Цель номер один. План оккупации России - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Антонов cтр.№ 95

На первом этапе проект предполагалось реализовать в масштабе области и только в сфере сельского хозяйства.

Итак, в 2006 году был образован «Союз сельскохозяйственных производителей Новосибирской области» с участием трех сторон: хозяйств-производителей продукции, научных организаций и общественных организаций и объединений города Новосибирска (назовем их: село, наука и город). Проект был ориентирован на рынок льготников разного рода (пенсионеров, детских домов, школ, больниц и пр.). Им хлеб (а также молоко, овощи и другие продукты) отпускается по цене, на 15–20 процентов ниже ныне существующей. Город составляет списки льготников и обеспечивает предоставление хозяйствам площадок для устройства торговых точек, а также их охрану (силами организации ветеранов войны в Афганистане). Село организует производство продукции, ее первичную переработку (в частности, помол зерна), для чего создает на кооперативных началах мельницы и т. п., и доставку продуктов в город.

А секрет выгодности такой системы для всех участников заключается в устранении паразитических структур, обирающих ныне село. Из 10 рублей, отпускаемых из бюджета сельскому хозяйству, реально до хозяйств доходит 1 рубль. Остальное забирают переработчики продукции, поставщики горючего, перекупщики, банки и пр. Вот и продавали хозяйства зерно по 1000 рублей за тонну. (Сейчас цены иные, но суть дела не изменилась, поэтому здесь приводятся расчеты авторов проекта.) Если же установить цену на зерно в размере 6 тысяч рублей за тонну, то стоимость тонны хлеба составит 8 тысяч рублей. Стоимость 1 литра молока (при пакетировании на сельском молочном заводе) —13 рублей. И все отчисления на нужды организационно-управленческого характера (на начальные расходы по оборудованию и регистрации торговых точек, на привлечение новых участников соглашения и пр.) составляют всего 30 копеек с килограмма проданного хлеба и 40 копеек с литра молока.

Все три стороны сочли такую систему взаимоотношений весьма выгодной. Однако из нескольких сотен хозяйств рискнул подписать договор только один председатель колхоза. Остальные воздержались, и на то были серьезные причины.

Банки пригрозили, что не дадут кредиты хозяйствам, подписавшим соглашение. Соответствующие демарши последовали и со стороны «естественных» монополистов и переработчиков продукции.

Казалось бы, вот повод для областной администрации поддержать столь полезную инициативу авторов «Интегрии», создающую основу для подлинного развития села. Но чиновничество заняло по отношению к «Интегрии» враждебную позицию. Более того, к борьбе с авторами проекта была привлечена милиция. Семен Бураев рассказывает, что его, собравшего подписи под договором руководителей нескольких хозяйств, милиционеры задержали и доставили в отделение, где у него изъяли эти документы.

Секрет такого отношения местных властей прост. Как пишет местная печать, до половины средств, присваиваемых банкирами и перекупщиками, шло в качестве «откатов» чиновникам. Такой масштаб коррупции не должен удивлять. По свидетельству бывшего председателя Совета Федерации Сергея Миронова, «сегодня до 40 процентов себестоимости квадратного метра жилья в крупных городах – это взятки за всевозможные разрешения и согласования» ^[48]. А чем агропромышленный комплекс, как сфера неправедных заработков, хуже сферы строительства жилья?

В пользу такого предположения говорит следующий факт. У Петровской академии есть два полигона для проверки жизненности идей «Интегрии» – Кемеровская и Новосибирская области. Кемеровский губернатор Аман Тулеев поддержал проект. Но он использовал и опыт Франклина Рузвельта. Когда некоторые переработчики попытались саботировать это начинание, губернатор переговорил с организациями шахтеров, и те объявили бойкот продукции саботажников. Через некоторое время последние сами пришли и согласились участвовать в проекте.

А в Новосибирской области «Интегрии» хода не дают. И в обоснование такой позиции ведут кампанию по популяризации опыта «крепкого хозяйственника». Этому «справному мужику», как сказал бы Владимир Ильич, в начале «реформ» (отчасти и с советских времен) досталась крепкая материальная база. Его хозяйство производит молочную продукцию 13 наименований и мясную —35 наименований, 15 видов хлебобулочных изделий. Это позволяет ему перерабатывать не только (полностью) собственную продукцию, но и (с большой выгодой для себя) продукцию десятка других хозяйств, у которых такой технической базы нет. (О том, как «переработчики» обирают производителей продукции, писалось много раз.) «Крепкое хозяйство», таким образом, богатеет, отбирая возможность подняться на ноги у тех хозяйств, которые вынуждены поставлять ему свою продукцию на переработку. И, следовательно, призывы областной администрации к отстающим хозяйствам – равняться на передовика и следовать его примеру – это лицемерие, обман, а заодно и способ отмахнуться от реальных путей подъема сельского хозяйства, открываемого инициативами вроде «Интегрии».

Ну, а то, что Администрация области творила с местным агропромышленным комплексом в 2006–2007 годах, по мнению ученых, иначе как войной на уничтожение назвать нельзя.

В 2006 году Администрация и областной Совет решили: «Восстановление сел может начаться через добровольное банкротство 140 слабых сельскохозяйственных АО и подбора для их управления Администрацией внешних управляющих компаний (УК) из компетентных специалистов».

Сказано – сделано. И вот результат: не поднялось ни одно (из 140) хозяйство. План провалился. Все УК оказались не теми, что были нужны, – думали только о своей личной выгоде. (Такой итог и предсказывали ученые ПАНИ.)

Пришедшие УК начали распродавать технику сельскохозяйственных АО. Бывали эксцессы и похуже.

Ужасную расправу учинили над сильным сельскохозяйственным АО «Боровое». Это хозяйство, чтобы вырваться из кабалы, закупило молочный цех и стало получать с каждого литра молока по 4,2 рубля прибыли. Перекупщики перекрыли поставки молока на рынок и заставили сдавать его им по цене 7 рублей за литр (при себестоимости литра в 9 рублей). Хозяйству пришлось законсервировать молочный цех, расчет по кредитам прекратился. Хозяйство было признано банкротом. Приехавшие приставы забрали оборудование молочного цеха и семенное зерно, вырезали все стадо (более 500 голов!) и оставили хозяйство совершенно разоренным, без единого рабочего места. А ведь это настоящая диверсия, акт вредительства!

Власть заверяла: в селе «все хорошо». Но директор сельскохозяйственного АО «Пашинское» В. А. Шадура сказал: «Я был в этом селе. И если бы мы, участники этого совещания, сейчас туда поехали, то нас бы там убили».

В общем, в 2006-м все осталось по-старому, и хозяйства снова были ограблены.

В 2007 году положение еще более ухудшилось. Слабые села (которых в области не менее 80 процентов) не смогли поправить свое положение за счет «путинского кредита», который Администрация, стремясь успокоить селян, пообещала им выдать из бюджета области. Этой суммы хватит только на сев. Банки денег хозяйствам не дали, так как им нечего отдать в залог. Вот местная власть и озаботилась тем, чтобы хозяйства могли дать в качестве залога под кредиты землю. Чиновники и депутаты не скрывают: их мечта – чтобы земля пошла в оборот. Как только крестьяне оформят все документы, они смогут идти в банк и брать кредит. Но если они его не вернут, банк просто землю заберет – и все. То есть, с землей получится то же, что вышло с УК. И через год-два крестьяне останутся без земли.