Тайны петербургских крепостей. Шлиссельбургская пентаграмма - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Синельников cтр.№ 55

Один товарищ как-то выразился о нем: «Это алмаз, не получивший полировки»… И это правда: Фроленко, действительно, – алмаз!»

Людмила Александровна Волкенштейн (урожденная Александрова) (1857–1906). Родилась 18 сентября 1857 года в дворянской семье. Ее отец – Александр Петрович Александров, сын мелкопоместного дворянина, был главным лесничим в казенном киевском лесничестве. Мать – Евдокия Карповна (урожденная Крыжановская) была достаточно богата, ей принадлежало несколько домов в Киеве.

Через год после окончания гимназии Л. А. вышла замуж за Александра Александровича Волкенштейна, молодого земского врача. Летом 1877 года он был арестован за пропагандистскую деятельность. Этот факт стал переломным в дальнейшей судьбе Людмилы Александровны. Она отказалась от покойной семейной жизни и бесповоротно приобщилась к самоотверженной революционной деятельности. Участвовала в подготовке покушения на харьковского губернатора, князя Кропоткина, известного своими жестокостью и деспотизмом. После удачного исполнения террористического акта она была вынуждена выехать за границу, хотя ее участие в акте заключалось только в том, что она содержала конспиративную квартиру, где разрабатывался план убийства Кропоткина.

Несколько лет под именем Анны Андреевны Павловой провела в Швейцарии, Франции, Италии, Болгарии. По процессу 14-ти 24–28 сент. 1884 года приговорена к смертной казни, замененной 15 годами каторги. Отбывала в Шлиссельбурге. Затем отбывала ссылку на Сахалине. Погибла во время расстрела демонстрации в 1906 году во Владивостоке.

Из филерского отчета:…» Роста среднего, хорошо сложена, лицо красивого овала, глаза карие, довольно большие; брови тонкие, темные; волосы густые, темно-каштанового цвета; …лоб высокий, чистый, цвет лица довольно белый, румяный; вообще тип малороссийской девушки».

В. Н. Фигнер: «…Людмила Александровна Волкенштейн, с которой в первый раз я встретилась 24 сентября 1884 года в Петербурге, в зала суда, а рассталась в Шлиссельбурге, 23 ноября 1896 г., после 12 лет жизни в этой крепости. Наша встреча на суде была слишком мимолетна, чтоб я могла вынести определенное впечатление от личности Л. А. На скамье подсудимых мы сидели далеко друг от друга и не могли перекинуться ни единым словом. Только раз, после данного подсудимым «последнего слова», нам, трем женщинам, судившимся по этому процессу (Волкенштейн, Чемодановой и мне), удалось в коридоре приветствовать друг друга. Эпизод убийства князя Крапоткина в Харькове, по поводу которого Л. А. была привлечена к процессу 14-ти, по времени и действующим лицам не имел никакой прямой связи с остальными судившимися. В самом деле, участники этого убийства (Кобылянский, Зубковский) были осуждены уже давно, а главное действующее лицо Гольденберг еще раньше покончил с собою в Петропавловской крепости, как о том в свое время донес Исполнительному Комитету Клеточников, служивший помощником делопроизводителя в III Отделении, а с преобразованием его, ― в той же должности в департаменте полиции. Участие в деле убийства Крапоткина было единственным обвинением против Л. А. и основывалось на показании Гольденберга, рассказавшего во время своего предательства, что Волкенштейн была посвящена в его намерения относительно харьковского губернатора и вместе с Гольденбергом, Кобылянским и Зубковским отправилась из Kиева в Харьков, где наняла конспиративную квартиру, в которой совещались и укрывались заговорщики. На суде, кроме показаний умершего Гольденберга, были прочтены старые показания горничной, якобы признавшей в предъявленной ей карточке Волкенштейн ту самую особу, которая нанимала вышеупомянутую квартиру. Самой свидетельницы на суде не было. Улики были не велики, но Л. А, не желала скрывать свои убеждения: она открыто признала свое полное сочувствие террористической деятельности партии «Народной Воли», свое участие в деле Крапоткина и заявила, что вернулась из-за границы с целью отдать свои силы на дальнейшую деятельность партии в том же направлении. Надо заметить, что раньше, чем Гольденберг был арестован осенью того же 79 года, в котором был убит Кропоткин, Л. А. эмигрировала и возвратилась в Россию лишь осенью 1883 года и через самое короткое время, в сентябре того же года, была арестована в Петербурге, выслеженная сыщиками, по-видимому, еще в Румынии, где она перед тем жила.

На суде Л. А. не имела защитника, отказавшись от такового по принципу. Военный суд, щедро назначавший смертную казнь, приговорил к ней и Л. А. По прочтении приговора судьи, по рассказам одного из присяжных поверенных, в разговорах между собой цинично говорили: «Однако… мы ей закатили!» Присяжный поверенный Леонтиев 2-й тщетно предлагал Л. А. подать кассационную жалобу в Сенат: она отказалась от этого наотрез. Однако, вероятно, в виду полной несоразмерности этой кары, смертная казнь была заменена Л. А. 15-ю годами каторжных работ. 12 октября 1884 года из Петропавловской крепости ее увезли в Шлиссельбурга Мать и муж Л. А., случайно опоздавшие приехать в Петербург ко времени суда, тщетно хлопотали, чтоб им дали проститься с нею. Этого утешения они не добились, Л. A. не увидала и своего единственного сына Сергея, оставленного ею в 79 году двухлетним ребенком на попечении отца и бабушки. Эти обстоятельства все время составляли предмет горьких воспоминаний Л. А.

Людмила Александровна Волкенштейн (урожденная Александрова) родилась в Киеве 18 сентября 1857 года. Ее родители принадлежали к дворянскому сословию, и отец был военным, в отставке. Они были довольно богаты, но по смерти отца мать увлеклась строительной горячкой, одно время свирепствовавшей в Киеве, и в спекуляциях домами потеряла все средства, так что впоследствии пользовалась материальной поддержкой двух сыновей (один служил на железной дороге, другой был ветеринаром на Дальнем Востоке) и жила с младшей дочерью, занимавшейся на бактериологической станции в Киеве. В Киеве же Л. А. провела свое детство и раннюю молодость. Отца своего Л. А. не любила и не уважала. По ее отзывам, это был грубый и во всех отношениях несимпатичный человек, и отношения в семье были дурные. Когда Л. А. была уже взрослой гимназисткой, отец дошел до того, что однажды поднял, было, на нее руку… После этого мать, страстно любившая дочь, устроила ее отдельно от семьи, наняв у знакомый комнату и дав средства для самостоятельной жизни. Свою мать Л. А. любила беспредельно и уважала глубоко, как человека доброго, гуманного и вместе с тем твердого. Все, что в ней самой было хорошего, Л. А. приписывала воспитательному влиянию и наследственности со стороны матери, об отце же сохраняла лишь тяжелое воспоминание.

Училась Л. А. в Киевской женской гимназии, но, имея хорошие способности, относилась к сухим школьным занятиям довольно. В силу этого срезавшись на экзамене, не захотела подвергнуться переэкзаменовке и оставила гимназию, не получив диплома об окончании ее.

Между одноклассницами Л. А. имела больших приятельниц, носивших среди знакомых шутливое прозвище «галки», кажется из-за черных платьев. Хотя этот кружок не преследовал никаких общественных целей, но с социалистическими идеями Л. А. познакомилась еще в гимназии. В числе ее знакомых был Александр Александрович Волкенштейн, студент-медик Киевского университета, за которого, окончив гимназию, она вышла замуж. Александр Александрович стоял довольно близко к киевской группе чайковцев. Члены петербургского кружка чайковцев считали его членом организации, но затем, без резкого разрыва, он постепенно отдалился от всех революционных дел. Тем не менее в глазах полиции он был скомпрометирован, и его судили по процессу 193-х. (18 октября 77-го – 23 января 78). Во время заключения Александра Александровича в тюрьме родился его сын Сергей; Л. А. тогда было 19 или 20 лет. Во время самого процесса она была в Петербурге и посещала мужа, а после суда вместе с Ал. Ал., который был оправдан, возвратилась в Киев, где встречалась с различными революционерами (Самарская, Григорий Гольденберг, Зубковский, Кобылянский и др.). Мысль об убийстве харьковского губернатора, князя Крапоткина, возникла в Киеве в декабре 1878 году и принадлежала Гольденбергу. Мотивом, как известно, было дурное обращение с политическими заключенными в центральных тюрьмах (Змиевской и Белгородской) и избиение харьковских студентов во время уличных беспорядков. Находившийся в то время в Киеве Валериан Осинский, бывший душой всех террористических актов на юге, доставил Гольденбергу деньги, оружие и адреса в Харькове. Волкенштейн и Зубковскому было предложено ехать туда же для основания конспиративной квартиры. Выследивши с помощью Кобылянского время выездов губернатора, Гольденберг смертельно ранил его 9 февраля 1879 года выстрелом из револьвера. Он вскочил на подножку кареты в то время, когда князь, возвращаясь с бала, ехал через Вознесенский сквер, расположенный перед губернаторским домом.