Останется при мне - читать онлайн книгу. Автор: Уоллес Стегнер cтр.№ 55

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Останется при мне | Автор книги - Уоллес Стегнер

Cтраница 55
читать онлайн книги бесплатно

Я воспринял это, но не мог удержаться:

– Он имеет в виду гамбургеры.

– Нет, он пишет: для любого мяса.

– Будут сырые.

Чарити подняла голову и посмотрела на меня. Утро по-прежнему было с нами. Она – против всех; по крайней мере против меня, ибо я мужчина и, так сказать, заместитель Сида. Ходьба по компасу ничему ее не научила.

– Вы жарьте свои куски сколько вам угодно. А я буду есть трехминутные.

Она произнесла это с улыбкой.

То, что Сид чуть позже разложил по тарелкам, готовилось ровно шесть минут по часам. Половинки кур были едва обжарены, еще кровоточили внутри, и жесткость их наводила на мысль о тяготах жизни в вермонтском курятнике.

Я старался, хоть я и терпеть не могу сырое мясо: западный человек, прожаренный-пропеченный. Другие, судя по всему, тоже старались. Мы сидели кто на камне, кто на бревне в негреющих лучах позднего солнца, ощущая лицами жар костра, а спинами нарастающий холодок, и трудились изо всех сил. Столовый нож эту курицу не брал, и я достал свой складной. Резал он хорошо, но как разжевать отрезанное? Кое-как справившись с двумя кусками, я перешел на кукурузу, которая была великолепна.

Обгрызая второй початок, я услышал стук на другом конце бревна. Чарити с силой поставила свою тарелку.

Ф-фуу, – промолвила она. – Они и правда сырые. Ты был прав, какие там три минуты. Но почему человек, который пишет руководства для походников, допускает такие ошибки?

– Никогда не доверяй авторам книг, – сказал я. – Мы врем, как дышим.

– Так или иначе, прошу прощения, – сказала она. – Мы могли славно поужинать, а я все испортила. Дайте мне ваши порции, и я их дожарю.

Сид, не говоря ни слова, встал и начал сгребать угли, но она его отогнала.

– Нет, я это буду делать. Я заслужила наказание за свое упрямство, за то, что не хотела слушать Ларри.

Слушать Ларри. Неплохо, но я подумал, что сейчас уместно было бы продемонстрировать ту вторую пачку чая, чтобы и Сид получил свою долю удовлетворения. Его как минимум так же стоило слушать, как Ларри. И, раз уж речь зашла, мы могли бы поговорить об опасностях, заложенных в применении к своей жизни правил, произвольно взятых из какой-то книжки, о том, что стоит, может быть, обращать больше внимания на свидетельства и опыт окружающих людей.

Знаете, кого она мне напоминала? Броненосного героя по кличке Ахилл из черепашьего племени, который у нас когда-то жил, гофера, найденного отцом в пустыне Мохаве. В двадцатые на них была прямо-таки мода. Им красили панцири в синий, красный, золотой цвет, им даже красили ноготки. Их стали называть голливудскими клопами. Этот мой дружок Ахилл был милый парнишка, всю зиму спал в стенном шкафу среди обуви и никому не докучал. Но когда весной выходил, на уме у него было одно, и он за этим отправлялся. Еда. Он любил салат-латук, волокнистую фасоль, брокколи, капусту. Он тихо сходил с ума по землянике. Мы дразнили его: клали что-то, что он любил, и смотрели, как он движется к этому по прямой через лужайку. Он застревал в кустах и цветочных клумбах, порой на десять минут, а то и на пятнадцать, но в конце концов пробивался и продолжал свой медленный тяжеловесный бросок к столу. Положишь у него на пути книгу – он не обойдет. Перелезет. Положишь две книги – все равно перелезет. Положишь три – столкнет их с намеченного маршрута. Положишь что-нибудь несдвигаемое, скажем, автомобильную шину, и он упрется в нее, будет безуспешно толкать, толкать, толкать, буксуя. Придешь через час – а он все еще трудится, уже врылся в землю наполовину.

Но теперь стало ясно, что Чарити не настолько ахиллоподобна, как я думал. Она могла, столкнувшись с очевидным, изменить свое суждение. Могла попросить извинения за свое упрямство.

После ее обращения все вздохнули с облегчением. Мы дали ей наши сырые порции, она обжарила их как следует, по пятнадцати минут с каждой стороны, и приветливо подала. Мы доели кукурузу, взяли на десерт по апельсину и по шоколадке. Я вырыл яму и закопал мусор, Сид вымыл посуду, женщины вытерли ее и убрали. Солнце над озером было красное, вода была красная, островок – черный. Нас обступал чернеющий лес. На краю поляны позвякивал кольцами сбруи и щипал траву Чародей. Стук его копыт, когда он переступал, был скорее вибрацией земли, чем звуком. Стук наделял его тяжестью, плотностью, хотя для глаз он с убыванием света становился тенью.

Усталость сделала нас неразговорчивыми. Особенно молчаливой и какой-то сникшей была Чарити. Она сидела на земле, прислонясь спиной к согнутым ногам Сида, а он играл ее распущенными волосами, сушил их, держа на весу. Ее голова лежала у него на коленях, в глазах вспыхивали отблески костра. Я увидел, как он поцеловал ее в макушку. Салли и я сидели напротив, обхватив руками колени и впитывая тепло.

Я встал подбросить дров в огонь, и совсем близко по воде шлепнул бобровый хвост – звук в тишине показался громким как выстрел. Мы рассмеялись: “Оказывается, мы тут не одни!” Потом затихли и прислушались. Безмолвие, плеск волны, позвякивание сбруи. Песчинки звезд в кронах деревьев.

– Кто-нибудь хочет к нему присоединиться? – спросил Сид. – Как насчет окунуться перед сном?

Ни у кого из нас не было на это сил. Еще немного посидели, просто получая удовольствие от костра, от окружающей темноты и от ощущения, что деревья к нам прислушиваются. Потом все разом, точно по команде, встали, убедились, что не оставили ничего съестного белкам и енотам, переместили колышек Чародея, чтобы он мог ночью щипать хорошую траву, совершили необходимое путешествие с фонариками – девочки налево, мальчики направо, – пожелали друг другу доброй ночи, признались, что устали, что ноги едва идут, согласились, что красный закат сулит хорошую погоду на завтра и разошлись по своим палаткам, разбитым на противоположных краях поляны. Разделись снаружи, едва видимые друг другу при свете звезд и догорающего костра. Силуэты Лангов скрылись в палатке; мы с женой залезли ногами вперед в спальные мешки в узком, как сосиска, пространстве.

– Как чувствуешь себя? – спросил я.

– Хорошо. Устала.

Слишком устала?

– Тс-с. Услышат.

– А их ты слышишь?

Мы прислушались. Полная тишина; даже медлительные копыта Чародея не посылали через почву никаких сигналов.

– Ну так как? Слишком устала?

– Конечно, еще бы, – ответила она. – И ты устал. Мы оба завтра будем деревянные. Тьфу!

– Что такое?

– Камень. Я подумала, я… Ох. Ох. Ладно. Спокойной ночи. Я еле жива.

Ее лицо высунулось из спального мешка, вытянутые губы нашли мои. Она была теплая, от нее пахло кольдкремом, древесным дымом и зубной пастой.

– Спокойной ночи, – повторила она. – Фу, я что-то не уверена, что смогу на этом уснуть. Вот если бы тут росла тсуга, мы бы сделали из лап себе перины, какие сулит Причард. Жаль, что нельзя было нагрузить на Чародея надувные матрасы.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию