Русский Ришелье - читать онлайн книгу. Автор: Александр Гурин, Ирена Асе cтр.№ 96

Тогда князь свое маленькое войско еще уменьшил. Конницу разделил на две части, пехоту и вовсе в тылу оставил, чтоб не задерживала. Первая из двух частей дворянской конницы после долгого марша коршуном налетела на поляков. Но те при соотношении десять к одному стали русских дворян одолевать. Тут во фланг ударил сам Хованский с оставшейся конницей.

Могли, конечно же, поляки отразить эту атаку. Но оказались неспособны поверить, что русских так мало. Решили: это многие тысячи русских на войско генерала Юдицкого напали. Кто-то побежал со страху, а за ним и все остальные. Сорок верст драпали поляки от русских, которых было в пять раз меньше. Лишь на другой день остановились. Потеряли весь обоз, всю артиллерию, более двухсот человек только пленными. Вызвали тогда в Москву князя Хованского, исполнили его мечту – в бояре произвели. Получил он почетный титул наместника Вятского. И ведь войск-то у него почти не было.

Не то, что теперь. Было у Ивана Андреевича сейчас почти полторы тысячи дворян псковских и новгородских, свыше двух тысяч наемных рейтар, 1500 стрельцов, 2,5 тысячи пехоты солдатской, драгуны… Да еще тысяча православных шляхтичей из Полоцкой земли, на верность царю присягнувших. Да на усиление прислали полк Степана Змеева, с которым Хованский под Гдовом шведов победил. Всего более девяти тысяч человек собрались. К тому же шли на подмогу шесть рот солдат во главе с Робертом Авраамовичем, сыном самого генерала Лесли; с Дона двигались казачьи отряды. С Украины спешил верный соратник Богдана Хмельницкого, наказной гетман войска Запорожского Василий Золотаренко, оставшийся после предательства Выговского верным России. Шли полки с Руси. В общем, вскоре более 20 тысяч человек должно было собраться у князя Ивана Андреевича. Кому, как не победителю шведов и поляков, было войска доверять?! Словом, ничего не мог возразить князь Семен Щербатый первому воеводе. А Хованский добавил:

– У нас девять тысяч войска, у ляхов, как князь Радзивилл сообщил, десять тысяч. И к нам, может, еще подмога придет. Что же нам их бояться?

Стали обсуждать, как быстро войско в единый кулак собрать, где лучше сражение ляхам дать. Говорил Иван Андреевич коротко, по существу и дельно. В глазах начальника видел второй воевода уверенность в победе. И постепенно стал надеяться Семен Щербатый, что ждет их великая слава.

Все правильно делал Иван Андреевич. Подчиненным уверенность в победе внушал. Но понимал, что не кто-нибудь, а сам Стефан Чарнецкий ^[68] на него наступает. В письме к дипломату Никите Ивановичу Одоевскому князь Хованский писал: «Князь Никита Иванович! Бога ради берегитесь: идут на вас люди из Жмуди, а на нас уже пришли Чарнецкий с товарищами, не покручинься, что коротко написал: и много было писать, да некогда, пошел против неприятеля. Ивашка Хованский челом бьет. Бога ради берегитесь».

Так что князь дело разумел, к сражению готовился тщательно. Состоялось оно у белорусского села Полонка. Место для боя выбрал Хованский. Конная разведка нашла колонну польских войск и сумела уцелеть, умело отступив. Князь Хованский сказал воеводе Щербатому:

– Надо напасть на ляхов, пока не ждут!

Войско было поднято по тревоге и всю ночь шло к деревне Полонке. А утром уставшие русские воины увидели выстроившуюся в преддверии боя армию Стефана Чарнецкого. Командуй поляками второй полководец этой армии – гетман Павел Сапега, маневр Хованского, возможно, прошел бы на ура. Но когда Чарнецкому доложили о встрече авангарда с неприятелем, воевода просто догадался о том, что за этим последует.

Князь Хованский не знал, что Богуслав Радзивилл ошибся в оценке численности польской армии. У литовского гетмана Сапеги имелось восемь тысяч ратников. Чарнецкий привел еще четыре тысячи, и каких! 350 знаменитых гусар, полторы тысячи королевских драгун, гвардейцы… А Хованский оставил тысячу солдат для продолжения блокады городка, который он осаждал, и имел лишь 8,5 тысячи солдат против двенадцати тысяч.

Русская дворянская конница верила в князя Хованского. По его приказу дворяне бросились в атаку и заставили авангард войск Чарнецкого (лучших в Польше) отступить.

– Руби их дальше! – велел Хованский.

– Ох, неосторожно, – вздохнул Семен Щербатый. – Узнать бы хоть, сколько их.

– Мы пришли бить, а не считать!

– Второй воевода дело говорит, – вмешался полковник Змеев.

– Вот твой полк в атаку и пойдет! – осерчал Хованский.

Рейтары Змеева, набрав скорость, мчались вперед. Но перед ними оказалась небольшая речка, названия которой они даже не знали. Форсируя ее, пришлось сбавить скорость. И тут ляхи ударили им во фланг. Полк не успевал развернуться навстречу страшным польским гусарам. Спасала Змеева вся армия. Дружным залповым огнем тысячи русских воинов остановили гусар и позволили полку Змеева отойти. Сам полковник был ранен.

– Ляхи у нас еще попляшут! – пообещал князь Хованский. Видя, что враг наступает, воевода не стал отсиживаться в обороне. Иван Андреевич лично возглавил встречный удар по левому флангу армии Чарнецкого. На лихом коне, с саблей в руках гнал он своих солдат вперед. Расчет Хованского был абсолютно верен – на левом фланге стояли литовские ^[69] полки гетмана Сапеги. Не раз уж были они биты в этой войне и Хованским, и Долгоруковым, поэтому утратили уверенность в своих силах. К тому же часть их состояла из православных шляхтичей, задумывавшихся, а на той ли стороне они воюют. Полки Сапеги стали пятиться назад. Хованский только этого и ждал. Видя нерешительность противника, он обошел с фланга поляков и, по сути, окружил Сапегу. Будь силы равны, врагу пришел бы конец. Но людей у неприятели было намного больше и он выстоял.

Стефан Чарнецкий повторил маневр Хованского – послал прославленного кавалериста, полковника Габриэля Войниловича, обойти левый фланг русских войск. На фланге находились русские рейтары. Они стреляли в поляков залпами, те отвечали разрозненно. Кто сказал, что русские воевали менее умело?! Напротив, стреляли эффективнее. Поляков было попросту больше. Войнилович сумел выйти в тыл русским.

Но еще ничего не было решено. И потому Чарнецкий лично повел в атаку королевскую гвардию на центр русских войск. Польские драгуны сумели переправиться через реку и захватить русские пушки. Даже не это решило исход сражения. Тяжеловооруженные гусары атаковали на правом фланге конников Хованского. Бороться с этими «скачущими танками» обычной конницей было невозможно.

Видя отступление своей кавалерии, русские стрельцы и пехотинцы полков иноземного строя отошли к березовой роще и почти мгновенно создали засеку. И опять-таки, Павел Сапега, быть может, бросил бы в бой драгун, велел бы пехоте штурмовать засеку. Но Стефан Чарнецкий не торопился. Он приказал сосредоточить у березовой рощи все пушки. Залпы польских батарей в прямом смысле слова оказались убийственными. Сопротивление оказалось невозможным.