Невероятная история Вилима Мошкина - читать онлайн книгу. Автор: Алла Дымовская cтр.№ 89

Вернувшись в офис, Дружников сообщил Вальке: дело, считай, сделано. Более того, Помощник клятвенно заверил Дружникова, что о его личном вкладе в устранение дяди и племянника никому, а последним в особенности, ничего известно не будет. Вальке теперь предстояло вернуться на завод, а Дружникову продолжать старания в Москве.

Через неделю Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело. О государственных хищениях в особо крупных масштабах. Дружников ощутил себя на утыканном иголками стуле, с которого он не имеет возможности встать, а должен выжидать и высиживать положенный срок. Однако, рассиживаться ему было по сути некогда. Не сегодня-завтра, если Беляевы не полные идиоты, они выйдут на него с интересным предложением, а, чтобы это предложение принять, Дружникову необходимо иметь в своем распоряжении достаточную денежную сумму. Стало быть, предстоят хлопоты.

Но ни хлопоты, ни напряжение охотничьего азарта, ни ощущение головокружительного риска, вызывавшее кризисное состояние нервов, не портили настроения Дружникову. Он ОЩУТИЛ. Нечто, чего в помине не было раньше. Его удача давала след. Хотя слово «след», пожалуй, и не являлось точным определением. Скорее она увеличила свою внешнюю протяженность. До этого момента Валькина удача была строго конкретной и направленной, то есть действовала в заданном секторе некоторое, ограниченное время. А в периоды между пожеланиями паутина выполняла скорее охранительные функции, хотя несла с собой некий общий благоприятный фон, однако, не прогнозируемый в своих проявлениях. Теперь все было иначе. Дружников будто видел, но не глазами, меру отпущенной ему удачи, напоминавшую комету с хвостом. Откуда-то само собой он понимал, что, пока хвост тянется и не сойдет на «нет», его можно поворачивать и им можно управлять. Дружников попробовал, и действие у него получилось, хотя потребовало немалых усилий. Нет, конечно, это не были полноценные желания, потому как не выходили за рамки хвоста кометы. Но вот, к примеру, влиять в нужную сторону на Помощника в процессе их дела он сумел и сам, не обращаясь за помощью к Вальке. Более того, Дружников точно знал, как это сделать, словно внутри него паутиной было заложено некое руководство по употреблению, которое и раскрылось перед ним в назначенное время. И порой, внутри себя, не в физическом теле, а как бы вытекая из его сущностного «я», Дружников улавливал легкие движения. Будто нечто, крепко спавшее до поры, вступило в стадию пробуждения, вот-вот очнется от дремы и уже ворочается и подает признаки жизни. Он не сомневался ни минуты в том, что это такое. Вечный двигатель в нем почти оформился и созрел, еще немного, и он начнет свою работу. Ставить в известность Вальку о происходящих с ним переменах Дружников не спешил, точнее сказать, он не собирался этого делать. Оружие увеличивает свою силу оттого, что пребывает в секретности. К тому же Валька мало чем мог помочь Дружникову. Насколько Олег знал, сам Валька никогда не ощущал удачи и ее потоков внутри себя, а только вне, по отношению к другому. Его чувства ограничивались восторгами от кружения и взрывов вихря. И Дружников знал, почему это так. Валька был лишь податель жизни вихря, Дружников же был его владельцем. Так отличается врач, дающий лекарство пациенту, от самого больного, внутри которого лечебное химическое вещество производит свое действие. Врач наблюдает, прописывает и советует, но изменения происходят не в нем.

Дружников, хоть отныне и был уверен, что все правда, и надежды его сбудутся, однако, приготовился к ожиданию. Впрочем, ждать теперь предстояло легко и радостно, ибо присутствовала уверенность в конечном успехе. Но вряд ли это случится завтра. Чтобы достаточно окрепла паутина Татьяны Николаевны Вербицкой, понадобилось без малого пятнадцать лет, и даже сейчас Валька время от времени продолжает ее питать, хотя и нечасто. Вечный двигатель у Татьяны Николаевны не получился. Сам он на протяжении восьми лет вбирал в себя мощнейший поток пожеланий удачи, и вот только-только ему вышло первое обещание на будущее. Но вышло. И это было важнее всего. Дружников, находясь во власти внезапного радостного порыва, хищно потер руки. Ничего. Он подождет. Подождет.

Беляевы вскоре действительно потребовали от Дружникова спешной и тайной встречи. Словно царские офицеры, ищущие спасения от ВЧК. Судя по всему, земля плавилась и утекала в трещины под их заплетающимися ногами. Дружников предусмотрительно пригласил на встречу и Вербицкого. Слухи о кознях, затеянных прокуратурой, шустрыми блохами давно прыгали по деловым кругам, и Геннадий Петрович, понятно, был в курсе событий. И даже, к радости Дружникова, первым высказался о возможности обращения к ним дяди и племянника с интересным предложением. Дружников и Вербицкий тут же и составили комплот. Об участии Олега в инсценированном гонении на обоих Беляевых сам Геннадий Петрович ничего не знал, Помощник сдержал свое дорогостоящее слово. Да если бы и узнал, то все равно бы изумился и не поверил. Дружников, слов нет, человек рисковый, но не безумный.

Переговоры были стремительны и бурны. Дружников выиграл и их. И опять не без Валькиного участия. Однако, вмешательство его дорогого друга ныне не задевало Дружникова. Скорее наоборот, неудержимое его желание кричало и требовало: «Больше, больше удачи!». Каждый лишний кирпичик, заложенный Валькой в основание его нового будущего, приближал вожделенный час освобождения.

Акции переделили по-новому. Пятьдесят один процент «Дому будущего», читай, Дружникову, двадцать пять Вербицкому и его друзьям, остальные решено было оставить до поры в руках второстепенных вкладчиков. Беляевы тихо отбыли на постоянное место жительства: дядя – в гостеприимный Израиль, племянник – в далекие американские штаты. На заводе состоялись внеочередные перевыборы, и Дружников отныне являлся не только Генеральным директором ГОКа, но и Председателем совета его директоров. А для Вальки места в совете опять не оказалось. И он опять не придал этому никакого значения. Хотя даже для «Армяна» нашлось директорское кресло.

Впрочем, положение Вальки на комбинате никак не изменилось. По-прежнему все внутренние заводские дела лежали на его плечах. Дружникову было не до мелочей, связанных напрямую с управлением комбинатом, да и вряд ли теперь он мог бы соперничать с Валькой в этой сфере. К тому же он готовил новый захват. И атаковать намеревался сразу в нескольких точках. В первую очередь Дружников начал конкретные переговоры для выкупа производства медного кабеля и проволоки в соседнем районе, что давно уже собирался сделать, но мешала морока с Мухогорскими делами. Теперь руки у него были развязаны. К тому же требовалось как можно скорее осуществить договоренность с Вербицким и посадить на обещанное им место советника по экономике при Каляевском губернаторе своего человечка, пока Геннадий Петрович не передумал. Место то выходило гиблым, и работа на нем предстояла грязная, но и намеченную на место кандидатуру Дружникову было ничуть не жаль. Он намеревался пересадить с ухоженной московской делянки под бок губернатору Зулю Матвеева, нежелательного и обременительного свидетеля собственного темного прошлого. Рано или поздно от Матвеева придется отделаться, так пусть еще раз послужит на пользу Дружникову. Олег Дмитриевич был умен и дальновиден, и предчувствовал уже сейчас, что настанет такой момент в его головокружительном подъеме, когда и сам Геннадий Петрович Вербицкий окажется ему помехой. Дружников хотел себе в будущее владение целую область, да и ту, как ступеньку на следующий этаж власти. Сани же он привык готовить летом. Одна только сложность неперепрыгиваемой канавой виделась ему на пути. Вербицкий – это тебе не Беляевы. За ним – Татьяна Николаевна, за ней вихрь, а за ним Валька. Тут нахрапом не возьмешь. Но Дружников не сдавался и в более безнадежных ситуациях, не собирался делать этого и сейчас.