Главное – выжить - читать онлайн книгу. Автор: Марина Иванова cтр.№ 132

– Я Дементьева люблю стихи. Я их буду читать! Катя начала громко выкрикивать строчки, боясь, что потеряет сознание.

– Для кого – то дружба тоже бизнес, выгодная сделка без потерь, если же итог пойдет на минус, новый друг укажет вам на дверь…

Дальше все происходило как во сне: как в тумане стали исчезать лица людей в белых халатах, они сливались с белыми стенами и ярким светом и становились одним целым белым пятном на грязной поверхности жизни.

Сжав зубы, Катя продолжала читать стихи, громко стонать им. Она пыталась не слышать, как внутри разрезали ребенка на куски, как скребком из нее забирали уже то, что от него осталось. Врачи безжалостно убивали ее ребенка и Катя была их соучастницей.

«Боже мой, какой это большой грех делать аборт! Убивать маленьких человечков. Не давать им увидеть Свет. Вот и я убила своего родного ребенка, который, не успев родиться, стал неудавшимся экспериментом: большим грехом разумных существ, которые называют себя «человек – разумный. Да он же, человек, и есть самое страшное животное на свете, если ставит эксперименты на своих же собратьях!» – рыдала душой Катя.

– Воронцову на выписку не готовьте, что-то пошло не так! – сказала Галина Абрамовна, осмотрев Катю на следующий день. – Быстро готовьте капельницу, температура высокая, идет воспалительный процесс.

Медсестры ставили ставки между собой, – выживет или нет. Катя металась в бреду, отгоняла от себя страшных каркающих свиней, которые летали вокруг нее, как вороны. Она с кем-то разговаривала, просила прощение у не родившегося ребенка, и звала постоянно Никиту.

– Да, случай сложный, – услышала Катя вдалеке, но главное – эксперимент удался. Выжила, вот как бывает. Организм молодой, здоровый, ни разу не рожала. Думаю, выкарабкается, – говорила Галина Абрамовна, обращаясь к старшей медсестре.

После чего наклонилась к Кате, поправила одеяло и сказала: «Но гарантий дать не могу, что у вас когда – нибудь будут дети. Так что готовьтесь к одинокой старости. Во – первых, возраст двадцать шесть лет опасен для абортов, во – вторых, срок очень большой, а в – третьих, эмоционально – депрессивное состояние, что вы не переставая рыдаете, – скажется на последующих беременностях не в вашу пользу. А вообще, что дальше будет, знает только Бог…».

Катя пролежала в больнице две недели. Температуру сбили. Критический момент миновал. Никто не знал, что она была в «Абортарии». Игорь Сергеевич находился в командировке; о том, что она сразу после разговора с Юрой пошла в больницу, Катя никому не сказала.

«Вот так умерла бы, и никто не узнал, где я и что со мной, – думала Катя. – Может мне и жить не нужно после всего, что я сделала? Как смотреть в глаза маме? Как жить дальше?», – думала она, отвернувшись от всего мира к грязной зеленой стене больничной палаты.

– Если уж быть предельно откровенной, то я отработала свои деньги честно. Я постаралась сделать все аккуратно. Так что, жизнь покажет, будут у вас дети или нет. Но месяц никаких мужчин, понятно? – сказала Галина Абрамовна, вызвав к себе Катю в кабинет. Она протянула ей документы на выписку и первый раз за все время улыбнулась.

– Теперь на всю жизнь никаких мужчин, я их ненавижу, Галина Абрамовна.

– Так говорят все. Вы не оригинальны. Хотя стихи читали первая за мою практику и так выразительно, что наши хотят, чтобы вы их до конца прочли. Как в себя придете обязательно нам их прочтете. И еще, вы не считайте нас врагами. Вы и только вы сами, виноваты в этой сложившейся ситуации. Нужно уметь разбираться в людях, а ребенок действительно был бы больным, если бы родился.

Я навела справки о его отце. Вина на нем, а не на его жене. Просто у людей от денег изменилось представление о жизни и они не хотят верить в то, что деньги еще не все. И если они есть, то это не значит, что у вас может быть все, что вы захотите. Именно, когда их много, может быть еще больше других неприятностей, которые нельзя решить с помощью денег. Их вообще может решить случайность.

Катя выписалась из больницы на пятнадцатый день. Похудевшая и уставшая от пережитого, она вышла на улицу и боялась идти по чистому снегу. Ей казалось, что она испачкает его своим существованием. Так гадко было на душе. Вся жизнь виделась страшным сном, который, вот – вот закончится.

– Первое, что нужно сделать, – это выехать из квартиры Игоря Сергеевича. Хорошо, что у него командировка на месяц. Чем быстрее я это сделаю, тем лучше для меня, – подумала Катя. – Нужно навсегда исчезнуть из его жизни, пока он не вернулся из командировки. Кате не хотелось видеть экспериментатора человеческих душ и тел и она не до конца понимала, что значит эта милицейская сводка? Все было похоже на страшный розыгрыш!

– За что мне такие испытания? – думала она, возвращаясь домой пешком. – Может все это для того, чтобы такие люди, как я, – не имели детей? Но можно было поступить со мной просто, – не дать мне их вообще, без этих ужасных испытаний. Катя шагала неуверенно, наступая осторожно, как ей казалось, грязными ногами по чистому пушистому снегу.

– Боже мой, я вся испачкалась. Я вся такая грязная. Я испачкалась своими последними проступками. Наверное, я несу кару за чей – то грех моих предков. А может, я сама грешница великая? Просто, себя судить очень тяжело самой. Внутри темно и в каком – то закоулке души можно потеряться. Или в каком – то другом закоулке души спрятался такой маленький грешок, размером с человеческую жизнь.

– Привет, любимая, – услышала Катя шепот над ухом.

У Игоря была манера всегда тихо входить в квартиру, украдкой подходить к человеку, молча стоять и слушать о чем говорят присутствующие. Катя опять почувствовала себя очень виноватой подопытной, которая что – то напутала в эксперименте и своим вмешательством все испортила.

«Главное не выдать Юру, – пронеслось у нее в голове. – Нужно подыграть Игорю, чтобы он ничего не понял».

– Привет, – виновато произнесла она.

– Как я за вами соскучился! – бросился к ней Игорь и прижался к животу. – Как вы тут без меня, как там наш малыш? – повторил он, обнимая и целуя Катин животик.

Самое страшное было, что он произносил все очень искренне, – и влюбленный взгляд, и ласковое прикосновение. Если бы не какая – то нагло – блуждающая улыбка, которая и раньше появлялась на его холеном лице, то Катя могла подумать, что все, что с нею произошло, – это был страшный сон.

«Как я раньше не видела два человека в одном теле», – думала Катя, глядя на Игоря Сергеевича.

Она открыто посмотрела в глаза нечеловека – дьявола и ужаснулась, – глазницы были совершенно пустые, заполненные наглой ложью.

– Никакого ребенка там нет, – оттолкнув твердой рукой Игоря, жестко произнесла Катя. – Я сделала аборт. Мне надоели твои обещания насчет прописки. Мне надоели твои обещания насчет работы. Мне вообще все надоело. Мне вообще нужно сначала стать на ноги, а потом думать о ребенке, я ухожу от тебя насовсем, – глубоко вздохнув, сказала Катя.