Отто Шмидт - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Корякин cтр.№ 64

Даже сильные стороны в деятельности Арктического института (например, прогнозные достижения, начало картирования ледовой обстановки и многое другое) Самойлович не смог подать должным образом: «Я только повторяю слова Отто Юльевича, сказанные им на нашем общем заседании в Ленинграде, – по гидрологии мы работали тоже от случая к случаю, то там, то здесь… у нас не было общей идеи, которая охватывала бы все гидрологические работы… Нам нужно помочь, ибо без судов, которых в Арктическом институте нет, мы справиться не можем. Дело идет о гидрологической съемке арктических морей, то есть об изучении всех основных элементов, характеризующих физико-химические свойства, динамические процессы в морях и т. д…. Второй огромной проблемой… является изучение сезонных и многолетних колебаний гидрологических элементов в арктических морях… Мы не имеем судов, на которых можно было бы работать (с. 187–189)… О значении, которые имеют метеорология и аэрология, на этом совещании говорить не приходится… Справляемся ли мы с возложенными на нас задачами в настоящее время? Нет, в настоящее время не справляемся. Нужно сказать, что и количество сотрудников у нас для этого недостаточно… Те, которые работают, работают, я бы сказал, не только по-стахановски» (с. 190–191). Материалы наблюдений полярных станций оседают в пределах территориальных подразделений – Рудольф Лазаревич обратил внимание, что часть наблюдений полярных станций не попадает в ВАИ своевременно, застревая в подразделениях ГУ СМП в Якутске и Владивостоке на годы.

Председательствующий Янсон (руководитель Морского управления ГУ СМП) возмутился: «Нельзя сказать, чтобы по количеству у вас было немного народа. У вас 240 или больше человек в институте. Это – не малое количество. Если бы это были действительно научные сотрудники, хорошие работники, какие бы горы можно было с ними сдвинуть!.. Относительно дисциплины – у вас дело слабо поставлено. Лодырей много, если сказать по-русски» (с. 191). Как часто руководители (особенно не слишком компетентные) пытаются в научной сфере исправить недостаток интеллекта дисциплинарными мерами!

На этом фоне проблемы отдела оленеводства или издательства занимали лишь незначительное место и т. д.: «Несколько слов о промысловом и охотничьем деле: в этом отношении ничего радостного сказать не могу» (с. 192); «Чем занимается наш промыслово-биологический отдел? Во-первых, хозяйственным освоением озер Большеземельской тундры… освоением Обско-Гыданской губы… Нужно от экспедиционных способов работы, весьма неудовлетворительных, кратковременных, перейти к организации зональных станций при теруправлениях с сетью опорных пунктов» (с. 193) и т. д.

Одновременно выявились серьезные противоречия даже у крупных специалистов. Так, коллега Самойловича Урванцев, начав свое выступление констатацией очевидного: «Основной задачей Арктического института является подведение научной базы под задачи промышленного освоения Арктики» (с. 201), затем нанес удар непосредственно по Рудольфу Лазаревичу, видимо, рассчитывая направить ассигнования в желательном направлении: «Работа по изучению Новой Земли носила явно гипертрофированный характер по отношению к остальным работам в Арктике. Это объясняется тем, что на Новой Земле начал работу Институт по изучению Севера, создались кадры, которые сидели только на одной Новой Земле и только тут видели Арктику» (с. 203).

Под занавес среди уставших чиновников раздался вопль души члена-корреспондента Академии наук Визе, забывшего, среди кого он находится: «Я коснусь вопроса об изучении наших арктических морей… У нас нет ни одного арктического судна… За 7 лет институту удалось организовать только одну самостоятельную научную экспедицию на ледоколе “Седов” в 1934 году… В течение 7 лет моей работы в Арктике (в составе ВАИ. – В.К.) я участвовал в экспедициях только на “попутных” судах. Все наши гидрологи, которые в настоящее время культивируются в Арктическом институте, базировались именно на этой “попутнической” работе… Дайте нам суда, чтобы мы могли работать и изучать наши моря планомерно и систематически так, как этого требуют интересы освоения Арктики» (с. 208–209). Смысл выступления Визе – успехи достигнуты вопреки отсутствию специальных научных судов… Отпор со стороны управленцев не замедлил последовать, причем оппоненты Визе не стеснялись передергивать и смещать акценты, подменяя порой тему протеста Визе, – это достаточно очевидно…

Шмидт не мог также пройти мимо заявки Визе, по сути, однако, признав его правоту: «…Не обязательно иметь суда, как требовал профессор Визе. Я очень огорчен выступлением Владимира Юльевича Визе. Даже с точки зрения узких интересов науки и то его выступление неверно. Если бы мы решали задачи гидрологии только на судах Арктического института, на судах, приданных для этой цели, то мы не имели бы, Владимир Юльевич, сквозного рейса “Сибирякова” не имели бы Северного морского пути, а болтались бы до сих пор у берегов Новой Земли» (с. 218).

Но главное внимание он уделил проблеме Арктического института, практически лично самому Рудольфу Лазаревичу: «Последним мы обсуждали вопрос о науке, и недаром наука включена в план нашего совещания. Я в своем докладе подчеркнул, что одним из условий нашего успеха в Арктике является то, что мы базировались на солидной, серьезной научной основе – иначе Арктику завоевать нельзя. Но теперь уровень нашей научной работы нас уже не удовлетворяет, и поэтому он и подвергся здесь на совещании суровой критике.

…Если даже допустить, что средний уровень накопленных научных материалов и самих работников достаточно высок, то все же реальная эффективность этой научной работы оказалась довольно низкой потому, что не концентрировали исследования на том, что важнее всего, потому что не было общего плана…

…Это требует выбора решения задач. Я очень рад, что Рудольф Лазаревич мог сегодня доложить, что планы геологической съемки, геодезической съемки, морской съемки уже заканчиваются. Хотелось бы их скорее увидеть, услышать и утвердить в нашей системе, а может быть, и доложить Совнаркому, чтобы высший орган их утвердил. В пределах этого плана мы выделим те объекты, на которых должны сосредоточить свои усилия» (с. 216).

И далее: «Одно из несчастий Арктического института – это то, что оперативного руководства не было. Руководство там авторитетное, давало полезные советы, но оно не было оперативным; поскольку экспедиция уехала, никто ею не интересовался. Например, представляет научный сотрудник более или менее грамотную записку о том, что он надеется изучать… Вместо того чтобы внимательно просмотреть план, подсчитать, реален ли он, мы имеем немало случаев санкционирования подобных документов. Хуже всего, что никто не интересуется, как же выполняется намеченный план» (с. 217–218).

Строго говоря, Шмидт правильно оценил значение оперативного руководства в условиях Арктики, но не смог предвидеть, как эта проблема спустя всего полтора года обернется против него! В любом случае он оценил главное – в полярной науке наметился кризис, причем в первую очередь организационного характера, присущий всей системы ГУ СМП (и не только!). Но как показало ближайшее будущее, вместо решения обозначившихся проблем принялся за решение новых, оставив подчищать «хвосты» своим подчиненным…

Что касается обеспечения ВАИ запросов практики, то оно проходило по двум направлениям.