Операция "Булгаков" - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ишков cтр.№ 47

Это был жизнелюб, партиец, широко известный в узких кругах острослов и стихотворец и заодно любитель математики – «кондуктор чисел», как выразился о нем его сумасшедший друг, которого даже спецы из ленинградского НКВД не решились признать за оппозиционера.

Я улегся на диван и задумался о том, что встреча с господином Гаковым обозначила не только горькие стороны бытия – раздвоение души, замкнутый круг, суетливые метания в поисках выхода из замкнутого круга; но и светлые – хорошие стихи, вдовью стойкость и сочиненные детьми сказки.

Я открыл файл, в котором были собраны стихи для души, в которых всем сердцем, обеими руками…

Потом прилег и долго слушал, как притаившиеся в уголке комнаты история в обнимку с литературой явственно шептали:

С тем и заснул…

Из агентурно-осведомительной сводки

за 16 апреля 1930 г.

№ 378

«В Москве только и разговоров о самоубийстве Маяковского. Несчастье случилось 14 апреля сего года. Встретившийся мне на похоронах Олеша заявил, что такого предательства со стороны «горлана» и «главаря» как собственноручно именовал себя Маяковский, советская власть никак не заслужила. Ладно бы так поступил закосневший в старорежимных предрассудках Булгаков…

Но главарь ЛЕФа, известный футурист?!

Всего месяц назад Маяковский вступил в ассоциацию пролетарских писателей, так что это прискорбное самоубийство иначе, как провокацией, не назовешь.

При разговоре также присутствовали Катаев, Илья Ильф и брат Катаева, Евгений Петров. Ильф возразил: «Не надо огрублять факты, Юра…»

Услышав это двусмысленное заявление, Катаев с братом промолчали, а Олеша попытался превратить все в шутку.

Кстати, Булгаков тоже явился на похороны, тем самым подтверждая слухи, что его всегда тянет туда, где пахнет пессимизмом и неверием в созидательные силы пролетариата…»

* * *

Принуждаемый к авторству – следовательно, к беспристрастной оценке и художественному описанию собранных в этих потрепанных папках вероятных, мало вероятных и просто невероятных документов – я долго и тупо глядел в окно.

Политических новостей, как выразился Михаил Афанасьевич, не было. Взамен них были политические мысли. Удивлял градус ненависти, который испытывали к Булгакову его недруги. Он зашкаливал. Взять хотя бы этот донос… Даже в естественном желании проститься с отправившимся в последний путь партнером по бильярду кто-то разглядел контрреволюционный момент.

…его травили изо дня в день, из статьи в статью. Травили сворой и индивидуально. Травили с молчаливого одобрения партаппаратчиков, которых раздражал не столько сам строптивый автор, сколько его мистическая неприкасаемость. Выдержке господина Гакова можно только позавидовать. Но выдержки, мужества, веры может когда-то не хватить…

…В провале окна, темном, скупо подсвеченном городскими огнями, мне померещилось чужое время, чужой кабинет, чужие, но такие знакомые по фотографиям лица. Один из мужчин стоял почти навытяжку, другой расхаживал, время от времени попыхивая трубкой.

Со мной такое случается.

Иной раз я вижу черт знает что…

«…В отношении Булгакова сложилась парадоксальная ситуация – человек хочет работать, а ему не дают работать. Это неправильно, товарищ Ягода.

– Многим товарищам не нравятся его попытки протащить в советский театр белогвардейщину, товарищ Сталин.

– Что значит «нравятся – не нравятся»? Это мелкобуржуазный подход к делу. Литовскому, Блюму-Садко, Орлинскому, Млечину, товарищу Мейерхольду не нравится, а великому пролетарскому писателю Горькому нравится. Кого слушать? Так мы далеко не уйдем. Так мы никуда не уйдем. Так мы можем совершить крупную политическую ошибку.

Надеюсь, товарищ Ягода, вы понимаете цену этой ошибки?

Пауза.

Раскуривание трубки.

– Сейчас трудный момент. Я бы сказал, переломный момент. Мы приступили к переустройству села на социалистических началах. Это очень ответственное мероприятие – я бы сказал, революционное мероприятие! – и для партии важно выбить из рук буржуазии такое острое оружие, как литература и искусство. Мы должны любой ценой утвердить в среде деятелей литературы и искусства наши идеалы. В первую очередь в среде творческих работников. Нам нельзя поддаваться демагогическим требованиям «свободы творчества».

Наши художники должны воспеть направляющую волю нашей партии, освобожденный труд и творческую энергию народных масс, – вот как политбюро ставит задачу. Мы должны убедить работников искусства, что только с помощью наших идеалов можно достичь новых вершин.

Как этого можно добиться, если творческим работникам не дают работать? Когда им зажимают рты? Вы понимаете, товарищ Ягода, как обрадуются наши враги, если товарищ Булгаков совершит глупост и покончит с собой?

Что мы скажем нашим друзьям на Западе?

Что не доглядели?

Что проморгали?..

Вам известно, товарищ Ягода, что в странах Западной Европы, а теперь и в США, выходят книги товарища Булгакова, ставят пьесы.

Кое-кто в эмиграции утверждает, будто он пишет под диктовку ГПУ, будто работает под страхом смерти. Если он совершит глупост, вы представляете масштаб свистопляски, которая развернется вокруг его имени?

– Так точно, товарищ Сталин.