Сквозь тайгу (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Арсеньев cтр.№ 112

Как только шкурка с соболя снята, ее тотчас же, пока она еще сырая, надевают на пялку шерстью внутрь, а кожей наружу, за исключением хвоста, который уже более не вывертывают.

Китайская и корейская пялки делаются из дерева и имеют вид меча с тупыми краями, а орочская и тунгусская состоят из двух или трех соединенных у основания прутиков, свободные концы которых связаны ремешком. Они часто бывают украшены резьбой, причем основание обделывается в виде головы медведя, соболя, лисицы и т. д.

Русская пялка по внешнему виду такая же, как и китайская, но состоит из трех частей: двух боковых пластин, вставляемых внутрь сырой шкурки соболя, среднего клина, который вдвигается до тех пор, пока она не растянется на желаемую ширину. Очень часто шкурку не только не растягивают, а, наоборот, «ссаживают». Тогда ее редкая темная ость сближается, отчего она кажется лучше, чем есть на самом деле.

Когда шкурка подсохнет как следует и нет опасений, что мех станет подопревать, ее снимают с пялок и мнут руками до тех пор, пока она не сделается мягкой. В таком виде ее и хранят в сухом месте и только для осмотра покупателем выворачивают мехом наружу; при этом ее раза два сильно встряхивают, чтобы помятая ость легла ровнее.

Собольи шкурки по качеству меха делятся на четыре сорта:

1. Головка – одиночные экземпляры высшего качества.

2. Первый сорт – имеет густую шерсть однотонного темно-бурого цвета, с густым подшерстком с серым, слегка синеватым отливом; не более четырех-пяти процентов общего количества соболей в партии.

3. Второй сорт – при такой же шерсти имеет более или менее часто разбросанные по всему телу белесоватые остинки (искру) – двадцать пять – тридцать процентов всей партии.

4. Третий сорт – отличается шерстью среднего размера, темно-бурого цвета на спине (как бы в виде широкого продольного ремня) и светло-бурого по бокам и на брюхе. Подшерсток довольно густой, серого цвета – сорок – пятьдесят процентов всей партии.

5. Четвертый сорт – имеет светло-бурый цвет, переходящий в грязно-желтый, с редкой черной остинкой или без нее. Подшерсток серого цвета – пятнадцать – двадцать процентов всей партии.

6. Хвост – одиночные экземпляры худшего качества.

Скупщики пушнины соболей третьего сорта делят ее еще на две-три группы и расценивают их сообразно с качеством ости и подшерстка.

Смешанных мехов никто не продает и никто не покупает.

И в самом деле, соболь с искрой, затесавшийся среди однотонно-темных, мешает, режет глаз и даже некоторым образом обесценивает последних.

То же самое можно сказать и про плохих соболей. Как бы малоценны они ни были, но в хорошо подобранной партии всегда пойдут дороже, чем в одиночку или будучи смешаны с другими.

Дешевые сорта соболей китайцы подвешивают над очагом для подкапчивания, отчего действительно их мех становится немного темнее; но зато шкурка на долгое время приобретает запах дыма, и красивое розовато-оранжевое пятно на нижней части шеи животного блекнет, принимая грязноватый оттенок. С течением времени копоть стирается с ости, и тогда шкурка, вшитая среди настоящих темных соболей, начинает выделяться своим непривлекательным видом.

Раньше, до знакомства с русскими и китайцами, туземцы вовсе не занимались соболеванием; мех случайно убитого соболя шел на рукавицы, головные уборы или для наушников. Тогда туземцы больше ценили мех росомахи. Но вот прибывают маньчжуры и жадно набрасываются на соболей. Спрос на мех дорогого хищника создал промысел.

Раньше всех с маньчжурскими купцами познакомились амурские гольды и значительно позже туземцы, обитающие в Уссурийском крае, к востоку от Сихотэ-Алиня.

Обычно меха у туземцев выменивались: 1) на товары и предметы первой необходимости, как то: железные котлы, копья, ножи, топоры, фитильные ружья, порох, свинец; 2) на наркотические вещества – спирт, табак; 3) на предметы роскоши – шелковые ткани, фарфоровую посуду, серьги, браслеты, медные украшения, нашиваемые на одежду, и 4) на продовольствие – муку, рис, чумизу, бобовое масло и пр.

Особенно высоко ценились котлы и копья. Эти вещи имели громадное значение в жизни туземцев. Они играли большую роль при рождении ребенка; при внесении калыма (тори) во время заключения брака, при наложении штрафов (байтá), а также при снаряжении покойника в загробный мир. Они добывались с большим трудом, через третьи руки – от маньчжурских купцов или от японцев через посредничество сахалинских айнов. Любопытно, что этот меновой способ торговли держался чуть ли не до последних лет. В 1910 году туземцы кое-где начинают впервые продавать соболей на наличные деньги, но затем, во время революции, когда началось катастрофическое падение денежных знаков, снова обращаются к первобытному способу торговли.

По подсчету ороча, ему на свою семью, состоящую из него самого, его жены, старухи матери и двух его детей (пять человек), для круглого обихода на весь год, кроме юколы и мяса, необходимо: около 165 килограммов муки, 82 килограмма рису, 16 килограммов соли и 4 кирпича чая. Кроме того, он должен купить патроны, порох, спички, одежду, топор, нитки, иголки. На все это ему нужно в год около двухсот пятидесяти рублей золотом. Эти двести пятьдесят рублей он должен добыть охотой, и главным образом соболеванием. Торговля соболями в Уссурийском крае имеет по крайней мере столетнюю давность.

Первые свои шаги скупщики соболей начали с обманов.

Маньчжурские купцы не замедлили воспользоваться неведением туземцев. Заметив, какую ценность для них представляют котлы, они стали требовать за каждый котел столько собольих шкурок, сколько он мог вместить их до краев, уминая рукою.

Старообрядцы, поселившиеся в Уссурийском крае, рассказывали, что когда они впервые прибыли на реку Амгу, то соседи их, удэхейцы, не знали цены на соболий мех и охотно выменивали его на обыкновенные жестяные чашки, стоимостью в двадцать копеек, принимая их за серебряные.

Низкая цена на соболий мех и большой спрос на него заставили туземцев энергично взяться за охоту. Расхищая свои природные богатства, туземцы вели соболиный промысел без должной осмотрительности и, сдавая меха за бесценок купцам, сами от этого не делались состоятельными.

Площадь обитания соболя стала быстро сокращаться, и в конце концов дело дошло до того, что был поднят вопрос об ограждении дорогого хищника от полного его истребления.

В 1912 году был издан закон, воспрещающий охоту на соболей в течение трех лет. Закон этот имел целью дать зверьку отдых от постоянного преследования и дать возможность вновь наплодиться.

Лица, которые ко дню опубликования закона имели на руках собольи шкурки от охоты предыдущих лет, должны были явиться в канцелярию ближайшей лесной администрации для наложения на них печатей.

Хотя этот закон сохранял соболей, все же результат получился обратный. Дело в том, что для туземцев звероловство является столь же необходимым средством к жизни, как и рыболовство. Без соболевания они будут терпеть такую же нужду, как и земледельцы, которым запретили бы обрабатывать землю, а потому одним запретом невозможно было остановить туземцев от соболиного промысла. К тому же скупщики пушнины стали уговаривать их не обращать внимания на запрет и продолжать работу.