Кризисы взрослой жизни. Книга о том, что можно быть счастливым и после юности - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Хухлаева cтр.№ 44

Мальчики обычно ждали инициаций с нетерпением и отвагой. А взрослые относились к этим обрядам с глубокой серьезностью, воспринимая их как ответственную и важную часть жизни общества. Во время испытаний, однако, мальчики вели себя по-разному. «…Большинство держалось стойко, но некоторые кричали и плакали или даже пытались убежать и скрыться в лесу. (Известны случаи, когда ненадолго это удавалось.) Некоторые проявляли апатию, что, кстати, также могло быть воспринято как слабость» (Этнография детства…, 1983. С. 52). Однако, несмотря на страхи, все подростки обычно принимали участие в инициациях, потому что не пройти их означало не получить статус взрослого и лишиться соответствующих прав.

У народов яо (Мозамбик), к примеру, мужчина, не прошедший инициации, не имел права участвовать в разговорах взрослых, в похоронах, в определенных танцах, а женщины отказывались выходить за него замуж. Имя Вангаумбала – «человек, не прошедший инициации» – являлось у яо страшным оскорблением.

В любой инициации, как уже говорилось, присутствовала символика смерти и нового рождения. Применительно к подростковой группе эта символика проявлялась следующим образом. Обычно любая инициация подростка начиналась с его отделения от семьи и уединения в хижине или в лесу, как правило, ночью. Лес при этом символизировал потусторонний мир, а хижина и темнота – зародышевый тип существования не только на индивидуальном, но и на космологическом уровне. Подразумевалось, что через отделение происходит символический возврат подростка к состоянию первичного хаоса, отсутствию формы.

Символика смерти проявлялась и в придании подростку внешнего сходства с покойником: натирании его черным или белым порошком, укладывании в свежевырытые могилы или ритуальном оплакивании матерью. К примеру, мальчики шли в хижину, откуда выбрасывались разные тряпки, сыновья громко кричали, а матери их оплакивали.

Как правило, в инициации включались те или иные физические испытания, например, нанесение повреждений (татуировок, надрезов), ампутация кусочков пальцев, зубов и т. д.

Символика нового рождения также присутствовала в различных формах, например, в придании мальчикам сходства с новорожденными. Подростков могли кормить как младенцев, заворачивать в шкуры животных. Нередко мальчикам давали новые имена, что символизировало их перерождение, знаменовало вступление в новую социальную роль. Иногда в обрядах присутствовало даже празднование «нового рождения».

Приведем пример инициации мальчиков на Соломоновых островах (Северо-Западная Меланезия). Мальчиков, достигших половой зрелости, изолировали в специальной постройке рядом с мужским домом. Они проводили там несколько дней, постоянно подвергаясь различным испытаниям. В течение всего времени им постоянно закрашивали зубы черной краской, сделанной из смеси земли с соком определенного дерева. В самом конце периода изоляции каждому мальчику давали имя, которое полностью теперь заменяло предыдущее.

У славян символика рождения и смерти присутствовала в праздничных драках с участием молодых людей предбрачного возраста. Эти драки также можно считать ритуальными, поскольку они разыгрывались по определенным правилам и носили характер испытаний. Кроме того, они символизировали приобретение мужских прав, в частности, права на осуществление насилия.

Например, хорошо был проработан этот момент в Псковско-Новгородском сценарии. «Парни специально подпаивали подростков лет 10 и пускали на гулянье впереди своей партии. Подростки кривлялись, сквернословили, делали непристойные жесты, задевали встречных парней из другой компании – это называлось ломаться или подлезать, а сами подростки назывались ломальщики, или хайки <…> Подростки в больших драках не участвовали, их роль – провоцировать больших парней» (Антропология насилия. С. 146).

Драки заканчивались, как правило, в критический момент с помощью девушек. В этом и заключался ритуал завершения: каждая девушка выводила из драки своего парня, когда возникала ситуация, опасная для жизни.

Как видно, праздничные драки были своеобразным испытанием умения юноши не только побеждать и терпеть боль, но и умения сдерживать, контролировать себя, то есть выходить из состязания в тот момент, который соответствовал установленным правилам. То есть праздничные драки являлись испытанием юношей на способность подчиниться общественному контролю. Для тех же, кто не умел этого делать, существовала общественная санкция: снижение брачного статуса – привлекательности как будущего мужа.

Обряды инициации всегда вызывали у посвящаемых сильные переживания, и в этом, безусловно, есть важный психологический смысл. Прежде всего, инициации помогали четко обозначить переход в новое взрослое состояние, тем более что многие ритуалы включали символический разрыв с матерью. В процессе инициации как бы отмирали старые детские качества и рождались новые – взрослые.

В процессе инициации происходило активное включение молодых людей в культовую жизнь общества. Подростки обучались использованию ритуальных инструментов, овладевали техникой разрисовывания тела, постигали значение множества тайных символов. И это понятно, поскольку посвященный – это не только рожденный в новом качестве, но и тот, «кто знает», кому открыты откровения метафизического порядка. Можно сказать, что посвящение в тайную жизнь общества было равноценно духовному возмужанию мальчиков, приобретению ими внутренней зрелости.

Итак, мы рассмотрели обряды перехода во взрослое состояние у мальчиков. Посмотрим, чем отличались ритуалы инициации у девочек. Они менее изучены, может быть, потому, что в чистом виде встречались реже, были хуже разработаны и детализированы. Кроме того, они сильно варьировали в различных социокультурных условиях.

Как правило, начало их приурочивалось к первой менструации, которая служила сигналом переориентации девочек в психологическом и социальном плане к созданию семьи и материнству. Чаще всего этому соответствовало ритуальное изолирование девочки. Например, ей не разрешалось выходить на улицу, иногда ее помещали в специальную хижину (либо в темный угол ее же дома) или уводили в джунгли. Она должна была принимать неудобную позу и избегать солнечных лучей, никто не должен был прикасаться к ней. Изоляция девочек аналогична символизму смерти в посвящениях мальчиков. Главное отличие состоит в том, что с девочками этот обряд производился чаще всего индивидуально.

В качестве примера можно привести ритуалы инициации, которые существовали в Мозамбике.

Первая часть ритуала включает в себя навыки соблюдения личной гигиены, стирки белья и т. д. В это время девочка не выходит на улицу, за ней присматривают мать и тетка. На пятый день готовят снадобье из соли, золы и воды, которое дают ей выпить, произносят имя дзау и заставляют скакать вокруг дома. На этом первая часть ритуала заканчивается.

После этого события все родственники девочки продолжают обычную жизнь. Девочка примерно еще неделю сидит дома, не встречается со взрослыми девушками.

Затем появляются женщины, которые говорят с ней и дают советы, касающиеся взаимоотношений с мужчинами. Кульминацией ритуала становится омовение в реке, переодевание в новые одежды и сам праздник, к которому семья готовится заранее (забивает скотину, приготавливает угощение для гостей и т. п.). Все действо сопровождается танцами, предназначенными для данного момента, имеющими защитные функции. Праздник предваряет ритуальное питье из смеси воды и муки во имя предков. В конце праздника один из братьев девушки преподносит ей в подарок деньги и одновременно бьет прутьями.