Расположившись в столовой, с парой девиц в качестве прислуги, мы отведали лучший за многие месяцы горячий обед, завершив его вполне приличным портвейном и сигарами. В свой караул ночью я заступал лишь с умеренными опасениями: индейцы не показывались, залитая лунным светом прерия была пуста, насколько хватало глаз, а к заунывному вою койотов я уже попривык. Сменился я перед рассветом, чувствуя себя совсем не плохо: как уютно и радостно было наблюдать, как мирно похрапывает при свете ночника Сьюзи, выставив из-под оборок одну из своих прелестных грудей. Я возился, пока не разбудил ее, после чего мы сплелись в объятиях, отмечая первую ночь в настоящей постели после номера в отеле «Плантатор». Как здорово было сидеть после и потягивать пунш, озирая высокие беленые стены, сознавая, что они имеют шесть футов в толщину, что наверху бдительные часовые, и индейцы могут рыскать вокруг сколько их душеньке угодно.
Этим они, кстати, и занялись на следующее утро. Видимо, в течение ночи к ним пришло пополнение, поскольку я насчитал десятков шесть этих скотов. Держась за дистанцией выстрела, они кружились на своих мустангах, улюлюкая и пыша энтузиазмом. Я согнал всех свободных людей на восточный парапет над воротами. При наших многозарядных винтовках и револьверах вкупе с высокими стенами мы могли чувствовать себя спокойно, пока индейцы не соберут народу побольше, нежели теперь. Я сообщил свои умозаключения Грэттену, и тот отправился в оружейную, расположенную в одной из башен, в надежде разжиться еще чем-нибудь.
Мгновение спустя раздался выстрел – индейцы решили немного взбодрить нас. Они двинулись в атаку, развернувшись, как хорошая легкая кавалерия и пуская на ходу стрелы и пули, но явно намеревались просто прощупать нашу оборону. Я отрядил только троих, и мы подстрелили мустанга под одним из нападающих. Оставшись без лошади, тот принялся скакать и глумиться, демонстрируя нам свой зад, а остальные удалились на совещание. Речь перед ними держал военный вождь в боевом головном уборе. Вот он вскидывает копье, издает клич, и вся орда, завывая, как демоны, устремляется, держась стремя в стремя, прямо к воротам.
– Не стрелять! – ору я. – Ждать приказа!
И только я вознамерился отдать его, как хитрые ублюдки разом приняли в стороны, обтекая форт по периметру. Нам оставалось последовать их примеру. Мне пришлось отправить три четверти наличных сил на остальные парапеты. Но даже при такой рассредоточенности нам удавалось обеспечить достаточную плотность огня, чтобы держать их на дистанции. Последовала оживленная, бесполезная перестрелка: индейцы метались туда-сюда, наши ребята палили по ним из укрытия и свалили одного или двоих. Тем временем вождь с помощниками – прям генерал со штабом – разъезжал вокруг, высматривая наиболее удобное для решительного штурма место. Я упражнялся со своей кольтовской винтовкой, стараясь снять его дальним выстрелом, и поругивался. Тут вернулся Грэттен. Как раз в этот миг над нами просвистела горящая стрела и вонзилась, сильно дымя, в парапет. Один из погонщиков вытащил ее, и это послужило прологом к рассказу Грэттена.
– Готовы услышать плохие вести? – спрашивает ирландец, и хотя он старался придать голосу бодрость, в глазах его сверкал дикий огонек. – Потому как у меня есть одна такая, ей-богу! Эта оружейная в северо-западной башне, да-да, там… Так вот, какой-то смышленый малый отсыпал там пороховую дорожку к магазинам – а пороха там столько, что любой артиллерист заплясал бы чечетку, – и в нее воткнут погасший фитиль! Мало того, в противоположной башне восемьдесят бочонков зернистого, и к ним тоже пороховая дорожка идет! А это значит, – продолжает он, и пот на его лице выступил вовсе не от жары или подъема по лестнице, – что оставивший сей форт намеревался разнести его по камешкам, и преуспел бы, если бы фитиль не подвел!
При этих словах, как вы понимаете, я позабыл про стрельбу и слушал парня, оцепенев от страха.
– Вы понимаете, к чему я, капитан? Мы сидим на огромной пороховой бочке, и одной искры достаточно, чтобы отправить нас прямиком на тот свет!
В сей век унитарных патронов и снарядов, любезные мои читатели, вам, может статься, не вполне ясен термин «пороховая дорожка». Опытные саперы делали ее следующим образом: протыкали шилом картуз с порохом, после чего быстро тащили картуз, оставляя за собой тонкую, как карандашная линия, полоску пороха, идущую к тому месту, где был заряд, который предстояло взорвать. В случае с фортом Бент оный, как я уяснил, состоял из нескольких тонн отличного пороха. Точно такая же конфетка была оставлена во второй башне – для пущей надежности, надо полагать. У начала дорожки вы ставите фитиль, отмерив достаточно, чтобы к тому времени, как начнется Пятое ноября
[86], можно было скрыться за линией горизонта. Дорожку эту трудно заметить даже при свете дня, поскольку это, по сути, тоненькая струйка пыли, да и в башни мы с Грэттеном едва заглянули, и тем более нам в голову не пришло высматривать рассыпанный порох. Но он лежал и ждал малейшей искры – а недружелюбно настроенные индейцы как раз начали метать зажигательные стрелы.
– Что посоветуете? – спросил я.
Он пожал плечами, и между нами разгорелась оживленная дискуссия, результатом которой стала одна из самых чокнутых идей, о которых мне доводилось слышать. Первой моей мыслью было перемахнуть через стену, но принимая во внимание, что штаб-квартира Общества парикмахеров-садистов Верхнего Арканзаса расположилась в непосредственной близости от нас, это было бы неосмотрительно. Поэтому, когда Грэттен предложил подрядить шлюх на аккуратную уборку пороховых дорожек, я имел глупость согласиться. Видно, ирландец перепугался не меньше меня, поскольку успел выстроить шестерых в линию перед северо-западной башней, прежде чем весь самоубийственный идиотизм затеи стал очевиден для меня. Рассыпной порох, штука не менее чреватая, чем холерная бацилла – неосторожного движения ноги достаточно, чтобы запалить его, и – представив, как эти безмозглые создания шаркают там на своих каблуках, я слетел с парапета, как ужаленный хорек.
– Стойте! – заорал я. – Воды! Несите воды! Можно же залить дорожки!
– Без толку – остается целый пороховой магазин, да и той кучи бочонков вполне достаточно, чтобы по воздуху доставить нас в Мексику! – отвечает Грэттен. – У нас воды не хватит все залить.
В этот момент еще одна горящая стрела влетела во двор и впилась, шипя, в дилижанс Сьюзи. Клеония взвизгнула, и девицы, подобрав юбки, кинулись врассыпную. От страха и злости я едва все волосы на голове не выдрал.
– Инвалидов сюда! – скомандовал я. – Ведра с водой! Расставь доходяг по двору с ведрами, а девки пусть образуют цепь от источника! Всех остальных – на парапет. И поскорее, бога ради! И пригляди, чтоб двери в башни были заперты и облиты водой!