32-я добровольческая гренадерская дивизия СС «30 января» - читать онлайн книгу. Автор: Роман Пономаренко cтр.№ 44

22 апреля на участке V горного корпуса СС в районе Цильтендорфа было отбито несколько атак 33-й армии, предпринятых силами от батальона до полка. 3-я батарея штандартеноберюнкера СС Шольца из зенитного дивизиона отразила атаку советской пехоты через мост у канала, однако около восьми утра советские части сумели несколько потеснить зенитчиков. С советской стороны здесь атаковали три отдельных пулеметно-артиллерийских батальона из состава 119-го укрепленного района. В конце концов советским частям удалось овладеть тремя траншеями немцев северо-западнее Цильтендорфа ^[405]. Правда, особо на общую ситуацию это никак не повлияло, поскольку немцы у Цильтендорфа все еще держали обстановку под контролем. Подошедшие сюда подразделения I батальона 86-го полка СС поддержали зенитчиков и стабилизировали положение ^[406].

На других участках фронта немецких войск все складывалось гораздо хуже. Инициатива была полностью в руках Красной армии. К полудню 22 апреля советские войска (возможно, это были части 28-го гвардейского стрелкового корпуса 8-й гвардейской армии) подошли к Вернсдорфу, где находился II батальон под командованием штурмбаннфюрера СС Бостманна из 86-го полка СС, 1-я и 3-я роты 32-го противотанкового дивизиона СС (командиры рот, соответственно, оберштурмфюрер СС Брауэр и унтерштурмфюрер СС Альфред Штахон, временно исполняющий обязанности). Основные бои развернулись за важную дорогу Вюнсдорф – Нидер-Леме. Оберштурмфюрер СС Берманн вспоминал: «Я должен был отремонтировать одно из орудий прикрытия, застрявшее на трассе в Нидер-Леме. Дорога простреливалась из минометов. Пехота отступала. Я послал своих людей занять оборону, приказав им: “Чтоб ни один русский не подошел к трассе на Нидер-Леме!”». Поначалу немцам удавалось удерживать оборону, одна из советских атак была остановлена примерно в сотне метров от дороги. Несмотря на этот успех, по воспоминаниям Берманна, на командном пункте Бостманна царило подавленное настроение. Бостманн даже не захотел обсудить обстановку с прибывшим туда Берманном.

Дальнейшие события Берманн описал так: «Тем временем русские все-таки прорвались к восточным окраинам Вернсдорфа параллельно дороге. Но у нашего единственного пулемета вышел из строя эжектор гильз, и никаких запчастей к нему не было.

Я решил сам разведать обстановку. С одного пригорка я заметил, что русские начали окапываться. Несколько выстрелов из моей винтовки с оптическим прицелом заставили их прервать свою работу».

Несмотря на все трудности, немцы при поддержке двух самоходок перешли в контратаку и отбили кусок территории. Однако и этот успех не принес результатов, советские войска обошли Вернсдорф с востока, со стороны Ней-Циттау, где никто не оказывал им сопротивления, и вышли к дороге Вернсдорф – Нидер-Леме. В этих условиях Краусс начал отвод частей своего противотанкового дивизиона в Нидер-Леме, а Бостманн со своим батальоном остался защищать Вернсдорф. Вскоре его командный пункт, размещенный в подвале одного из домов, был накрыт прямым попаданием 152-мм снаряда. Бостманн и многие офицеры из его штаба были тяжело ранены. Оберштурмфюрер СС Берманн предпринял попытку эвакуации раненых: «Я побежал вызвать один из бронетранспортеров 3-й роты, чтобы вывезти раненых, и тут, в каких-то 300 метрах от батальонного командного пункта, на мосту через канал заметил две русских тяжелых самоходки. Они вели огонь по всему, что двигалось в Вернсдорфе. Когда я добрался до командного пункта, в него угодил еще один снаряд. Меня тяжело ранило: осколки попали в колено, в руку и в голову. Однако я оставался в сознании. Вместе с другими ранеными нам удалось загрузиться в бронетранспортер и выехать. Хотя русские все же сумели выйти к дороге Вернсдорф – Нидер-Леме, мы успели проскочить мимо них, и на перевязочном пункте в Нидер-Леме нам оказали первую помощь. Водитель нашего бронетранспортера еще трижды возвращался в Вернсдорф и доставлял оттуда все новых раненых, пока его в конце-концов не подбили. Оберштурмфюрер Хёрль приказал доставить меня в расположение роты материально-технического снабжения нашего батальона, которая вместе с остатками 1-й и 2-й рот укрылась в лесу возле Гребендорфа» ^[407].

Вот так эсэсовцам удалось эвакуировать раненых в Нидер-Леме, прямо из-под носа у наступающих советских войск.

Между тем, одновременно с Крауссом в Нидер-Леме перебрался и штаб дивизии СС «30 января» с Хансом Кемпиным во главе. Обстановка была неопределенной. «Никто не мог объяснить мне, каково наше положение, так как все пребывали в постоянном движении и повсюду царила сумятица», – вспоминал Пауль Краусс. В течение дня к ним присоединились подразделения, отошедшие из Вернсдорфа. В этих боях 3-я рота 32-го противотанкового дивизиона СС была почти полностью уничтожена.

Дальше события развивались так: с подходом советских войск к Нидер-Леме немцы почти без сопротивления оставили поселок и перебазировались в Кёнигс-Вустерхаузен. Вместе с другими частями немецких войск сюда прибыл и Пауль Краусс с отдельными подразделениями своего дивизиона. Этот городок уже собирался капитулировать, на домах висели белые флаги. Сопротивление собиралась оказывать лишь рота, сформированная из местных членов Гитлерюгенда, под командованием старого оберста, ветерана Первой мировой войны. Плохо вооруженная и укомплектованная 14 – 16-летними мальчишками, она не представляла никакой боевой ценности. Поэтому Краусс, чтобы не усугублять положение, лично распустил этих мальчишек по домам, не видя смысла в их участии в боевых действиях.

Однако сам Краусс, как и другие оказавшиеся здесь немецкие войска, так просто сдаваться не собирался. Немцы быстро организовали сопротивление наступающим советским танковым частям. Скорее всего, это были части 3-й гвардейской танковой армии генерал-полковника П.С. Рыбалко. Всего за шесть суток советские танкисты преодолели расстояние в 174 км. От передовых частей 8-й гвардейской армии генерал-полковника В.И. Чуйкова, находящихся на северном берегу Мюггельзее, их отделяла цепь озер и каналов. Это означало, что остатки 9-й армии генерала пехоты Буссе оказались в фактическом окружении.

Обстановка осложнялась тем, что на вокзале Кёнигс-Вустерхаузена стоял эшелон с ранеными немецкими солдатами. Краусс вспоминал: «Он (эшелон. – Р.П.) уже несколько раз подвергался налетам русских штурмовиков. Персонал лазарета разбежался. Беспомощные раненые были брошены на произвол судьбы. Некоторые пытались самостоятельно уйти куда-нибудь, оставляя на земле длинные кровавые следы. Мы ничем не могли помочь им, так как в это время были слишком заняты боем с прорвавшейся группой танков Т-34, которые палили по всему, что двигалось. Гражданских, пытавшихся помочь раненым, они тоже расстреливали» ^[408].

Ветеран войск СС