Тайны петербургских крепостей. Шлиссельбургская пентаграмма - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Синельников cтр.№ 49

И. В. Курчатов: «Современная физика ядра полностью подтвердила утверждение о сложном строении атомов и взаимопревращаемости всех химических элементов, разработанное в свое время Н. А. Морозовым в монографии «Периодические системы строения вещества».

Н. А. Морозов: «Будем накоплять в своей душе больше хорошего и не портить ее свежесть накоплением в ней всякой житейской мерзости!»

В. Каверин: «Это было в середине 30-х годов, в доме отдыха ученых в Старом Петергофе.

Сестра-хозяйка…вошла с бумагами в руках и спросила:

– Есть партийные?

Высокий старик в очках, с седой бородкой, неторопливо отозвался:

– Я партийный. – И пояснил: – Член партии «Народная воля».

Это был Николай Александрович Морозов, известный революционер, участник террористической организации «Свобода или смерть», тайно возникшей внутри «Земли и воли», член ее Исполнительного Комитета, один из редакторов ее печатного органа журнала «Работник» и член Центральной секции Интернационала.

В крепости он в течение одного месяца изучил немецкий язык, а потом английский, испанский и португальский. Шведский и датский не были изучены только потому, что в России еще не были изданы самоучители, с помощью которых можно было их изучать.

В годы его испытаний вырабатывался характер, и надо сказать, что это был необыкновенный характер, о котором рассказать почти невозможно, потому что он был одновременно и сложен и прост. Глубокий и беспощадный самоанализ соединялся в нем с детской наивностью, боязнь смерти, естественная для любого существа (будь то человек или зверь), отсутствовала полностью, и крайне редкие случаи, когда он ее чувствовал, рассматривались как постыдная слабость, а подчас – как преступление. Он чувствовал ответственность не только перед своими друзьями, ежеминутно находившимися перед лицом смертельной опасности, а перед всем человечеством и, как это ни странно, больше того – перед природой.

Любовь к риску – черта, которую я часто наблюдал в годы войны, – обычно соединявшаяся с осмотрительностью, осторожностью, трезвостью, у Морозова сопровождалась юношеским воображением, – кстати, воображение характерно и для его научных трудов. (В этом отношении он был очень похож на Циолковского, для которого интересы человечества были бесконечно выше личных интересов) Влюбившись в Веру Фигнер, он начинает мечтать, что спасет ее от гибели, «пробравшись к ней, захваченной врагами». Занимаясь «хождением в народ» и встречая полное непонимание или равнодушие, он тем не менее живо представляет себе, что вскоре народ поднимется и начнется «такая счастливая жизнь, которую мы даже не можем себе представить».

Нельзя сказать, что он не боролся с этой склонностью, которая (он это чувствовал) даже вредна для дела, – боролся и побеждал, потому что был создан для неустанной деятельности, которая бы его главной чертой.

Если у Морозова не было намеченного дела, которое он должен был совершить в намеченное время, он брался за любое. Как аббат Сийес, ответивший Конвенту на вопрос, что он делал после того, как Конвент приговорил к смерти короля Людовика XVI, сказал: «Я жил», Морозов на вопрос, что он делал в течение 29 лет в крепости, мог бы ответить: «Я мыслил». Его нормой был двенадцатичасовой рабочий день, прерывавшийся лишь десятью или двадцатью минутами для прогулки. В эти короткие минуты Морозов любовался природой, будь это камни, валявшиеся на тюремном дворе, или привыкшая к заключенным собака. Или пролетевший голубь, или надвигавшаяся туча.

Он не мог позволить себе сойти с ума (хотя однажды был к этому очень близок) или, тем более, умереть – ему было некогда заниматься собственной смертью, которая годами неотступно грозила ему. Мне кажется, именно эта удивительная способность позволила ему прожить такую долгую жизнь.

И еще одно: врожденный оптимизм. Каждый день он говорил товарищам – после долгих лет, проведенных в одиночке, им разрешили встречаться, – что их вскоре должны выпустить. Он предвидел крушение империи и был уверен, что оно произойдет очень скоро.

В дни рождения Николая Александровича к нему собирались все ветераны революционного движения конца XIX века. Там были родственники и наиближайшие друзья Дейча, Гершуни и других. Приходилось подчас дожидаться на лестнице тех минут, когда Николай Александрович будет свободен и сможет принять наше поздравление. Лидию Николаевну (жена В. Каверина ― прим. А. Синельникова) он всегда целовал, и она говорила, что это было очень приятно: «У него такая мягкая, приятная бородка». С мужчинами не целовался. Потом Ксения Алексеевна (жена Н. Морозова) читала поздравления, полученные от Веры Фигнер, и показывала том ее «Воспоминаний», надписанный кратко, но выразительно: «Николаю Морозову – Вера Фигнер». И Ксения Алексеевна прибавляла, смеясь: «Петру Первому – Екатерина Вторая».

Он рвался во все рискованные мероприятия. Он вызывался помочь друзьям, устроившим взрыв поезда с целью убийства Александра Второго. Когда поднимался вопрос о спасении товарища, он первый брался за дело, даже если ни у кого не было надежды на успех. Страха смерти он никогда не испытывал. А смерть за свободу считал естественным концом жизни каждого революционера».

Основные труды Н. А. Морозова

Село Рябково. Работник, 1875, № 3.

Даниловское село. Вперед, март 1875.

Из-за решетки. Сборник стихотворений русских заключенных. Женева: Работник, 1877.

Разные известия. Земля и воля, 1878, № 1.

Хроника арестов. Земля и воля, 1878, № 2.

Убийство шпиона Рейнштейна. Листок «Земли и воли», 1879, № 1.

Фомин. Листок «Земли и воли», 1879, № 1, 2.

По поводу политических убийств. Листок «Земли и воли», 1879, № 2.

Февральские аресты в Петербурге. Листок «Земли и воли», 1879, № 2, 3.

Передовые статьи. Листок «Земли и воли», 1879, № 1, 2.

Суд над Бобоховым. Листок «Земли и воли», 1879, № 2, 3.

Киевские события. Листок «Земли и воли», 1879, № 5.

Дело братьев Избицких в Киеве. Листок «Земли и воли», 1879, № 6.

Хроника военного положения. Листок «Земли и воли», 1879, № 6.

Урюпинское дело. Листок «Земли и воли», 1879, № 6.

Суд над Дубровиным. Листок «Земли и воли», 1879, № 5.

Хроника преследования. Народная воля 1879, № I, – 1880, № 3.

Попытка освобождения Войнаральского. Земля и воля, 1879, № 4.

От исполнительного комитета. Листок «Земли и воли», 1879, № 1, 2, 3, 4, 5, 6.

От Исполнительного комитета. Народная воля, 1879, № 1, 3.

Террористическая борьба. Лондон: Русская типография, 1880.

Стихотворения (1875–1880). Женева: Типография Работника и Громады, 1880.

Из стен неволи. Сборник стихотворений. Ростов н/Д.: Донская речь, 1906.