На фронтах Первой мировой - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Куличкин cтр.№ 76

Но вернемся от гипотетических размышлений к реальным событиям. Вернувшись с совещания, Брусилов немедленно начал непосредственную подготовку операции. Дадим ему еще раз слово: «Я приказал не в одной, а во всех армиях вверенного мне фронта подготовить по одному ударному участку, а кроме того, в некоторых корпусах выбрать каждому свой ударный участок и на всех этих участках немедленно начать земляные работы в 20–30 местах, и даже перебежчики не будут в состоянии сообщить противнику ничего иного, как то, что на данном участке подготавливается атака. Таким образом, противник лишен возможности стягивать к этому месту все свои силы и не может знать, где будет ему наноситься главный удар. У меня было решено нанести главный удар в 8-й армии, направлением на Луцк, куда я и направлял мои главные резервы и артиллерию, но и остальные армии должны были наносить каждая хотя и второстепенные, но сильные удары, и, наконец, каждый корпус на какой-либо части своего боевого участка сосредотачивал возможно большую часть своей артиллерии и резервов, дабы сильнейшим образом притягивать на себя внимание противостоящих ему войск и прикрепить их к своему участку фронта». Всего у Брусилова было в распоряжении 512 тыс. человек, 1815 орудий, в том числе 145 тяжелых и 2176 пулеметов. У противника было 441 тыс. солдат, 1600 орудий, в том числе 300 тяжелых и 2000 пулеметов. Силы примерно равные, если не учитывать, на каких позициях сидели австрийцы. «Позиции австрийцев состояли из 2, а местами из 3 линий укрепленных полос. Первая укрепленная полоса обычно состояла из 3 линий окопов, перед которыми имелось до 16 рядов проволочных заграждений. Последние обеспечивались продольным пулеметным огнем из фланкирующих бетонированных и блиндированных блиндажей. Вторая укрепленная полоса отстояла от первой в 5–7 км, а третья – в 8—11 км. Группировка австрийских войск была равномерной по всему фронту». Было от чего почесать затылок. Да и не все командующие армий приняли план Брусилова с восторгом. Особенно Каледин. А ведь ему отводилась главная роль. Долго потом Брусилов будет вспоминать его недобрым словом, порой изменяя объективности. Но то, что Каледин окажется не на высоте – факт. Я уже говорил о том, что объективно предел возможностей Каледина не превышал уровня начальника кавалерийской дивизии. А ему последовательно доверяли корпус и армию. К сожалению, в военной практике это не редкость.

Но были у Брусилова хороший командарм Щербачев и прекрасный Лечицкий. Да и готовил он войска упорно, уверенно и необычно, о чем сам рассказывал подробно: «Уже заранее с помощью войсковой агентуры и воздушной разведки мы ознакомились с расположением противника и сооруженными им укрепленными позициями. Войсковая разведка и непрерывный захват пленных по всему фронту дали возможность точно установить, какие неприятельские части находятся перед нами в боевой линии… Мною было приказано во всех армиях иметь планы в 250 саженей в дюйме с точным нанесением на них всех неприятельских позиций. Все офицеры и начальствующие лица из нижних чинов снабжались подробными планами своего участка… Я говорил об одном из главных условий успеха атаки – об элементе внезапности, и для сего мною было приказано подготовлять плацдармы для атаки не на одном каком-нибудь участке, а по всему фронту всех вверенных мне армий, дабы противник не мог догадаться, где он будет атакован, и не смог собрать сильную войсковую группу для противодействия. Войска располагались в тылу за боевой линией, но их начальники разных степеней, имея у себя планы с подробным расположением противника, все время находились впереди и тщательно изучали районы, где им предстояло действовать. Лишь за несколько дней до начала наступления незаметно ночью выведены были в боевую линию войска, предназначенные для первоначальной атаки. И поставлена артиллерия, хорошо замаскированная на избранных позициях, с которых она и произвела пристрелку по намеченным целям. Было обращено большое внимание на тесную и непрерывную связь пехоты с артиллерией». Как оказалось, Брусилов нашел-таки выход из заколдованного круга позиционной войны. Наступление ему пришлось начинать, как это чаще всего и случалось в той войне, неожиданно и преждевременно. Итальянцы, потерпевшие поражение в Альпах, запросили срочной помощи. Их главнокомандующий генерал Кодорна обратился у Алексееву, король Виктор Эммануил телеграфно умолял императора всероссийского. Ему вторил из Шантильи маршал Жоффр. Ну как мы могли отказать горячо любимым союзникам! И машина закрутилась!

Всю операцию можно разделить на три периода – прорыв австрийского фронта; развитие прорыва и отражение контратак; бои на Стоходе. Дадим буквально фрагментарные отрывки этих героических, победоносных и трагических для русской армии событий.

Прорыв был произведен успешно в 7-й, 8-й и 9-й армиях и менее удачно в 11-й армии на львовском направлении. 4 июня между 4 и 5 часами во всех армиях началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась в 8-й армии 29 часов, в 11-й – 6 часов, в 7-й – 46 часов, в 9-й армии – 8 часов. Удивительный разброс, и удивительные в связи с этим результаты последовавшей за артподготовкой атаки.

На главном направлении 8-й армии артиллерия разрушила всю первую линию и часть второй линии обороны. Поднявшаяся в атаку пехота буквально сметала со своего пути ошеломленного противника. В течение трех дней соединения 8-й армии прорвали австрийские позиции на фронте 70–80 км и вклинились в расположение противника на 25–35 км. 7 июня был занят Луцк. Находившаяся перед фронтом армии 4-я австрийская армия эрцгерцога Иосифа Фердинанда, потерпев поражение, беспорядочно отступала. Дадим слово эмоциональному А. Керсновскому, который упоминает многие известные фамилии: «В 39-м корпусе особенно отличился 407-й пехотный Саранский полк, взявший 3000 пленных, в том числе 1000 германцев и 8 пулеметов… Во 2-й стрелковой дивизии генерала Белозора особенный успех имели 5-й и 6-й полки, открывшие 40-му корпусу путь на Олыку и Луцк. В 4-й дивизии генерала Деникина первым прорвал все шесть линий неприятельских позиций 3-й батальон 13-го стрелкового полка капитана Тимановского – будущего полковника Марковской дивизии. 8-го стрелкового полка прапорщик Егоров с десятью разведчиками, скрытно пробравшись в тыл противнику, заставил положить оружие упорно дравшийся венгерский батальон и взял в плен 23 офицера, 804 нижних чинов и 4 пулемета, отразив еще при этом конную атаку неприятельского эскадрона. На левом фланге армии дружным ударом 2-й Финляндской и 101-й пехотных дивизий был истреблен 18-й австро-венгерский корпус и взят Дубно. При взятии Дубно отличился 401-й пехотный Корневский полк». Всего 8-я армия взяла в плен 992 офицера и 43 625 солдат, было захвачено 66 орудий, 150 пулеметов, 50 бомбометов, 21 миномет.

Не могу не нарушить эту победоносную картину весьма существенными и досадными промахами со стороны Ставки и других ответственных лиц. Ставка разрешила командующему Западным фронтом Эверту отложить так необходимое именно сейчас наступление – главный удар кампании до 17 июня. Брусилов, ориентируясь прежде всего на помощь Эверту, продолжал смотреть на правый фланг на Ковель, бессмысленно пытаясь охватить его силами двух кавалерийских корпусов. Корпуса попросту застряли в Пинских болотах. А имевший такой колоссальный успех Каледин «не чувствовал пульса боя, придерживал рвавшиеся вперед, чуявшие скорую и полную победу войска, подравнивал их, не смел преследовать, все время оглядываясь на штаб фронта, и неумело расходовал резервы. Держал 12-ю кавдивизию за 8-м армейским корпусом, когда как главный успех и возможность конного наскока представлялись в 39-м корпусе. Начальник 12-й кавдивизии барон Маннергейм просил разрешения преследовать разгромленного и бежавшего неприятеля, потерял время и получил отказ. Будь на его месте граф Келлер, он без всякого спросу давно бы был во Владимире-Волынском, а эрцгерцог Иосиф Фердинанд в штабе Каледина».