Это был человек. Присмотревшись, Альбина различила очертания
худощавой фигуры, затянутой в темный комбинезон. Держась одной рукой за
перекладину лестницы, человек пытался забросить в форточку какое-то
приспособление, но оно срывалось и царапало по стеклу. Этот скрежет и
встревожил Альбину.
Она так и застыла, стиснув руки у горла. Что делать? Позвать
на помощь? Но тетя Галя спит и не погладит по головке, если ее разбудить!
Потревожить кого-то из больных? Но тогда ее присутствие станет явным… это опять
же ударит по тете Гале.
Пока Альбина соображала, неизвестный совершил последнее
отчаянное усилие – и поймал-таки створку окна.
«Сорвется же!» – чуть не вскрикнула Альбина… и зажала рот
рукой, глуша еще один вопль – на сей раз изумленный.
Черная тень отнюдь не сорвалась, а с непостижимой ловкостью
вползла в форточку и просочилась в коридор, нашумев лишь самую малость, когда,
совершив немыслимый кульбит, приземлилась на четвереньки, как кошка.
Почти невидимая тень неслышно заскользила по коридору.
Альбина перестала дышать, зажмурилась… и тень бесшумно миновала ее, оставив в
воздухе слабый аромат.
Альбина открыла глаза и недоверчиво повела ноздрями.
Ничего себе! Сигареты с ментолом и французский «Climat» –
любимые духи! Неужели это женщина?
Вытянула шею и успела увидеть, как открывается последняя по
коридору дверь. Боже ты мой… Не зря так беспокоилась жена несчастного
язвенника, а все считали ее вздорной дурой. Конечно, конечно – это какая-нибудь
конкурирующая фирма наняла убийцу прикончить бедолагу!
Альбина понеслась по коридору. Она еще не знала, что
собирается предпринять, однако подлетела к двери и припала к глазочку,
мастерски процарапанному на закрашенном стекле.
Этой маленькой больничной хитрости ее научила тетя Галя.
Оказывается, на всех дверях были сделаны такие самодельные глазки, и
медперсонал осуществлял за больными негласный надзор. Однако Альбина могла бы
спорить, что ни тете Гале, ни кому бы то ни было не доводилось видеть ничего
подобного тому, что открылось в свете ночника ее испуганному взору!..
Вот черная фигура вскинула руку к голове и потянула капюшон.
Альбина едва не вскрикнула, когда на плечи незнакомца обрушился водопад темно
мерцающих кудрей! А потом темный комбинезон соскользнул на пол, будто лягушачья
кожа, и Альбина обнаружила, что под ним скрывалась совершенно голая женщина.
Небрежным движением скинув башмаки, она ринулась вперед и
оказалась сидящей верхом на несчастном язвеннике, который с готовностью откинул
одеяло. И он тоже был голым!
Альбина отпрянула от двери, зажмурилась, но перед глазами
так и плясала кровать под тяжестью сплетенных, счастливо стонущих тел.
– Боже мой, боже мой… – бестолково шептала она не то
всхлипывая, не то смеясь. – Любовь… любовь?
Ее не держали ноги. Кое-как добрела до кресла и плюхнулась в
него, унимая внутреннюю дрожь и со странным умилением прислушиваясь к
ритмичному скрипу кровати, доносившемуся из-за двери.
Послышались чьи-то шаги, и Альбина воинственно вскинулась,
полная необъяснимой решимости преградить дорогу, никому не позволить помешать
действу, которое почему-то растрогало ее до глубины души.
То, что она увидела, показалось пугающим и прекрасным.
Несомненно, это было самым потрясающим впечатлением ее жизни! И наконец-то
отвратительная сцена в машине, которая, будто черная тень, наползала на все
мысли о любви (Альбина даже дамских романов не читала!), вдруг съежилась до
микроскопических размеров, почти исчезнув из памяти.
Шум утих. Альбина расслабилась в кресле. Ах, как это было
восхитительно… под покровом ночи, рискуя жизнью… тайно, будто эротическое
сновидение…
Она блаженно вздохнула – и неожиданно для самой себя уснула
мертвым сном.
Разбудила ее боль в скрюченном теле и голоса вдали.
Громыхали ведра. Идут санитарки. Проспала! Надо скорее
будить тетю Галю и бежать.
Вскинулась, с трудом ступая затекшими ногами, и вдруг
вспомнила ночные приключения. Припала к двери той палаты.
Она была абсолютно уверена, что ночная гостья исчезла так же
таинственно, как и появилась, и сначала не поверила глазам, увидав ворох
темно-рыжих кудрей на подушке. Любовники спали! Они забыли обо всем на свете,
сейчас их обнаружат! Что будет сейчас, что устроит мужу «электродрель» – ведь
такое происшествие не сохранить в тайне!..
Альбина ворвалась в палату и тряхнула крепко спящую женщину
за худое, смуглое плечо.
Та вскинулась – и огромные черные глаза стали еще больше при
виде Альбины.
Она приложила палец к губам:
– Уходите скорее! Сюда идут!
Рыжая соображала и действовала мгновенно. Перед Альбиной
мелькнуло поджарое веснушчатое тело – и незнакомка вскочила в свой комбинезон с
тем же проворством, с каким освобождалась от него. Причем каждое ее движение
было бесшумным, так что любовник только улыбнулся во сне, не заметив, что
остался один.
Альбина высунулась в коридор и махнула рукой – путь
свободен!
Побежали мимо дверей, причем Альбине казалось, что она
ужасно топает, а рыжая неслась невесомо, как ведьма.
На ходу выхватив из кармана ключ, Альбина постаралась
отпереть дверь на запасную лестницу, но ничего не получилось.
– Секунду, – хрипловато шепнула рыжая и взяла у нее ключ.
Дверь открылась мгновенно.
Рыжая мельком усмехнулась в ответ на изумленный Альбинин
взгляд и протянула ей ключ.
– Нет, нет, – замотала головой та. – Вам еще внизу надо
пройти. Оставьте ключ в дверях, я потом заберу. И скорее, скорее же! –
бормотала, тиская руки в непонятном волнении.
– Ну, спасибо, сестра!
Рыжая махнула Альбину по щеке сухими губами, сверкнула
колдовскими очами и ринулась вниз по лестнице. Однако не по ступенькам, а –
ей-богу, провалиться мне на этом месте, если вру! – пав животом на перила и со
свистом исчезнув в глубине лестничного колодца.
Впрочем, Альбина, наверное, не удивилась бы, даже если
незнакомка пробежала бы сквозь стену или улетела на швабре, стоявшей в углу на
площадке…
Только вернувшись в процедурную и торопливо снимая
тети-Галин халат, Альбина заметила, что сжимает в руке твердый картонный квадратик.
Наверное, его сунула рыжая, а когда, Альбина и не заметила.