Бешеный прапорщик - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Зурков, Игорь Черепнев cтр.№ 45

– Шашка на столе, ножны – вон там, в углу… Ордена – в шкатулке… – испуганный аристократ торопливо докладывает, наверное, не хочет еще раз попасть под раздачу. – Наган вы уже забрали…

– Герр гауптман, где документация на аэропланы?

Фон Штайнберг стоит, расправив плечи, насколько это позволяют связанные руки, и, вздернув подбородок, высокомерно смотрит на меня. Ну, что ж, поиграем в «гляделки». Только не долго… Поняв, что своего я добьюсь все равно, отвечает:

– Все документы в автомобиле радиостанции, в сейфе… Надеюсь, вы поймете меня, как солдат солдата и выполните мою просьбу… Если мне суждено умереть, пусть это будет пуля, а не петля и не нагайки…

Ой-ой-ой, какие мы гордые! Не хочется мне что-то гауптмана на тот свет отправлять раньше времени…

– У нас будет время еще поговорить об этом. И у вас не будет причин быть недовольным моим решением. А теперь – идемте.

Беру шашку, ножны, ордена и выхожу со всеми. Через пять минут мы во дворе. Там ничего практически не изменилось. Пленные сидят на земле, ждут своей участи. Егерь на скамейке неподвижен и тих. Спит, наверное… Штабс-капитан сидит на том же месте, сняв китель, и неизвестно откуда взявшаяся Ганна аккуратно обтирает ему избитую спину. Увидев меня, Волгин отстраняет ее. Чувствуя особенность момента, надевает форму с уже прикрепленными погонами, встает, пошатываясь.

– Иван Георгиевич, это – ваше? – протягиваю ему шашку, наган, ордена. Вижу, как предательски задрожал подбородок, на глаза навернулись слезы… Бережно, как новорожденного, штабс-капитан взял шашку на руки, потом очень нежно погладил золотистую рукоять с маленьким алым крестом на гарде, вытянул клинок на треть из ножен, приложился к нему трясущимися губами…

– Ласточка моя милая!.. Вернулась ко мне… Не захотела покидать хозяина… Спасибо тебе…

Это может казаться мистикой или простым совпадением, но лезвие после этих слов полыхнуло алым отблеском догорающего пожара. Стоявшие рядом казаки отвернулись, Митяев резким движением смахнул слезу с лица. У меня отчаянно щипало в носу, и я стоял с каменной мордой, не мигая, чтобы тоже не прослезиться… Непослушными руками положил ордена и револьвер в фуражку.

– Денис Анатольевич, я – ваш должник. А в роду Волгиных долги всегда отдают… Спасибо вам…

– Полноте, Иван Георгиевич! Какие долги могут быть между русскими офицерами в военную пору!..

Так, лирику заканчиваем, а то пауза затянулась, начинаем экзекуцию.

– Этому уроду, – показываю на растянутого Миколу, – что поднял руку на офицера Российской армии, всыпать двадцать «горячих». Останется жив – значит, повезло сволочи. Михалыч, распорядись!

Митяев подзывает двоих казаков, те достают нагайки. Не-а, сволочи не повезет! Не выдержит. И поделом.

Поворачиваюсь к графу и обращаюсь по-немецки, чтобы поняли все:

– Твой холуй сейчас получит плетей за то, что по твоему приказу поднял руку на русского офицера. Скорее всего, он умрет. Тебя же, как германского шпиона, ждет другая участь. Как говорят в таких случаях наши союзники англичане: «Вы будете повешены непременно за шею и провисите так, пока не умрете, да смилуется Господь над вашей заблудшей душой». Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.

Граф мешком оседает на землю, кто-то из казаков оттаскивает его к стоящей неподалеку сенокосилке и привязывает к импровизированному «якорю».

– Начинайте!

Нагайка со свистом полоснула по спине егеря. Он отчаянно изогнулся, быстро засучил связанными ногами, пытаясь унять боль. Я ожидал дикого вопля, но слышно было только невнятное мычание. Рот, скорее всего, кляпом заткнули, чтобы не нарушал майскую ночную тишину… После пятого удара тело безжизненно обвисает, и дальнейшее было уже делом техники. Михалыч посылает одного из своих развязать двух егерей, чтобы те убрали тело с лавки. Напуганные зрелищем, они очень быстро утаскивают тушку куда-то внутрь сарая.

Теперь займемся графом. Оборачиваюсь в его сторону и замираю как вкопанный… Его нет!.. В смысле у сенокосилки от него только обрезки веревок остались. Сбежал, тварь! Тревогу-то он не поднимет, в его возрасте бегать по ночному лесу – удовольствие еще то. Но и наказание должно быть исполнено!

На границе полумрака и тьмы еле видно мелькает его спина. Уйдет же! И попасть в него сейчас оч-чень проблематично. Но пока начальство думает, подчиненные действуют. Ветерок, на счастье, сдул с луны остатки очередной тучки, стало чуть светлее. Кто-то в полутьме выскакивает на несколько шагов вперед, чтобы глаза не слепило отблесками пожарища, вскидывает на ходу винтовку, тут же бахает выстрел. Бегущая вдалеке фигура падает. Только сейчас различаю стрелявшего – Семен, сибиряк, найденный в фольварке. Находка, что ни говори, отличная. Во тьме, с первого выстрела попасть в бегущую цель, и ведь не случайно. По поведению видно – знает, что попал. Видит мой взгляд, подходит.

– Вашбродь, дозвольте кого в помощь, щас приволокем обратно.

– Ну, земляк-сибиряк! Отлично стреляешь! Как умудрился не промазать?

– Я, вашбродь, в темноте вижу чуть хуже, чем днем. На охоте с батей научился. А в тайге кабан да лось могут и не дать второго выстрела… Да этот и поприметней был. Тока вот пулю жалко на такую тварь…

Вот, вроде бы все дела сделали. Автомобиль на ходу проверили, бочку с горючкой «пленные» холуи любезно закатили в кузов. Далее последовали наши нехитрые пожитки, «все, что нажито непосильным трудом» – ящик гранат, то бишь эрзац-авиабомб, мешок с затворами от винтовок (выкинем по дороге), пистолеты немцев – маузер К-96 в деревянной кобуре, принадлежавший ранее фельдфебелю, и два офицерских «игрушечных» маузера-1910. Жалко, что люгеров у них нет. Свое место занял металлический ящик из радиофургона, в котором лежат шифровальные книги, документация на самолеты, графская папочка и заветный портфель оберст-лейтенанта. Рядом, кинув на пол кузова пару одолженных в доме тулупов и перинку, казаки бережно укладывают раненого.

Под боком у него лежат завернутые в портьеру ружье, шашки и кинжалы. В том числе и те, что пойдут на презенты начальству. Далее следует ящик консервов и остальные «плюшки». Хозяйственные казаки обшарили все в поисках полезного и, самое интересное, кое-что нашли. В штабной машине из багажника достали странный агрегат, немного напоминавший то ли водолазное оборудование, то ли изолирующий противогаз. Кожаный шлем с круглым иллюминатором, забранным решеткой, баллон с надписью «Sauerstoff» (в голове опять шепот двойника – «кислород»), цилиндр, присоединенный к шлангам, еще какая-то металлическая хрень…

Это они, типа, в пруду дайвингом хотели заняться? Или я чего-то еще не знаю? Надо будет в лагере расспросить пленного, зачем ему такой девайс. Отдаленное сходство с противогазом вызывает некоторые опасение. Оберст-лейтенант уже в кузове, привязан к крюку, забитому в борт предусмотрительным Михалычем. Штабс-капитан забрался сам, хоть и кривился от боли.