Военно-духовные ордена Востока - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Акунов cтр.№ 79

Тайный (в силу того, что он скрыт в уме) камень (сила) является источником и сущностью самой жизни.

Когда суфийская концепция сознательной эволюции уже освоена, человек начинает постигать другие элементы учения. Точно так же в некоторых учебных заведениях изучают латынь или греческий – прежде всего с целью развития определенной части ума.

То, что алхимики Запада стремились именно к внутренней цели, подтверждается и их собственными словами, и бесчисленными тайными пояснениями, содержащимися в их трудах. Алхимические аллегории можно понять, зная суфийскую символику. В XVII веке, то есть через 1000 лет после смерти создателя алхимии Джабира-Гебера, родившегося около 721 года от Р.Х., алхимики христианской Европы располагали хронологическими списками мастеров, весьма напоминающими суфийскую «генеалогию духовного преемства», известную как «золотая цепь». Причем эта преемственность имеет отношение к людям, связанным между собой только суфийской и мусульманской традициями и не имеющим других внешних точек соприкосновения. В этих списках – имена Мухаммеда, Джабира-Гебера, Гермеса, Данте, Роджера Бэкона.

Исследователи сравнительно недавно показали, что источниками «Божественной комедии» Данте послужили суфийские материалы, но о связи Данте с суфиями было известно всегда. На мистика с острова Майорка Раймонда Луллия, коадъютора военно-духовного ордена Калатравы (Сальватьерры) на Балеарских островах, ставшего проповедником христианства среди мусульман, ссылаются как на адепта алхимии, однако в своих трудах он писал о том, что обряды были заимствованы им у суфиев, которых он так и называет.

Арабские и иудейские «просветленные» суфии включают в цепь преемственности (передачи) имена Гермеса (символизирующего древнейшую мудрость неземного происхождения), пророка Мухаммеда (а также некоторых членов его семьи и друзей), Джабира или одного из его партнеров и т.д., вплоть до наставников-магистров и учителей современных тайных орденов, братств и обществ. Латинские западные алхимики прослеживают генеалогию своего учения от Гермеса, Гебера и последующих «просвещенных» («иллюминатов»). В число последних входили Бэкон, Луллий и многие другие деятели культуры и науки христианского Запада.

Только то, что алхимия была выражена в химических терминах, ограждало ее от нападок как самостоятельную попытку духовного развития вне официальной церкви. Типичной в данной связи представляется следующая подпись под алхимической диаграммой, символизирующей Работу (Делание), из большого сборника, опубликованного в 1624 году:

«Действие философии в целом. То, что ранее заключалось во многих формах, стало единой формой. Толчок дает учитель (дословно: «старший»), приносящий ключ. Сера, Соль и Ртуть принесут богатство».

Это зашифрованное послание было символическим и имело отношение к тайному учению о самосовершенствовании и алхимизации человека, что доказывается его последними строками, в которых автор предостерегает от буквального понимания алхимии:

«Если ты ничего не увидишь здесь, то не сможешь искать дальше. Ты останешься слепым, даже если ты будешь окружен светом».

В наш век гипертрофированного рассудка цивилизация приучила нас к сдержанности в выражении чувств. Однако форма неотделима от содержания. Мы неизмеримо больше знаем, чем люди XIII века, в массе, вероятно, мыслим логичнее и стройнее, чем они, но чувствуем ли мы с той же силой, что и эти люди?

«Всякая потеря есть приобретение, всякое приобретение есть потеря», как писал великий суфий Джелал-эд-Дин Руми…

Прежде всего, необходимо определиться с терминами. Для того чтобы говорить о дервишских орденах, необходимо знать, кто такие дервиши.

Дервиш (персидск.: derviš – «бедняк», «нищий») то же, что и «каландар» или «календер» – мусульманский аналог монаха, аскета, приверженец суфизма.

Дервиши обычно подразделяются на странствующих и на живущих в обителях («текие», «ханака») под началом шейха – блюстителя порядка и устава общины (братства, ордена). Живущие в обителях дервиши часто бродяжничали, питаясь мирским подаянием, но периодически возвращаясь для совместных постов и молитв.

В некоторых городах Средней Азии (например, в Самарканде и др.) для проживания дервишей городские власти на казённые средства или частные пожертвования строили ханаку.

Отличительной особенностью дервиша было принятие на себя обета бедности (нестяжания) и, соответственно, отсутствие собственности. Дервишу не подобало говорить, например, «моя обувь» или «мое то-то и то-то» – у него не должно быть собственности, поскольку все принадлежит Богу. Если же дервиш чем-то и владел, то он этим был обязан делиться с другими. Если дервиш не жил в нищете, то он компенсировал это щедростью и гостеприимством, был готов все отдать своему гостю, не оставляя ничего ни для себя, ни даже для своей семьи (у некоторых из дервишей имелась семья).

Иногда всех дервишей именуют «мусульманскими монахами». Но это утверждение представляется не только упрощенным, но и спорным, так как сходство между дервишем и монахом было чисто внешним. Дервиши могли жениться, иметь собственные дома и жить своей собственной жизнью.

При вступлении в суфийский орден (именовавшийся у дервишей «вступлением на путь») в некоторых орденах проводился обряд инициации (приема в члены братства). Адепт, вступающий в орден, должен был произнести клятву верности («байа»), после чего ему вручалось суфийское облачение («хирка»). Ученик вкладывал свою руку в руку шейха – таким образом происходила передача «благодати» («барака») от шейха ученику. Другой важной частью обряда инициации было вручение вступившему в орден дервишского колпака (высокой шапки, именовавшейся по-персидски «тадж», что означает «венец» или «корона»).

Айс(с)ауа – суфийский орден, братство заклинателей змей. Его последователи распространены в Марокко, Алжире, Тунисе (Магриб).

Братство Айссауа было основано Эль-Хади ибн-Айсом, родившемся в 1465 году в городе Сус (Тунис) и умершем около 1526 года в Мекнесе. Впоследствии потомки стали называть этого святого шейхом Эль-Камелем (совершенным). Согласно преданию, шейх исходил всю страну, проповедуя учение ислама, имел множество учеников. Он был основателем духовного центра – завийа – в Мекнесе. Легенда повествует, что, когда шейх был при смерти, один из его учеников от горя разорвал в состоянии экстаза на себе одежды и проглотил барана в сыром виде. Эта легенда стала основой для двух ритуалов, один из которых – хадра – доведение себя до состояния экстаза, а другой – фрисса – пожирание животного живьем. В канун дня рождения пророка группа членов братства, изображая учеников шейха Эль-Камеля, собирается недалеко от мавзолея святого, который находится в квартале Баб-Сиба в Мекнесе. Они входят в дом, восхваляют пророка, а затем берут свои музыкальные инструменты и в песнях возносят хвалу Аллаху, пророку Мухаммеду и святому Эль-Хади ибн Айсе. Через несколько часов начинается представление, которое по обычаю открывает женщина в белом одеянии. Ритуал (хадра) приводит женщину в состояние экстаза: теперь она кажется окружающим волевой и полной жизненной силы молодой девушкой, способной вызвать дух святого Эль-Хади ибн Айса. «Он здесь, он нас слышит», – беспрерывно повторяет она, показывая всем своим видом, что прислушивается к каким-то звукам. Вся последующая церемония сопровождается ритуальными танцами, воскурением благовоний, криками и причитаниями под звуки бубнов и песнопений. Коллективное вхождение в экстаз часто сопровождается такими болезненными манипуляциями, как игра с огнем и кипящей водой. При этом последователи Айсы – факихи – режут себя ножом, дрожа всем телом, словно в них вселился злой дух, и босиком ходят по раскаленным углям. Женщины стоят в центре ритуального круга, освобождая душу от страданий и бесов криками, жалобными причитаниями, покачиванием головой с распущенными волосами. Если среди участников действа находятся больные люди, то их помещают в центр другого круга, образованного славословящими Аллаха, пророка и Айсу (муддахинами), после чего начинается процесс очищения души от вселившегося в нее беса. Примечательно, что пришедшее из глубины веков и продолжающееся всю ночь торжество у гробницы шейха Эль-Камеля привлекает к себе внимание молодежи. В ночной темноте юноши выстраиваются у куббы с зажженными свечами, в то время как девушки с торжественным видом ходят вокруг покрытого шелком гроба святого и вполголоса читают молитвы.