Катулл - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Пронин cтр.№ 92

«Не убежишь, – издевались голоса, – не убежишь от своей глупой и низменной страсти… и от возмездия. Да, да, ты должен понести страшное наказание… Ты порочил перед всем народом почтенных граждан, великих полководцев и государственных мужей… Ты преступник, заливший Рим ядовитыми потоками гнусных эпиграмм… Ты болтал, что хочешь видеть республику свободной, а сам мерзкими пасквилями и похабным сюсюканьем разрушал ту моральную опору, на которой держались традиции героизма, коллективной веры, самопожертвования ради счастья отчизны…»

– Это ложь! Я осуждал только пороки, только недостойные честных граждан поступки! – хрипел Катулл в ответ на обвинение таинственных голосов и бросался в толпу, выходившую из храма. Он надеялся найти облегчение среди людей, но толпа безразлично обтекала его, как вода обтекает недвижный камень. Дрожа, он прижался лицом к холодной колонне портика. Он ощущал темный, подавляющий разум ужас, который человек может испытать непроглядной ночью в безлюдной пустыне, населенной чудовищами и злобными духами.

«Кто дал тебе право выставлять наши имена на осмеяние потомкам? – продолжали злобно спрашивать неизвестные, не имеющие телесного обличья враги. – Вот мы все собираемся вокруг тебя… Развратники, мздоимцы, моты, завистливые бездарности, клеветники, провокаторы, надменные властолюбцы, лицемеры, перебежчики, сводники, шлюхи, кровосмесители, воры, болтуны, предатели, чванливые дураки… Мы все тебя ненавидим! Откуда ты взялся? Как ты посмел копаться в нашей жизни и заключать нас в клетки стихов, из которых мы теперь не вырвемся никогда! Но вот мы с тобой, слышишь нас? И наше мщение настигнет тебя, несчастный…»

Зажав уши, задыхаясь, Катулл бежал прочь, не разбирая дороги.

«Стой! – приказано ему сурово и властно. – Вернись! Иди обратно… Дальше, дальше… по Священной дороге… к Палатину… Не останавливайся, не отдыхай… Неистовая страсть должна найти благоприятный исход во взаимной любви или погаснуть… Если же она пылает с первоначальной силой да еще растравляется ревностью и безнадежной тоской отвергнутого, то приведет тебя к скорой гибели…»

– Я согласен умереть, только замолчи! – Катулл внезапно остановился: перед ним был особняк Клодии Пульхр. Катулл неподвижно уставился на него остекленевшим взглядом.

Голос удалялся постепенно, издевательски повторяя:

«Odi et amo… Ненавижу и люблю… amo, amo, люблю…»

Катулл медленно шел домой. Мрачные мысли одолевали его дорогой, но хорошо хоть не возвращались страшные голоса. Он брел, опустив голову, не глядя по сторонам и не замечая, что какой-то верзила в войлочном плаще с капюшоном неотступно следует за ним.

Пройдя за Катуллом некоторое время, человек в войлочном плаще подошел к другому, среднего роста, с квадратным подбородком и маленькими цепкими глазами. Они перекинулись неслышными словами и зашагали в одном направлении – за Катуллом, но не рядом, а в десяти шагах друг от друга.

Катулл не спешил. Он заглянул в таверну, съел кусок мяса с горохом и выпил стакан гретого вина. Потом двое ждали его у нужника, потом около книжной лавки. Если бы Катулл заметил преследователей, его мысли стали бы еще тревожнее, потому что последнее время с подозрительной настойчивостью с ним случались опасные происшествия.

Первое – около месяца назад. Катулл был у Непота. Выйдя из его дома, он стал подниматься по крутому, узкому переулку и уже хотел повернуть за угол, как стоявшая у лавки виноторговца двухколесная повозка, нагруженная тяжелыми амфорами, вдруг сорвалась с места и, грохоча, ринулась вниз прямо на него. Катулл остолбенел от неожиданности и растерянно прижался к стене.

Еще мгновение – и его бы расплющило, как лягушку под каблуком, если бы раб лет десяти, случайно перебегавший дорогу, не попал под колеса…

Повозка резко стала и повалилась вперед, придавив мальчика. Амфоры рухнули и раскололись, вино красным потоком залило мостовую и неподвижное маленькое тело. Сбегались люди. Из таверны, браня возчиков, ковылял толстый виноторговец. Возчики горестно восклицали и оправдывались. Один из них царапнул сощуренным глазом по бледному лицу Катулла.

Послали за хозяином мальчика. Тот прибежал и накинулся на возчиков и виноторговца, требуя возмещения за искалеченного… нет, за убитого раба. Крики, оскорбления, проклятия, размахивающие руки, растопыренные пальцы, вытаращенные глаза, брызжущие слюной рты… над тем, кто еще судорожно всхлипывал на мостовой.

Мальчика вытащили из-под повозки, он слабо пошевелился и ахнул в последний раз. У него была раздавлена грудь и переломана правая рука, повисшая, когда его поднимали, неестественно и страшно. Окружающие вздохнули. Катулл со скорбью в душе смотрел на искаженное, измазанное смесью вина и грязи детское лицо с потускневшими глазами и окровавленным ртом. Он не думал о том, что участь раба должна была постигнуть его, и судьба пощадила его вследствие необъяснимого и случайного каприза.

Узнав об этом, Непот покачал головой. Не в пример Катуллу, он не забывал, что в Риме всякая случайность может иметь вполне определенную причину. Сам Катулл не сделал никаких выводов для себя, но с тех пор ему стало казаться… Да, ему стало казаться, что за ним следят. Он привык к интересу в глазах римлян, нередко узнававших поэта, но вкось бросаемые в его сторону неприязненные взгляды вызывали у него ощущение тревоги и озлобления.

Второе опасное происшествие случилось совсем недавно. Поздним вечером из верхнего окна многоярусного «острова» свалился горшок-ступа и грохнулся прямо у его ног. Не пытаясь ничего выяснить, Катулл пустился бежать и не останавливался до самого своего порога. В плебейских кварталах на пешеходов льются помои, падает черепица, а иногда и глиняные тарелки, поломанные стулья… но такой тяжелый, вытесанный из камня горшок для дробления бобов и гороха, поднять-то который не каждому под силу, мог навести на какие угодно подозрения.

Катулл думал теперь, что неспроста крикливые разносчики, гадальщики и еще какие-то наглые проходимцы несколько раз явно старались втянуть его в уличную ссору. Он слышал порой обращенные к нему с той же целью грубые замечания и от элегантно одетых людей – возможно, клиентов знатного нобиля. Поверить, что все это лишь странные совпадения? Допустим. Однако и в этом случае они не предвещали ничего хорошего. И Катулл, обычно неосмотрительный и рассеянный, стал осторожнее. Он не хотел погибнуть под колесами тяжелой повозки, захлебнуться в смрадной жиже выгребной ямы или истечь кровью от удара ножом.

Но в этот промозглый, сумрачный день Катулл, погруженный в свои невеселые мысли, не замечал никого вокруг себя, хотя бродил по самым оживленным местам Рима. Возможно, ему встречались знакомые, но они не подходили к нему, а он их не видел. И по мере того, как день сменялся ранними сумерками, его прерывистый путь, сделав огромный круг, снова повернул к дому Клодии. То ли на него так неотразимо подействовали слуховые галлюцинации, то ли, прежде чем возвратиться в свое жилище, он захотел увидеть еще раз роскошный особняк своей бывшей любовницы, у стен которого он и раньше втайне проводил ночи. Мог ли он сам объяснить себе это непреодолимое влечение, это маниакальное желание напрасных мучений?