Углицкое дело - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Булыга cтр.№ 31

– Ну, тут ты, может, и прав, – сказал Маркел. – Может, я тут дал маху. Но все равно согласись, Елизарий, что всё то, о чем ты сейчас говорил, это же только слова, их к делу не пришьешь, хоть вы и пришиваете, а на деле опять говорю: нет ножа! Как и того полена нет, которым государыня побила Василису Волохову. Так что, может быть, она ее и не побивала. Но это не мое дело. Нет полена – и не надо. А вот то, что ножа нет, – это уже не дело. Нож надо найти.

– Найдем! Найдем! – сердито сказал Вылузгин. – А то заладил: нож, нож! Что ты к ножу привязался? Ножа ему нет! Ну и что? Царевича не стало, вот что важно! И его мы уже не вернем. А нож найдем, не сомневайся! Вот хоть ты, Яков, найдешь! Найдешь ведь? – спросил он со смехом.

– Будем искать, – сказал Яков без всякой охоты.

– Вот так уже совсем другое дело! – сказал Вылузгин. – А теперь пора и честь знать, солнце уже давно зашло, темно за окнами, а мы все никак не уймемся! Спать пора! Спать! – И опять, как и давеча, встал, поклонился образам и вышел. А все стали готовиться ко сну, и также с ними и Маркел.

Ночью Маркел спал плохо, несколько раз просыпался. Первый раз он проснулся оттого, что вернулся Илья и в темноте совался взад, вперед, искал Якова, а когда нашел, стал ему что-то шептать, а Яков шептал ему в ответ. Так они долго шептались и после затихли, заснули, а Маркел еще долго лежал, потому что перебили сон, но после все-таки тоже заснул, потому что Овсей с другой стороны очень сладко посвистывал. Но скоро и свист не помог, снилась всякая дрянь, то будто бы его убить хотят, то будто бы отравить, а то еще что-то, и он тогда опять каждый раз просыпался и, чтобы заснуть, думал о делах. Первым делом, думал Маркел, ему нужно узнавать про нож, это важней всего. Другим делом – это водка, чем ее Евлампий чистит, потому что там, он чует, ему что-то очень важное откроется. И про ведьму не забыть, про ведьму – это тоже очень важно, тут нужно найти Самойлу Колобова и сказать ему, что на него вся надежда, а не обнадежит – тогда пусть сам на себя пеняет, потому что… Ну да это, может, еще рано говорить. Да и Петрушу жалко, сам когда-то был таким же Петрушей. Вот о чем (и о другом, конечно, тоже) тогда думал Маркел, когда раз от разу просыпался. И только уже в последний раз, почти перед самым рассветом, вдруг вспомнил: а как же губная изба? Ох, надо туда сходить и расспросить их всех, а то что же это получается: к своим и не зашел ни разу! Да он же как только вернется в Москву, князь Семен же сразу спросит: а что наши, а ты был у наших, кто там у них староста, Муранов, что ли, что он говорил, а что говорили остальные? Эх, подумал Маркел дальше, ничего ему они там дельного не скажут, даже если что и знают, а все равно сходить к ним надо, это же их люди. Так что, может, думал Маркел дальше, с ножом можно не спешить, про нож пусть пока что Вылузгин расспрашивает, а Маркел пойдет к своим!

И он так и сделал. После завтрака, когда они еще вместе вышли на передний царевичев двор, дальше все подьячие свернули к красному крыльцу, вокруг которого уже стоял народ, и только один Маркел пошел дальше прямо. Губная же изба была за Спасом и за колокольней, направо от Никольской башни, там нужно еще пройти за пруд, и уже только там была она, и там же был тын высоченный, потому что там же и тюрьма была. Дверь в избу была закрыта, окна тоже, а на крыльце стоял стрелец. Маркел подошел к крыльцу, сказал:

– Здоровы будем! – а когда стрелец ему ответил, сразу же спросил: – Есть там кто?

– Нет никого, – сказал стрелец. – И не будет никого. И здесь не стой! Не велено стоять!

– Да ты что? – сказал Маркел. – Не узнаёшь меня? Меня князь Семен сюда прислал. Вот этот! – и достал и показал овчинку.

Но стрелец на это только усмехнулся и ответил:

– Вот ты к нему иди и жалуйся. А мне князь Василий сказал гнать всех отсюда в шею!

– Э! – сказал Маркел уже совсем сердито. – А ну покажи язык! Не длинен ли?!

– Как бы тебе свой не показать! – ответил на это стрелец. – Да я…

И неизвестно, что он еще сказал бы (если бы успел, конечно, потому что болтунов кто любит?!), но тут из двери вышел стрелецкий голова Иван Засецкий и строго сказал ему:

– А ну молчать! – а после, поворотившись к Маркелу, продолжал уже почти что весело: – А, это ты опять! К своим пришел?

– К своим не к своим, а проведать желал бы, – сказал так же почти весело Маркел. И сразу же спросил: – А что они? Куда все подевались?

– Никуда они не подевались, – сказал стрелецкий голова. – Все они здесь сидят. Только теперь внизу. – И посмотрел себе под ноги.

Маркел тоже посмотрел туда же, то есть на подклеть, на тамошние узкие окошки, которые еще никто после зимы не открывал. Ага, вот оно что, подумал Маркел, всех их посадили, вот как, вот чего Илья ночью шептал! А стрелецкий голова прибавил:

– Вот как оно в жизни бывает. Сперва ты сторожишь, а после сторожат тебя.

– А за что их так? – спросил Маркел.

– А всё опять за Битяговского, – сказал стрелецкий голова. – Это же они его пограбили. Девять коней с конюшни увели, Третьяк сказал, две сабли, епанчу, шлем червленый, сарацинское седло, всё в самоцветах. Это только Третьяк насчитал! А что его вдова, Михаилова вдова, конечно, так это сундуки, Маркел! Ну да ладно сундуки, – продолжал стрелецкий голова, – барахло это, наживная рухлядь всякая, говорит, у нее же две девки на выданье, если ты знаешь. А тут же еще и умысел! Они взяли у него палицу и два ножа, принесли сюда к себе и обмазали куриной кровью – и Михаилу это в руки. Это будто он этим убил! Вчера это мы узнали, уже совсем вечером. Ну, и сговор получается! И тогда их всех прямо с расспроса сюда вниз. И они и сейчас здесь. Настрого! Боярин князь Василий сам сказал, чтобы никто даже близко сюда не подходил! Так что и ты, Маркел, тоже иди отсюда, боярин про тебя ничего отдельного не сказывал. Иди!

Но Маркел по-прежнему стоял на месте. Тогда стрелецкий голова еще сказал:

– Не сомневайся! Не упустим! И будет здесь так же тихо, как и в Ярославле.

– А в Ярославле что? – спросил Маркел.

– Тихо, я же говорю, – сказал стрелецкий голова. – Ночью от брата был гонец. Брехня это была, вот что. Никто там не бунтовал и не мутил, и старший Нагой там на месте, у себя на подворье сидит и помалкивает. А эти вон как намутили! Это же они вот этих дурней научили грабить Битяговского!

– Ну, так уже и грабить! – возразил Маркел.

– Ну, конечно, – согласился стрелецкий голова. – никто им не говорил: идите, грабьте! А им сказали: идите и найдите, чем они царевича убили! Нож, говорили, найдите, нож пропал, а вы найдите! Ну, и они пошли толпой. И пока они искали нож, девять коней кто-то увел, саблю, кольчугу, два приданных и еще много чего по мелочам.

– А нож? – спросил Маркел.

– А нож, говорят, как дымом улетел. Но, – тут же сказал стрелецкий голова, – ты все равно здесь не стой, не велено. А то будет идти боярин Василий – и тогда мой Егорий тебе лоб сразу прострелит, так и знай!