Войны и битвы скифов - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Елисеев cтр.№ 15

* * *

Царица Томирис стояла на склоне горы и смотрела вниз, на заваленное человеческими телами и конскими трупами ущелье. Десятки тысяч персов, истыканных стрелами, исколотых копьями, изрубленных мечами и секирами, станут добычей хищников, которые терпеливо ждали своего часа, чтобы наброситься на мертвечину.

Рис. 11. Царица массагетов Томирис опускает голову Кира в наполненный кровью кожаный мех. Рис. А. Цик, грав. Р. Бонг

Двое скифских воинов, сгибаясь под тяжестью ноши, тащили вверх по склону грузное тело персидского царя. Бросив его к ногам повелительницы, они отошли в сторону, и Томирис наконец увидела того, кто убивал её народ, того, кто лишил её самого дорогого на свете – сына. Она долго смотрела на поверженного врага, а затем кивнула своему телохранителю. Рослый массагет наступил ногой на тело владыки Азии и, несколько раз взмахнув акинаком, отделил его голову от туловища. Царица взяла её за спутанные окровавленные волосы и, высоко подняв, показала стоявшим рядом скифам. «Ты хотел крови, – крикнула она, глядя в мёртвые глаза повелителя персидской державы, – так напейся её досыта!» И с этими словами, под восторженный рёв тысяч своих воинов, она опустила в наполненный кровью бурдюк голову Кира Великого.

«Массагеты доказали в войне против Кира свое мужество, которое многие часто восхваляют», – подводит итог противостояния Страбон. Война, которая началась для Кира очень успешно, закончилась сокрушительным разгромом персидской армии. В начале кампании царь действовал очень уверенно и грамотно, поэтому и достиг впечатляющих результатов. Это касается военной хитрости Кира с брошенным лагерем. Очень многие полководцы после него прибегали к подобным уловкам. Дарий I, Ганнибал, Спартак, Митридат, римляне – кто только не использовал уловку с покинутым лагерем и этим оборачивал вражескую жадность и непредусмотрительность себе на пользу! Так что в том, что скифы накинулись на оставленный неприятельский стан, нет ничего удивительного: не они первые, не они последние попали в подобную ловушку.

Юстин так рассказывает о военной хитрости персидского царя: «На следующий день он притворился испуганным и покинул лагерь, как бы обратившись в бегство». Судя по всему, Кир неплохо изучил своих будущих противников и действовал наверняка: «Войдя в лагерь Кира, не испытанный в военном деле юноша, словно пришедший на пир, а не на бой, забыл о врагах, позволил непривычным к вину варварам перепиться, и опьянение победило скифов раньше, чем оружие». О том же сообщает и Страбон в своей «Географии», но у него есть существенное дополнение – персидский царь решается пуститься на хитрость после того, как потерпел поражение в открытом бою. «Кир пошел походом на саков, но, побежденный в сражении, бежал. Потом, расположившись на стоянку в том месте, где он оставил багаж со множеством всевозможных припасов и особенно вина, Кир дал войску немного отдохнуть и затем, оставив палатки, полные припасов, под вечер выступил, делая вид, что бежит. Пройдя вперед, сколько ему казалось нужным, Кир остановился. Саки между тем подошли и, захватив лагерь, покинутый людьми, полный съестного, наелись до отвала. Тогда Кир возвратился и застал саков обезумевшими от пьянства; одни из них были перебиты спящими мертвецким сном, другие же пали от мечей неприятеля в то время, когда плясали без оружия в вакхическом исступлении, и почти все погибли». Царь был настолько рад этому успеху, что даже учредил в этот день праздник и назвал его Сакеями. Хотя гордиться было нечем, поскольку победа была добыта не в открытом бою, а коварством. Достойный потомок своего прадеда Киаксара!

Казалось, что всё просчитал старый полководец. Однако он не учёл того, что не всё войско степняков может попасть в его ловушку. Но у Кира был ещё шанс уйти из вражеских земель с победой, если бы не страстное желание как можно скорее догнать и разгромить массагетов. Итоги такой поспешности оказались печальны как для него лично, так и для Персидской державы в целом. Исход войны решился одной битвой.

* * *

Когда мне в детстве читали книжку о походе Кира на скифов, то перед глазами невольно вставала большая равнина, построенные в боевой порядок войска, стремительные атаки конницы массагетов и не менее яростные атаки персидской конницы. Реальность же оказалась совершенно иной.

Но, что примечательно, поход Кира против массагетов оброс невероятными байками ещё в античные времена. Ярким примером подобного подхода к делу стало описание гибели персидского царя древнегреческим историком второй половины V – начала IV в. до н. э. Ктесием Книдским. Процитирую этот достопамятный рассказ: «Затем Кир выступил против дербиков, когда Аморий царствовал у них. Поставив в засаде слонов, дербики внезапно атаковали ими всадников Кира, которые были разгромлены. Кир упал с лошади, и индус, преследовавший его, ударил его дротиком с внутренней стороны бедра, в результате чего тот вскоре умер. Индусы, будучи союзниками дербиков, участвовали в сражении, они же и предоставили слонов». Как говорится, полный набор – и слоны, и загадочные индусы, словом, всё, чтобы привлечь внимание обывателя того времени. Но дальше – больше! «Аморг, узнав, что случилось с Киром, собрал двадцать тысяч конных саков и поспешил на помощь персам, и саки, совместно с персами, одержали над дербиками замечательную победу. В этом сражении погиб царь дербиков Аморий со своими двумя сыновьями. Дербики потеряли тридцать тысяч, а персы лишь девять тысяч, и Кир стал хозяином этой земли».

Чтобы прояснить ситуацию, дебрики – это племя, обитавшее у современного залива Кара-Бугаз, на западе Туркмении, и зачем туда пошёл Кир, а тем более индусы со слонами, непонятно вовсе. Создаётся такое впечатление, что греческий историк намешал в кучу все свои познания о регионе Центральной Азии того времени, а потом выдал их в этом кратком изложении. Ну а кончина Кира в интерпретации Ктесия Книдского может послужить образцовой концовкой латиноамериканского сериала: «Кир, видя приближавшуюся кончину, назвал своим преемником на царском престоле своего старшего сына Камбиза. Что касается Таниоксарха, младшего сына, то его он сделал деспотом Бактрии, Хорезма, Парфии и Кармании, освободив их от уплаты дани. Спитаку, сыну Спитамы, он дал в сатрапии Дербикею, другому сыну, Мегаберну, – Барканию, наказав повиноваться своей матери. Кроме того, он повелел хранить дружбу с Аморгом, заставив пожать в знак этого руки. Он пожелал всем процветания, если они будут хранить добрую волю по отношению друг к другу, и напугал проклятием того, кто это нарушит. Завершив эти слова, он умер на третий день после ранения, процарствовав тридцать лет».

К этому добавить практически нечего, за исключением того, что Плутарх в своей биографии Артаксеркса, упомянув о трудах Ктесия, отметил, «что сочинения его полны невероятнейших и глупейших басен». Поэтому будем сопоставлять источники, которые заслуживают гораздо большего доверия.