На трудных дорогах войны. Подвиг Одессы - читать онлайн книгу. Автор: Константин Деревянко cтр.№ 27

Начальник штаба, как классический штабист, любивший официальный тон в служебных разговорах, и после тех двух наших осечек с батареями и «Аджарией», настойчиво и твердо изложил свою позицию:

– Комфлота поставил нам задачу удерживать базу. Позвольте в рамках этой задачи подготовить вам предложения штаба.

Но Жуков не из тех, кого легко переубедить, кому легко доказать. Он проводит свое, причем логично:

– Может произойти непредвиденное, и тогда, начав борьбу за базу, мы втянемся в борьбу за город. Комфлота не уверен, что армия отойдет к Одессе. Надо быть готовыми и к худшему. Готовьте предложения по двум вариантам – самостоятельно и совместно с армией.

Мне было приказано выехать в армию и выяснить последнюю обстановку на суше. К 18.00 вызывались в штаб командиры и комиссары соединений и частей для постановки боевых задач.

Только вчера Н.И. Крылов бодро докладывал, что на Днестре противник будет задержан. А сейчас он мрачнее тучи. Молча показал на карту. Там все слишком очевидно. Используя превосходство в силах, войска 11-й немецкой и 4-й румынской армий минувшей ночью форсировали Днестр у Дубоссар и на стыке 9-й и Приморской армий захватили плацдарм, получивший наименование Дубоссарского. Здесь завязались тяжелые бои. Создалась непосредственная угроза Одессе.

– Наша 95-я дивизия ведет бои на южном фасе плацдарма. Для ее усиления направляем части. Чем ей может помочь база? – спросил меня Крылов.

– База своей авиацией уже неделю помогает Приморской. Жуков сегодня подтвердил решение поддерживать авиацией войска на Днестре. Днем две эскадрильи бомбардировщиков СБ могут сделать три боевых вылета, а ночью две эскадрильи гидросамолетов МБР-2 – один вылет.

– Идемте доложим начштарму Шишенину.

После доклада я вышел от Шишенина и в его приемной встретился с незнакомым генералом. Я представился.

– Петров, – ответил, улыбаясь, генерал.

Это был командир 1-й кавалерийской дивизии. Он только что закончил в Одессе формирование этой дивизии. Командир 7-го кавполка дивизии полковник В.И. Лукащук находился с генералом в ожидании указаний перед выступлением к Дубоссару.

Иван Ефимович Петров оказался интересным собеседником. Забросал меня вопросами по флоту. Он производил сильное впечатление своей эрудированностью. Энергичен, непоседлив. Часто вскакивал со стула и порывался куда-то уйти. Его волнение выдавало подергивание головы – старая контузия. Его дивизия вступала в первый бой. А это кавалерия в открытой степи, а в небе вражеские самолеты.

Я познакомился с человеком, имя которого вошло в историю обороны четырех городов-героев: Одессы, Севастополя, Новороссийска и Керчи.

Привез я Жукову печальную весть. Глянул он на карту и крякнул. В зале сидели притихшие командиры и комиссары соединений и частей базы. Жуков приказал повесить карту и доложить обстановку собравшимся. Плацдарм глубиной пять километров и по фронту восемь выглядел грозно.

Жуков зачитал телеграмму комфлота и приказал готовиться к боям на суше. Сказал, что для нас это становится главным. Затем последовали подробные указания.

Из личного состава базы сформировали сухопутный отряд моряков, которому суждено было стать зародышем морской пехоты Черноморского флота. Его командиром стал знаток общевойскового боя майор И.А. Морозов, окончивший курсы «Выстрел».

Тем временем наращивались усилия для завершения оборонительных рубежей, строительством которых руководил начальник инженерной службы армии полковник Г.П. Кедринский. Самыми опытными в полевых сооружениях были люди строительных и инженерных батальонов, но основная масса работавших – это жители города. Приехал я как-то уточнить наличие людей от базы и увидел поразившую воображение картину: трудились десятки тысяч людей, вытянувшись в цепочку, уходившую за горизонт на десятки километров по линии рубежа. В большинстве это были женщины и пожилые мужчины. Среди них оказалось много коммунистов. В нестерпимую жару, не разгибаясь, они ожесточенно вгрызались в землю. Это был героический труд во имя победы над врагом. Бывало, фашистские летчики снижались и поливали пушечным и пулеметным огнем беззащитных в открытом поле.

Немецкая авиаразведка, фиксировавшая строительство одесских рубежей, могла навести начальника германского Генштаба Гальдера на мысль, которую он записал в дневнике 30 июля: «Следует ожидать попытки противника удержать район Одессы и прилегающее к ней побережье. Единственным средством против этого является прорыв 1-й танковой группы через Первомайск на юг» ^[15]. А позже он запишет: «Русские обороняются без признаков отхода».

1 августа произошло событие, которого мы не ожидали: командарм Приморской армии назначил командира Военно-морской базы Жукова начальником гарнизона Одессы. Что бы это значило? Жукову непонятно, и он донес Военному совету флота. На другой день звонок начштаба Иванова:

– Адмирал вызывал меня и приказал прихватить с собою Деревянко.

Входим к командиру. Он подает телеграмму: «Жукову. В связи с положением на фронте возможен выход штаба Приморской армии из Одессы. В этом случае руководство обороной Одессы в целом остается за вами. Очевидно, командарм исходил из этих соображений, назначив вас начальником гарнизона. Надо принять это назначение. Октябрьский. Кулаков» ^[16]. Вот так-то!

Когда Жуков хотел кого-либо по-дружески высмеять, он прищуривался. Вокруг щелок глаз собирались морщинки. Улыбаясь уголками рта, он с легким сарказмом выговаривал. Таким образом он не раз высмеивал мой розовый оптимизм по какому-либо вопросу. Вот и сейчас глянул на меня своим прищуром:

– Ну что, предсказатель? Вы навязывали мне мысль, что наше дело – защищать базу, а теперь видите, куда оно клонится. Стратег-неудачник.

– Я верю в силу директивы фронта: Приморская армия будет удерживать Одессу, хотя и не исключаю ее отход на восток при чрезвычайных обстоятельствах.

Штаб предложил и командир одобрил развертывание сухопутного отряда в полк.

С того дня мы редко видели Жукова в штабе. Он энергично взялся за гарнизонные дела, наводя порядок и укрепляя город. Хорошим помощником у него был комендант гарнизона майор И.И. Проценюк. Адмирал приказал береговым инженерам базы А.Т. Павлову, А.С. Цигурову, Р.Б. Каменецкому, Б.К. Лепехину, И.Д. Еремину составить схему баррикад и приготовиться к их строительству. Жуков взял на строгий учет все воинские подразделения, расположенные в городе, вручил их список начальнику штаба базы и с учетом их приказал мне лично составить план обороны города с суши, взяв за основу ближайшие рубежи. С помощью Н.И. Крылова я выполнил это задание.

Жуков запросил комфлота: если придется подрывать батареи, что предусматривалось в приказе комфлота на случай отхода, то подрывать ли бетонные блоки, имея в виду восстановление батарей в будущем? Разъяснения не последовало, а вот на телеграмму ответ не заставил себя ждать. Как потом мы узнали, Октябрьский поручил штабу запросить Главморштаб. Видно, телеграмма попала на глаза наркому. А тот только недавно приказал биться до конца. И вот 4 августа в Одессу пришла телеграмма наркома на имя комфлота, но отрепетованная нам и совершенно неожиданного содержания: пока батареи не разрушены противником, никакого их оставления не должно быть. Нарком еще более, чем комфлота, ужесточил понятие «стоять насмерть».