Ударом шпаги - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Бальфур cтр.№ 44

— А нельзя ли выжать побольше узлов из нашего барка? — поинтересовался я.

— Хотелось бы мне, чтобы это было возможно, но при таком ветре его и улитка обгонит, клянусь Богом! Да и что удивительного, если у него нос, как утиная грудь, а корма обрубленная, как у голландца!

Прошел час, и мне уже с палубы стали видны верхние брамсели чужого корабля.

— Он нас заметил, — сказал капитан Роджерс, — и. собирается поближе с нами познакомиться.

— Полагаешь, нам удастся его захватить? — спросил сэр Джаспер.

— Захватить? Да это, похоже, крупный галеон с полной командой и с солдатами на борту, как «Донна Белла», — разумеется, если я не ошибаюсь; впрочем, время покажет.

Проходили часы, и незнакомец подходил все ближе и ближе — большой двухмачтовый корабль, не такой крупный, как тот галеон, который мы захватили, но с широко раскинутыми парусами и, чего мы опасались больше всего, с развевающимся испанским флагом на корме. Мы подняли на мачты «Морской феи» столько парусины, сколько они могли выдержать, для большей плотности смочив ее предварительно забортной водой; паруса тянули из всех сил, выпячивая свою тугую белоснежную грудь под легким дуновением бриза, но все было бесполезно, в чем мы вскоре смогли убедиться.

Тем не менее, как гласит пословица, «пока не догнал, не считай, что поймал», и мы, вопреки всякому здравому смыслу, надеялись на чудо, которое помогло бы нам спастись. Странное чувство испытываешь, когда тебя преследует враг, а ты не в состоянии от него убежать, и я, словно завороженный, смотрел на галеон, стремительно нагонявший нас с поразительной для такого тяжелого и громоздкого судна быстротой. Несмотря на то что это был испанец, я не мог не восхищаться величественной пирамидой его парусов, сверкающих белизной на утреннем солнце, и тем, как легко и изящно он в пене и брызгах скользит по волнам, подгоняемый свежим морским ветром.

— Да, гонку мы явно проиграли, — с печалью в голосе произнес капитан Роджерс.

— Боюсь, он слишком силен, чтобы мы могли рассчитывать его захватить, — оживленно заметил сэр Джаспер, — но нельзя ли попытаться немного пооборвать ему крылышки?

— Решайте сами, джентльмены, ведь в случае неудачи они едва ли нас помилуют за то, что мы открыли по ним огонь, хотя мне, честно признаться, очень не терпится это сделать!

— Так делайте! — в один голос воскликнули мы все трое, поскольку ни один из нас не желал сдаваться чванливому испанцу без боя.

Одна из наших больших пушек была перенесена на корму, заряжена, и капитан Роджерс, тщательно прицелившись, лично произвел первый выстрел.

Ядро упало в воду и запрыгало по волнам в нескольких ярдах перед носом галеона, однако следующий заряд угодил ему прямо в борт, и мы завопили от восторга, увидев белый шрам на его черной обшивке.

— Сейчас начнется, — сказал капитан Роджерс, когда две носовые пушки галеона грохотнули нам в ответ. Одно ядро с визгом пронеслась безо всякого вреда между нашими мачтами, но зато второе как назло начисто снесло грот-стеньгу, и теперь настал черед испанцам бурно выражать свой восторг.

Галеон подошел к нам бортом, и громкий голос оттуда предложил нам сдаться, но мы ответили ему залпом из трех орудий. Не успел. однако, дым рассеяться, как испанцы открыли по нам бешеный огонь. Мне показалось, будто над «Морской феей» пронесся огненный и грохочущий шквал, сметая все на своем пути и превратив барк в беспомощную развалину, поломав все мачты, заклинив пушки, завалив палубу обломками рангоута, обрывками такелажа и грудами парусины, хотя, как ни странно, ни один человек из команды не пострадал, поскольку капитан Роджерс предусмотрительно приказал всем укрыться за бульварком.

Дальнейшее сопротивление было безнадежным, и я слышал, как из груди капитана вырвался стон, когда с борта галеона спустили шлюпку и команда солдат во главе с офицером, разместившись в ней, направилась в нашу сторону.

— Будь у меня человек на двадцать больше, Джереми, — сказал капитан, — я заставил бы их поплясать, но в нашем положении… — Он вздохнули, повернувшись на каблуках, направился встречать «донов», карабкавшихся по трапу к нам на борт. Увидев, как нас мало, они заподозрили ловушку, и сэру Джасперу пришлось их успокаивать, иначе, по моему глубокому убеждению, они тут же попрыгали бы назад в свою шлюпку. Однако все получилось наоборот, и в лодку поместили нас, переправив на галеон, на палубе которого яблоку негде было упасть от множества солдат и матросов, собравшихся поглазеть на нас из-за бульварка.

Капитан галеона, угрюмого вида мужчина с желтоватыми белками глаз и морщинистым пятнистым лицом, принял нас не очень вежливо и грубо оборвал сэра Джаспера, когда тот выступил с речью, сопровождаемой многочисленными поклонами и манипуляциями с носовыми платками и трубным сморканием. С нас сорвали оружие, связали и погнали вниз, в трюм, под оживленные возгласы испанцев; по прошествии часа, когда, без сомнения, сокровища с борта нашего доброго старого барка успели переместиться в трюмы галеона, мы услыхали гром пушечного залпа, и огромный корабль встряхнуло, словно во время землетрясения. Затем наступила мертвая тишина, сменившаяся громкими радостными воплями, и мы поняли, что маленькая отважная «Морская фея» прекратила свое существование.

Помещение, куда нас грубо втолкнули, представляло собой темную и грязную дыру; мы молча сидели, уныло ожидая своего приговора, причем сэр Джаспер, должно быть, чувствовал себя самым несчастным из всех нас, поскольку руки у него были связаны и нос не прочищен, что создавало для всех большие неудобства: ведь он всегда был жизнерадостен и весел, когда имел возможность без помех продемонстрировать этот свой маленький трюк, а Бог свидетель, как мы отчаянно нуждались в ободрении! По плавному покачиванию судна мы могли заключить, что галеон снова движется, и до нас изредка доносился приглушенный шум с палубы над головой, но отвратительное зловоние протухшей трюмной воды вызывало у нас тошноту и головокружение, так что мы обрадовались, когда дверь нашей тюрьмы отворилась и нас потребовали наверх. Постаравшись принять самый невозмутимый вид, какой был только возможен в нашем положении, мы повиновались и очутились на корме галеона с вооруженной пиками охраной, расположившейся позади нас, и с веселой компанией знатных «донов» перед нами. Испанский капитан тоже присутствовал здесь, но уже без лат, как мы увидели его впервые, а в костюме из темно-бордового бархата, с тяжелой золотой цепью на шее и с огромным пышным жабо, которое делало его похожим на надутого зобастого голубя, да еще и довольно противного к тому же.

В стороне от него стоял высокий человек с красивым лицом, слишком бледным для испанца, и весьма привлекательно выглядевший Одет он был во все черное и не носил никаких украшений и в моем представлении значительно выигрывал по сравнению с капитаном «Сан-Фернандо», как назывался галеон.

Но когда я взглянул на человека, стоявшего по другую сторону от него, я почувствовал холодную дрожь, пробежавшую у меня по спине. хотя я и не мог понять, почему. Это был священник, высокий и сухопарый, одетый в долгополую монашескую рясу, подвязанную вместо пояса обыкновенной веревкой. Черный капюшон прикрывал его голову, но не скрывал лица, которое наполняло меня беспричинным страхом. Овальное по форме, темное и далеко не безобразное, оно словно излучало ужас своей худобой, голодным, алчным выражением и диким пылающим взглядом черных пронзительных глаз, чьи орбиты, казалось, стали вдруг для них слишком тесными, из-за чего они напоминали мне глаза рака на стебельках. Кожа так плотно обтягивала его лицо, что можно было предположить, будто она покрывает лишь кости черепа, мясо на которых давно сгнило.