Прорыв начать на рассвете - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Михеенков cтр.№ 32

– Да, по прусскому. Не спорю. Образец-то был неплох. Образец – это схема. Мёртвая рациональная конструкция. А вот жизнь в эту схему вдохнули живые люди, любящие свою Родину, – русский солдат и русский офицер.

– И теперь мы гоним эту армию на всех фронтах. Миллионы пленных. Миллионы убитых.

Радовский поморщился и сказал:

– Эта война будет тяжёлой.

– Она уже тяжёлая. Если вспомнить то, что произошло в декабре… Никто ни в генштабе, ни здесь, на передовой, не может поручиться, что подобное не может повториться где-либо ещё. Или здесь же, в центре Восточного фронта. Удерживал ведь здесь генерал Ефремов опасный для нас глубокий плацдарм. До последней возможности. К счастью для нас, возможности эти иссякли. Но вернёмся к нашему разговору: в чём же суть?..

Утром, когда они проспались, Ивар повторил приказ: их группе предстояло выполнить заключительную часть операции по ликвидации кочующего «котла» 33-й русской армии – уничтожить охрану и взять в плен командующего, генерала Ефремова, а также высших офицеров его штаба. Ивар достал из полевой сумки вчетверо сложенный листок, протянул Радовскому. Тот развернул его и прочитал по-русски отпечатанный на машинке список, в котором значились: командующий артиллерией 33-й армии генерал-майор Офросимов, начальник связи полковник Ушаков, начальник отдела по укомплектованию полковник Самсонов, начальник разведки армии подполковник Гладченко, заместитель начальника авиации полковник Гончаров-Малах, начальник политотдела армии полковой комиссар Владимиров, командиры дивизий полковники Кучинёв, Якимов, Миронов.

– Задача не из лёгких.

– На войне все задачи трудны. В той или иной степени. У вас, Старшина, для успешного выполнения этой задачи есть всё необходимое, – чётко отчеканивал по-немецки каждое слово Ивар. – Люди, оружие, прекрасная агентура. Но тем не менее это половина успеха. Необходимы еще воля, талант организатора и, наконец, везение. Постарайтесь всё это связать воедино.

– Постараюсь, господин Ивар.

– Да, это в ваших интересах, Старшина.

Ивар умолчал о том, что в успехе намеченной операции заинтересованы на самом верху. Шеф абвера адмирал Канарис, который, по словам Гитлера, был повинен в том, что германская разведка, по сути дела, провалила дела во время битвы за Москву, что она вовремя не обнаружила передислокацию войск противника из тыловых районов в районы боевых действий, нуждался в срочной реабилитации. Гнев главнокомандующего могли погасить только донесения о явных успехах на том же участке Восточного фронта, а именно – на московском направлении. Успехи, которые сводили бы на нет успехи русских, достигнутые ими во время декабрьско-январского контрудара. Гитлеру нужно было доставить живыми командующих окружённых группировок – генералов Белова и Ефремова. Чтобы доложить, что русские остановлены, и при этом предъявить неопровержимые доказательства, которые затем можно продемонстрировать всей Германии и её союзникам. Посредством кинохроники или иными способами. Вот для чего весной 1942 года под Вязьму срочно прибыл руководитель отдела «Иностранные армии Востока» подполковник Рейнхард Гелен.

Но советские генералы германскому Генеральному штабу сухопутных войск нужны были живыми и здоровыми и для другой цели, более важной. Ещё зимой, во время московских боёв, для многих в высших кругах германского командования стало очевидным, что усилия солдат, значит и принесённые ими жертвы, могут оказаться напрасными, если в самое ближайшее время не будет найдено правильное решение политических, экономических и человеческих проблем для оккупационной зоны с её населением в пятьдесят-семьдесят миллионов человек. Ивар то предостерегал Радовского от «опасных мыслей», то вдруг довольно недвусмысленно намекал на реальную возможность создания русских формирований с далеко идущими последствиями для судьбы всего восточного похода.

– Русской армии, если ей суждено будет появиться в составе вермахта, нужен твёрдый командующий. Пусть даже не политик, а на первых порах хотя бы авторитетный, честный человек.

– Генерал Ефремов? Нет, он предан Сталину. Он из его гвардии. Убеждённый большевик.

– Не думаю. Был арестован. Пережил нелёгкие дни. До сих пор, видимо, живёт с оглядкой. Ваше дело, Старшина, взять его живым и доставить на ближайший пост наших войск. А дальше…

В тот же день Радовский с небольшой группой на двух санях отправился в лес. Там, в избушке лесника, его уже ждал Профессор. Первое задание его резидент выполнил блестяще. В руках у немцев оказалась исчерпывающая информация о состоянии тылов окружённой армии и, в частности, госпиталей: количество раненых и больных, интенсивность поступления раненых и больных в санбаты и лазареты. Это помогло в подготовке текста ультиматума. Ультиматум писали умники из пропагандистской роты. Немцы тоже поучаствовали. Но в основу послания на имя командующего окружённой армии лёг всё же отчёт Радовского, подготовленный им в тот же день.

Профессор выглядел уже более спокойным и даже шутил. Несколько раз с любопытством взглянул на Аннушку, как смотрят на привлекательных женщин бывалые мужчины. И это не ускользнуло ни от глаз Аннушки, ни от пристального внимания Радовского. Профессор входил в свою роль, по-хозяйски осваивался в ней. Это обещало хорошую перспективу. Но что-то в нём всё же раздражало. Не настораживало, нет, Радовский был уверен в том, что Профессор будет работать на них безупречно. Но раздражение, зачастую граничащее с брезгливостью, он с трудом подавлял в себе, когда слушал подробные ответы на свои конкретные вопросы.

Профессор охотно рассказывал о командарме Ефремове. В его словах сквозило неподдельное уважение к мужеству и твёрдости этого человека. При этом Профессор демонстрировал удивительную способность свои личные обстоятельства отделять от обстоятельств, в которых находилась армия и её командующий. Как будто он сидел за карточным столом, и на лице игрока совершенно невозможно было прочитать ни ужаса проигрыша (а ведь проиграть можно было всё, даже собственную жизнь), ни радости мелкого выигрыша. Хотя именно на него, на выигрыш, и рассчитывал Профессор. С точки зрения одного человека, к примеру, Старшины, который вёл эту игру, выигрыш Профессора был ничтожно мал. Может, потому что ничего не стоил ему, Старшине. С точки зрения Профессора, его выигрыш сулил ему всё. Потому что на кон была поставлена жизнь. Его жизнь.

И они играли с азартом. Цель подстёгивала. А нюансы грели кровь и бодрили.

Чем больше Радовский слушал рассказы Профессора, тем более отчётливо проступала перед ним фигура генерала Ефремова. Из короткой справки, полученной им в отделе 1 «Ц» – разведка, он знал, что Ефремову сорок пять лет, репрессиям не подвергался, хотя и состоял под следствием, разведён, имеет сына, офицера РККА, во время Первой мировой войны в качестве младшего офицера воевал в батарее тяжёлых гаубиц, затем вступил в Красную гвардию, воевал на Южном фронте, под Астраханью и в Закавказье, несколько раз ранен, хорошо образован, честолюбив, в принятии решений склонен брать всю полноту ответственности на себя, при этом дисциплинирован, фанатичен в выполнении приказов вышестоящего командования, лично знаком со Сталиным и пользуется его доверием и покровительством. Идеальная характеристика идеального командарма-большевика. «Интересно, – думал Радовский, – какое училище окончил Ефремов?» И спросил Профессора: