Бешеный прапорщик - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Зурков, Игорь Черепнев cтр.№ 46

Теперь надо что-то решать с нашей помощницей. Оставлять ее тут нельзя – изведут или замордуют. Отвезти к родне, если таковая есть поблизости. А если нет? И, кстати, где она сама?

Ганна стоит в пяти шагах от меня. Поймав мой взгляд, нерешительно подходит поближе.

– Пан официер! Нельга мяне тутачки заставацца, гэтыя прыбьюць! Вазьмице да сябе! Усё робиць буду – и кухарыць, и сцираць, усё, што кажыце!..

– Ганна, я для тебя не «пан официер», а… Денис Анатольевич. (А как еще она может ко мне обращаться? Командиром называть? Ха-ха три раза…) А с нами идти – далеко и опасно. У тебя поблизости какая-нибудь родня есть? Может, тебе у них остаться?

– Дзядечку командир! Богам прашу, вазьмице!.. У мяне тут тольки дзядька жыве, ён на чыгунке працуе. У яго сямья вяликая, я абузай буду! Вазьмице, дзядечку!..

Сама чуть не ревет, племяшка новонайденная. Видать, услышала, как ко мне казаки обращаются и решила тоже подлизаться в надежде, что не откажу. И ведь, правда, плохо ей тут будет после нашего ухода. А, ладно, где наша не пропадала! Если к дядьке не пристроим, возьмем с собой… Ну, вот и этот вопрос решили. Остается последний…

Ветер все же разогнал облака, появившаяся луна дает неплохую подсветку. Мертвенно-серебристый лунный свет вкупе с рдеющими багровыми углями пожарища освещает толпу пленных, караульных казаков с карабинами наперевес. Ощущаю себя режиссером какого-то абсурдно-сумасшедшего спектакля. Достаточно одного-двух слов, и вся эта куча людей умрет. Казаки приказ выполнят. Только вот нужен ли он здесь и сейчас? То, что люди называют чуйкой или интуицией, категорически была против. И, наверное, была права…

Пленные гансы занервничали, чувствуя скорую развязку. Слышатся перешептывания, кто-то читает молитву, кому-то не сидится спокойно, начинает ерзать. Гауптман что-то вполголоса говорит им, наверное, призывает продемонстрировать силу тевтонского духа перед русскими варварами. Придется его разочаровать. Я не буду отдавать приказ о расстреле. В бою – совсем другое дело. Убей или будешь убит. А здесь они даже на солдат не похожи. Толпа немцев в возрасте под сорок, в одном белье, связанные, дрожащие то ли от ночной прохлады, то ли от нервов, они вызывают чувство жалости, а не ненависти. Не вписываются абсолютно в образ врага. До утра все равно никто тревогу поднять не сможет, а мы тем временем будем уже далеко…

Гауптман видит мое приближение, снова, как в коттедже, расправляет плечи, стараясь выглядеть достойно в свой последний момент. Лицо бледное, на лбу блестят капельки пота, но не трусит. И даже хочет что-то сказать…

– Герр лёйтнант! – перевирает на свой германский манер мое звание. – Я благодарен за то, что смогу умереть, как солдат… Если вас не затруднит, в кармане кителя записка с адресом… в Германии… Прошу переслать через Красный Крест…

Не давая ему договорить, поворачиваю спиной к себе и перерезаю веревку на руках, повинуясь мелькнувшей, как молния, мысли:

– Вы можете дать мне слово офицера, что не будете воевать с нами?

От столь неожиданного предложения немец замирает как вкопанный, на лице отражается внутренняя борьба…

– Я… Я не могу… не могу этого сделать… Я давал присягу моему кайзеру!.. Я не могу ее нарушить!..

– Герр гауптман, нечасто можно встретить на поле боя честного и достойного противника, которым, как мне кажется, вы являетесь. Ваше поведение это доказывает. Поэтому примите совет: позаботьтесь о своем отряде. Аэропланы уничтожены, но люди живы. И вы поставлены ими командовать.

– Но… Вы же сказали, что вам нужен только один пленный…

– Да, поэтому оберст-лейтенант уезжает с нами. А вы остаетесь. И вот еще что… Скорее всего, во время пожара ваши пилоты получили отравление. Сейчас они чувствуют себя нормально, но через несколько часов возможно ухудшение. Они будут задыхаться, единственное, что сейчас может им помочь – давайте им дышать кислородом. Кажется, у вас в машине была газовая сварка. Их нужно укутать во что-то теплое, давать пить горячий чай и не беспокоить попусту. В доме развяжите горничных, они вскипятят воду.

– Откуда вы это знаете? Вы – медик?

– Нет, когда я лежал в госпитале, к нам приезжал профессор медицины, поклонник английского писателя Артура Конан-Дойла. Вы не читали его «Отравленный пояс»? Так вот, столичное светило решило проверить на практике действие кислорода на надышавшихся газами. Оказалось, что помогает, если не переборщить.

– Чем они могли отравиться?

– Вот это вам лучше узнать у своих подчиненных. Скажу только, что ядовитый газ пахнет прелым сеном или подгнившими фруктами…

– Фосген?! Но откуда?.. – Он поворачивается к пленным, отыскивая кого-то взглядом. – Отто, что произошло во флигеле?

– Мы легли спать, потом этот штабной идиот – шофер – заорал «Тревога!» и уронил лампу в коридоре. Начался пожар в крайней комнате, где складывали имущество. Там лежали огнетушители, и мы с Дитрихом стали тушить огонь…

– Идиоты – вы, а не шофер! Этими огнетушителями нельзя пользоваться в помещении! Сопляки! Я же вам это не раз говорил!

А быстренько гауптман пришел в себя! Сейчас, когда гансы озабочены разборками, самое время нам исчезнуть. Можно даже по-английски, не прощаясь… Но не получится. Немец поворачивается ко мне.

– Герр лёйтнант! Я, гауптман Генрих фон Штайнберг, восхищен и поражен как вашим военным искусством, так и проявленным благородством! Я благодарен вам за милосердие в отношении моих подчиненных и меня лично! Эту встречу я постараюсь запомнить на всю оставшуюся жизнь!

Пора затыкать этот фонтан красноречия. Я понимаю, что товарищ в состоянии эйфории, но нам надо спешить. Еще немного, и начнем брататься и дружить домами и империями…

– Герр гауптман! Я рад нашему знакомству, пусть и при таких обстоятельствах! Повторюсь, в вашем лице я встретил достойного и честного противника, соблюдающего рыцарские законы! Немецкий солдат всегда славился своим мужеством, еще со времен Фридриха Великого. И достойно противостоять ему мог только русский солдат. Но, увы, от этого противостояния выигрывают только островные банкиры… Даст бог, когда-нибудь при встрече мы не станем в боевую позицию, а просто отсалютуем друг другу… – Щелкаю, насколько это возможно в траве, каблуками, кидаю руку к фуражке. – Подпоручик Гуров. Честь имею!.. Прощайте, герр гауптман!..

До старого лагеря у фольварка добрались уже засветло. Было опасение, что по дороге нарвемся на кого-нибудь из немцев, но все обошлось. Обустроились, машину замаскировали ветками и кустиками, выставили посты, отдельный – к немцу и ящикус документами. Быстренько перекусили, попили чайку, и все свободные завалились спать. Ночка была бессонная и не сказать, чтоб спокойная.

Проснулся от аппетитного запаха, вызвавшего громкое бурчание в животе и целую гамму кулинарных ассоциаций. День перевалил уже за половину, народ потихоньку поднимался, приводил себя в порядок. Ганна возилась возле костра, на котором кипело сразу несколько котелков, издавая тот самый аромат. Вокруг нее, стараясь помочь, крутились трое казаков помоложе и Федор.