На фронтах Первой мировой - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Куличкин cтр.№ 78

Вот о чем нельзя забывать, но Ставка более обрадовалась остановке германо-австрийского контрнаступления. Началось-таки совместное наступление Брусилова и Эверта. Брусилов, несмотря на скудные, растерянные в боях средства и резервы, силами 8-й и 3-й армий все-таки шел вперед на Ковель, поддерживая Эверта. Он вывел войска правого фланга фронта на реку Стоход от Любешева до железной дороги Ковель – Луцк, но овладеть Стоходом на плечах отступающего противника не смог, хотя местами некоторые части форсировали реку и зацепились за ее левый берег. По словам Людендорфа, это был «один из самых серьезных кризисов на Восточном фронте». А по нашим реляциям героизм войск необыкновенный: «При Волчецке 16-й уланский Новоархангельский полк взял 13 орудий. Всего в сражении 22–26 июня на Стоходе войсками 3-й и 8-й армий захвачены 671 офицер, 21 145 нижних чинов, 55 орудий, 16 минометов и 93 пулемета. Из этого числа до 12 000 пленных и 8 орудий захватил 1-й Туркестанский корпус, где 7-й и 8-й Туркестанские стрелковые полки вброд под убийственным огнем по грудь в воде форсировали семь болотистых рукавов Стохода. В 30-м корпусе геройский подвиг совершил полковник Канцеров, первый во главе своего 283-го пехотного Павлоградского полка перебежавший на левый берег Стохода по пылавшему мосту. Это дело было отмечено Ставкой. Урон австро-германцев превысил 40 000 человек. Корпус Фата, особенно пострадавший, лишился 18 400 человек из 34 400. Помимо новоархангельских улан, взявших 13 орудий (и уступивших из них 7 397-му Запорожскому полку), черниговские гусары взяли 3 тяжелых орудия. Одновременно Забайкальская казачья дивизия лихо атаковала вечером 23 июня Маневичи. Ее трофеями были командир полка, 26 офицеров, 1399 нижних чинов, 2 орудия (взяты 1-м Верхнеудинским полком), 2 бомбомета, 9 пулеметов».

Долгожданное наступление Западного фронта принесло одни разочарования и острую критику со стороны участников событий, комментаторов, историков. Наступление фронта началось ранним утром 3 июля, на сутки раньше Юго-Западного фронта атакой 4-й армии на барановичском направлении. Остальные армии фронта предпринимали демонстративные действия. В первый день войска 4-й армии овладели первой и второй линиями окопов. Однако уже к вечеру немцы пулеметным огнем остановили атакующих и восстановили положение. Бои шли еще 10 суток, и мы не продвинулись ни на шаг, а ведь Эверт уже в ходе наступления проводил три артиллерийские подготовки. Вторая – 4 июля, третья – 7 июля. Фактически получилось три наступательных удара, и все безрезультатно. Вам это ничего не напоминает? Конечно, ситуация один в один напоминает как раз идущую операцию союзников на Сомме. Эверт во многом справедливо подвергся критики, но он наступал на не менее сильную, чем во Франции, германскую оборону, с силами и возможностями просто несопоставимыми с англо-французскими. Так что его наступление изначально было обречено на провал. Правда, воевали под его началом русские богатыри, а они при должном руководстве могли сотворить чудо. Вот пример тому: «Самый трудный участок неприятельской позиции выпал на долю 42-й пехотной дивизии, потерявшей всех четырех командиров полков. Командир 166-го пехотного Ровненского полка полковник Сыртланов, со знаменем в руке, впереди всех первым вскочил на бруствер неприятельского окопа, где пал смертью героя. Чтобы видеть, в каких условиях велся скробовский штурм, достаточно указать, что 3-му батальону Миргородского полка полковника Савищева пришлось преодолеть 50 рядов наэлектризованной проволоки».

Такое же разочарование почему-то испытывают многие комментаторы Брусиловского прорыва, оценивая третий, заключительный период операции. Он прежде всего характеризуется переносом с середины июля по указанию Ставки главных усилий на Юго-Западный фронт. Директивой Ставки от 9 июля Западный фронт получил задачу удерживать перед собой силы противника. Переходил в наступление с Рижского плацдарма Северный фронт, благо, что его нерешительного главкома Куропаткина отправили-таки в любимый Туркестан. Но пришедший ему на смену Рузский тоже очень-то рвался вперед, и задача небольшого отвлекающего удара его вполне устраивала. На Юго-Западный фронт направлялась Гвардия – стратегический резерв Ставки, два армейских и один кавалерийский корпус с Западного фронта. В середине июля из этих войск и двух корпусов 8-й армии была образована Особая армия под командованием генерала Безобразова, которая расположилась между 3-й и 8-й армиями. Фронт должен был концентрическими ударами 3-й и Особой армий прорваться-таки к Ковелю. 8-я армия должна была овладеть Владимир-Волынским, 11-я наступать на Броды, Львов, 7-я и 9-я выходить к Карпатам.

Наступление началось 28 июля по всему фронту. Больше всего внимания привлекла серия сражений на все том же Стоходе. Сражений неудачных. Как их только не называли – «Трагедия на Стоходе», «Избиение Гвардии», «Ковельская бойня». Каких только «собак не навешивали» на командира Гвардейского корпуса генерала от кавалерии В. М. Безобразова, обвиняя его в безволии, полной профессиональной непригодности. Он, конечно, не был Брусиловым или Лечицким, но полностью соответствовал основной массе русских фронтовых военачальников. Гвардия у него уступала своим предшественникам 1914 года, но это по-прежнему были лучшие войска императорской армии. Дело не в Безобразове, не в лощеных гвардейских офицерах, не в качестве подготовки войск. Приведу лишь один пример: «Почин в этом славном деле принадлежит лейб-гвардии Кексгольскому полку барона Штакельберга, первым прорвавшему фронт врага и взявшим 12 орудий. Развившие этот успех литовцы захватили 13 орудий и штаб 19-й германской дивизии. Лейб-гвардии 2-й стрелковый Царскосельский полк взял 12 орудий, 4-й Императорской Фамилии – 13, а 3-й взял пушку, двух германских генералов и одного поднял на штыки. Всего группой Безобразова в этот день взято 2 генерала, 400 офицеров, 20 000 нижних чинов, 56 орудий и огромная добыча». Успешно наступать по болотистому дефиле стоходских позиций было просто невозможно теми силами, которые остались у русского командования после почти двухмесячных затяжных боев летней кампании. Вынужден повторяться, но еще раз напомню. Мы имели перед собой супер укрепленные германские позиции, насыщенные войсками, которые командующий всей германской группировкой Восточного фронта Гинденбург снимал откуда только мог. Мы не имели достаточного количества тяжелой артиллерии и боеприпасов к ней. Мы не имели должных путей маневра войсками и подвоза боевых средств. Мы просто устали. Это наступление далеко не равнозначно битве на Сомме. Как тут не согласиться с участником тех сражений военным теоретиком и историком генералом императорской армии и красным командиром А. Зайончковским: «И если мы сравним то, что одновременно происходило на западе Европы и на востоке, где русские корпуса пускались у Риги, Барановичей и на Стоходе без помощи тяжелой артиллерии и при недостатке снарядов на вооруженных с ног до головы германцев, то неудачи русской армии примут иной колорит, который выделит качества русского бойца на высшую ступень по сравнению с западными союзниками».

И опять за «Трагедией на Стоходе» как-то забывают блестящие действия южного крыла Юго-Западного фронта, особенно 9-й армии генерала Лечицкого. Лечицкий успешно наступал на Галич – Станислав. В четырехдневном бою на фронте в 50 км четыре его корпуса овладели городом Коломыя и завершили разгром 7-й австро-венгерской армии между Днестром и Прутом. За 36 дней операции Лечицкий вышел на линию Долина – Ворохта у Днестра на 15 км, по обеим берега Прута – на 70 км. 9-я армия стала серьезно угрожать Венгрии и нефтяным скважинам Галиции, взяла в плен более 84 000 австро-германцев, 84 орудия, 272 пулемета, массу разнообразного имущества, отвлекла на себя от главного русского удара 6 неприятельских дивизий и побудила Румынию «благосклоннее относиться к России». 11 августа Лечицкий взял Станислав и 13 августа закрепился на фронте аж в 240 км. Против него находились теперь превосходящие силы. Это ли не блестящий успех? Приведу опять только один пример из летописи этих боев: «1-я Заамурская пехотная дивизия атаковала 1-ю резервную германскую пехотную дивизию. Командир 3-го полка полковник Циглер повел свой полк на германскую проволоку верхом, по-скобелевски, под ураганным огнем. Участники атаки навсегда запомнили своего командира, старика, с развевавшимися бакенбардами, ехавшего впереди цепей и кричавшего: “Помните, заамурцы, что георгиевские кресты висят на германских пушках, а не на пулеметах!” Увлеченные солдаты дорвались до бившей в упор батареи, и конный полк стремительно атаковал по лесной чаще тяжелую батарею и захватил 3 пушки». Весьма строго оценивающий наших полководцев историк А. Керсновский с восторгом отметил: «И превосходен был железный Лечицкий, давший нам Буковину, истребивший австрийцев и заставивший германского противника пожалеть о верденском пекле».