Шпион трех господ: невероятная история человека, обманувшего Черчилля, Эйзенхауэра и Гитлера - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Мортон cтр.№ 17

Когда он и хороший друг его отца отмечали День перемирия 11 ноября 1933 года, принц сказал ему: «Конечно, это единственное, что нужно сделать, мы должны к этому прийти, так как мы в большой опасности из-за коммунистов. Я надеюсь и верю, что нам не придется вновь идти на войну, но если так случится, мы должны быть на стороне победителя – кем будет Германия, а не Франция».

Он все время видел большие угрозы миру и безопасности со стороны России, а не Германии, и считал, что победителем в любом конфликте между Британией и Германией будет Советский Союз. Это было его устоявшееся мнение, выраженное в письме его другу Герману Роджерсу, когда разразилась война: «Одному Богу известно, чем все это закончится, многое зависит от того, сколько она продлится. Я просто надеюсь, что в конце концов мои предсказания не сбудутся и что Советский Союз не выйдет победителем из этого конфликта».

Что касается его собственной роли в разворачивающейся политической драме, принц взял пример с его дедушки, Эдуарда VII, который любил красивых женщин, хорошие сигары и политическое вмешательство. Принц писал о своем царствовании в благоприятной манере, описывая Эдуарда VII как короля, «который наслаждался обществом остроумных мужчин и прекрасных женщин, которому пришлись по вкусу зарубежные поездки и интерес к высокой дипломатии». Хотя позиция Эдуарда согласно конституции диктует ему оставаться выше политической схватки, мысленно он видел, как меняет внешнюю политику, используя свое положение и влияние, чтобы изменить мир. Он правда ожидал, что его взгляды будут приняты всерьез. Он путешествовал больше, чем любой другой политик, встретил больше лидеров и разговаривал с большим количеством людей. Он считал себя известным и имеющим контакт с людьми на улицах. Он был голосом, который должны были услышать.

Где-то вдалеке его формирующейся идеологии скрывалась авторитарная черта, он заигрывал с идеей стать королем-диктатором. Трудно оценить, насколько серьезно он относился к этой концепции, но другие, независимо друг от друга, должным образом отметили его пристрастия. Влиятельный журналист и редактор из Ротермира Колин Брукс записал в своем дневнике: «Во многих кругах появилось предположение, что он мог бы, если захотел, стать Диктатором Империи». Интересный факт, но Чипс Шеннон использовал почти те же слова, чтобы описать изменения в политической позиции принца, и заметил, что Эдуард пошел «по пути диктатора и придерживается прогерманских взглядов. Меня не должно удивить, если он стремится стать диктатором – довольно трудная задача для английского короля».

Некоторое время он думал, что британское движение чернорубашечников было «благим делом», и как заметил глава Каннинг, наблюдая за деятельностью на Брайанстон-корт, гостем в доме Симпсонов был сэр Освальд Мосли, лидер Британского союза фашистов и фанатичный монархист.

Сам Мосли пользовался именем принца в попытке привлечения средств на нацистские нужды, он говорил сторонникам, что принц Уэльский симпатизировал фашистской идеологии и один раз сказал, что его имя может быть использовано, чтобы получить деньги от леди Хьюстон, снобистской, эксцентричной миллионерши с правыми взглядами. Предполагали даже, что подруга миссис Симпсон, декоратор Сибил Коулфакс, которая помогала леди Канард приобщить Уоллис к английскому обществу, могла делать пожертвования в пользу фашистской идеологии на договорной основе.

Если принц хотел больше узнать о банде Мосли, ему не надо было далеко ходить. Его колоритный конюший Фрути Меткалф был женат на леди Александре Керзон, а ее сестра, леди Синтия, была женой Освальда Мосли, и леди Александра, и ее придворный муж были членами «Январского клуба», куда входили видные представители английского общества, Мосли основал его в 1934 году, чтобы убеждать членов клуба присоединиться к его партии. Они также были гостями как минимум одного ужина фашистской партии в Савое в мае 1934 года. Интересный факт: в марте 1935 года «Январский клуб» поменял название на «Виндзорский клуб».

Что касается еврейского вопроса, принц был, как и многие другие из его класса, инстинктивным антисемитом – в Букингемском дворце не нанимали евреев или католиков ни на какие позиции до начала правления королевы Елизаветы II. Однако нет доказательств, что он выступал за политику геноцида – в отличие от некоторых активных британских фашистов. Уже в 1935 году советник Арнольд Лиз, основатель Имперской фашистской лиги, выступал за использование газовых камер в качестве эффективного решения еврейского вопроса. За это он получил тюремный срок.

Что касается принца, так называемый еврейский вопрос был проблемой Гитлера и не имел отношения к англо-германским отношениям. Он изложил свои мысли внуку Кайзера, принцу Луи Фердинанду, волевому молодому человеку, который решил работать механиком на Генри Форда в Детройте, чтобы по-настоящему увидеть, как живут люди. И хотя молодой принц, который провел лето 1933 года в Англии в качестве гостя дипломата сэра Роберта Брюса Локхарта, не имел особой симпатии к Гитлеру, когда они встретились в доме Эдуарда в Лондоне во дворце Сент-Джеймс, чтобы обсудить текущие дела, принц был неосмотрительно открыт в своих высказываниях. На следующий день Брюс Локхарт написал в своем дневнике:

«Принц Уэльский выступал в поддержку Гитлера, он сказал, что мы не должны вмешиваться во внутренние дела Германии относительно еврейского вопроса или какого-либо другого вопроса, и добавил, что диктаторы достаточно популярны в наши дни и что вскоре мы захотим, чтобы такой был и в Англии».

Когда сосланный Кайзер написал Локхарту с благодарностью за организацию встречи, он выразил надежду, что это поспособствует дальнейшему развитию германо-немецких отношений:

Высказывание принца о том, что у нас есть право заниматься нашими делами так, как мы считаем нужным, показывает здравый смысл. Принц Луи Фердинанд, без сомнений, согласился бы с ним по этому поводу.

Не стало неожиданностью то, что дальнейшие англо-германские отношения заняли видное место в повестке дня на ужине-встрече принца Уэльского и г-на фон Риббентропа, немецкий дипломат тотчас понял, что Эдуард инстинктивно испытывал симпатию к его отечеству и что он открыт новым идеям о мире и дружбе между двумя бывшими противниками.

Пока на фоне играла цыганская музыка, фон Риббентроп начал с идеального вступления, обсуждая англо-германскую дружбу в контексте воссоединения солдат с обеих сторон при обмене визитами. «Мост между ветеранами войны», – эту фразу он постоянно использовал в разговорах с европейскими дипломатами и политиками. Его аргумент был прост и соблазнителен: пусть военные ветераны навестят своих немецких коллег, таким образом, помогут залечить раны, вызванные войной. Он не упомянул основную цель этой политической линии, которая заключалась в том, чтобы создать впечатление равноправного партнерства между победителем и побежденным и таким образом ослабить путы, финансовые и военные, наложенные Версальским договором.

Принц принял эту идею с удовольствием. В июне 1935 года он выступил с речью перед бывшими военнослужащими британского легиона в Альберт-Холле в Лондоне, где он излагал идеи, носившие удивительное сходство с идеями немецкого дипломата. Он предложил, чтобы группа членов легиона поехала в Германию в знак дружбы и сказал аудитории: «Думаю, не найдется более подходящих кандидатур, чтобы протянуть руку дружбы Германии, чем мы, бывшие военнослужащие».