Последний бой Пересвета - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Беспалова cтр.№ 83

– Гнилое дело! – вздыхал Ослябя. – У них и копья без наконечников, и рогатины без жал. Мечи в телегах, завалены отнятым у мордвы добром. Отмахиваются как могут дрекольем. Дело кончено. Они мертвецы.

– Смотри-ка, Андрей Васильевич, Дубынюшка ползёт, – отозвался Лаврентий. – Э-ма, пёсья старость! Что-то на парне лица нет!

Дубыня навалился на плечо Ослябе пятипудовой колодой, зашептал:

– Там всех складывают в теньке, под тыном. Я не решился встревать, до вас вернулся. Но там дела страшные творятся, нехорошие дела!

Ослябя уж вскочил с земли и поставил ногу в стремя. Лаврентий и Дубыня ловили коней, усаживались в седла, изготавливали луки к стрельбе, смотрели на Ослябю настороженно.

– Что смотрите? Нешто хотите нукерам Арапши запросто так сдаться? Сейчас князь-Ваньку из беды выручим и айда на Волгу.

– Да не пойдёт он. Не оставит войско на произвол… – опустив долу взгляд, возразил Ослябе Дубыня. – Не такой он…

– Не пойдет по доброй воле, положу стервеца поперёк седла!

– Эх, где-то наши кольчуги! Разомлели на жаре, пёсья старость! – приговаривал Лаврентий.

Север скакал по лесу, огибая место битвы подальше, но всё равно видимый для татар. Их стрелы то и дело втыкались в близстоящие стволы. Лаврентий и Егорка, ехавшие следом, ругались, слыша их свист.

Открытое пространство между лесом и деревней преодолели быстро, почти пролетели. Заставив Севера лечь, Ослябя и сам залёг неподалеку от околицы в колючих, щедро орошенных коровьим навозом зарослях лебеды. Лаврентий и Дубыня последовали этому примеру.

На окраине немалого села, под высоким тыном пыхала раскалённым горном кузня. Тут же под навесом разместилась и наковальня, и верстак, и огромные бадьи, доверху наполненные водой. Сюда сволакивали пленных русичей. Ослябя смотрел во все глаза на опутанных верёвками, полуживых, беспомощных ратников. Некоторых, особо строптивых, заковывали накрепко в цепи. Работа шла споро.

Ослябя изготовил для стрельбы лук – от Васьки Упиря наследство. Прицелился. Попал одному татарину в шею. Следом за Ослябей и Дубыня с Лаврентием выпустили свои стрелы. Ослябя не видел, как заметались татары, как ещё трое из них были изничтожены последним порывом сопротивления нижегородских ратников.

– Бегите в Нижний, – распоряжался Ослябя, разрезая путы пленников. – Несите весть о беде… И вы бегите! – крикнул он Дубыне с Лаврентием.

– Мы не можем так, пёсья старость! Нешто кинуть тебя на съедение?

– Подчинись, Лаврентий! Беги-беги, Егорка! Может, то последняя моя просьба, а?

– А ты-то батя? – мялся Дубыня.

– Я-то? Я сыщу князь-Ивана свет Фомича-Митрича и догоню вас. Не могу я его здесь оставить! Не могу! Ни живого, ни мёртвого! А вы бегите! Может, княжеская сторожа Арапшу углядела и к нам идёт подмога…

Ослябя удостоверился в том, что их спрятала лесная чаща, и снова обратился к делам насущным. Уже не мог он узреть, как отважный воитель в золочёных доспехах вместе со своими людьми, подобно стервятнику, налетел на кузню и снова полонил тех, кто не успел удрать.

* * *

Ослябя рыскал по окрестностям разорённого лагеря, нарядившись в окровавленный, иссечённый ударами меча халат и войлочную шапку степняка. Одежу снял с тела убитого ордынца, но на саблю его не позарился. Меч мог бы выдать Ослябю, но расставаться с привычным оружием тоже казалось опасным.

Вот разорённый, искромсанный шатер нижегородского княжича. Вот следы на истоптанной, пропитанной кровью траве. Долго рассматривал их Ослябя – всё тщетно. Он слышал отдалённый лязг металла. Нижегородское войско всё же нашло в себе мужество принять бой. Сражались за леском, на берегу речки. А лагерь казался пустым-пуст, голым-гол. Всюду валялись обезображенные, искалеченные трупы. Степняков совсем мало полегло, зато своих было побито несчётное множество.

– Бесовское исступление, – бормотал Ослябя, обыскивая шатёр княжича. – Сатанинская притча! Нет доспехов, нет оружия. Неужто Ванька бестолковый успел вооружиться? Неужто у пьяных бояр хватило разума надоумить княжича, вывести его из боя? Ведь войско уже не спасти! Ах, бесовское исступление!

Преданный Север, просунув голову в шатёр, наблюдал за поисками.

– Да, да, Северушка! И сбруи тоже нет, и седла! Знать, ускакал княжич Ванька. Неси-ка меня, родимец, к речке. Посмотрим-поглядим, кто и с кем там сражается!

* * *

Ослябя прислушивался к звукам недалёкой битвы. Он не торопился, надеясь издали угадать местоположение княжича и его свиты, если та ещё не перебита. Ослябя был уверен: Арапша не станет убивать сына нижегородского князя. Куда как выгодней взять княжича в полон! Ослябя ждал, сквозь низко свисающие ветви подлеска рассматривал мечущиеся по берегу фигуры, и тут внезапно из зарослей папоротника, прямо из-под морды Севера выскользнула серая тень, метнулась по направлению к берегу.

– Опять ты, дьявольская лисица! – в сердцах прошептал Ослябя, вскочив на коня и бросаясь вдогонку. Выпустил первую стрелу, но Север отпрянул в сторону и стрела пронеслась мимо цели.

Странное существо обернулось один раз, другой. На Ослябю глянули вполне разумные зелёные глазёнки. Ослябя, воткнув лук в налуч, направил Севера следом за странным провожатым, присматривался к мелькающей между листьев папоротника фигурке. Порой казалось, будто лисица одета в кафтан, будто перепоясана она кушаком, будто на боку у странного, бегающего на четвереньках существа болтаются ножны длинного кинжала. Ослябя обнажил меч.

В густом подлеске коню было не разогнаться, но и со следа Ослябя не сбился. Так выехал на открытое пространство, на прибрежный лужок, придержал коня. Там, по-над рекой, метались заполошно всадники, стрелы летали, злобно свистя, а железо звонко сталкивалось с железом. Бой затухал, распался на несколько отчаянных схваток. Ослябя с негодованием увидел Лаврентия и Дубыню. Оба легко раненные, в окровавленных рубахах, без кольчуг сражались на мечах с небольшим отрядом степняков. К ним присоединились протрезвевшие муромкие ратники. Ордынцы наседали, жаля противников остриями сабель, нанося легкие раны. Увечили, не убивая, имея в виду то же намерение: пленить. Углядел Ослябя и нижегородского княжича. Иван Дмитриевич, средний сын князя Суздальско-Нижегородского, родной брат Евдокии, супруги Дмитрия Ивановича великого князя Владимирского и Московского, отчаянно сражался, проживая, наверное, уже последние минуты своей короткой жизни.

Нижегородский княжич Иван и непутёвый боярский отрок Егорий Таранец стояли спиной к спине. Неподалёку от них лежало мёртвое, изъеденное стрелами тело княжеского скакуна. Других тел ни мёртвых, ни раненных Ослябя не приметил. Зато увидел, как закованный в золочёные латы, уже знакомый всадник на гнедом коне носился по-над берегом. Высокий, чуть с хрипотцой голос, которым всадник отдавал приказания, заглушал не только звяканье металла, но и истошные вопли раненных. Ослябе наконец-то удалось рассмотреть лицо ордынского рыцаря. Юное, гладкое, почти женское – оно казалось удивительно красивым.