– Ах, да подожди, – ответил Аллан-Мелик капризным тоном.
– Чего ждать? – поинтересовалась Маруся.
– Сейчас, ну ещё чуть-чуть терпения, – отозвался карманный волшебник. И уж совсем по-другому продолжал: – Ну вот. Без пяти минут. Сейчас я сосредоточусь. Ага. Вижу, что надо делать. Снаружи лежит рыжий камень. На рыжем камне лежит чёрный камень. На чёрном камне лежит громадный серый камнище. Он-то и закрыл выход из пещеры. Надо нажать на рыжий камень, стукнуть крепко по чёрному камню, тогда и серый камень откатится. И выход из пещеры откроется.
– Ничего, наверно, не получится, – вздохнула Варя. – Камни-то снаружи, а мы-то внутри.
– Полно, это-то уж совсем не забота, – успокоил её Асей.
Светлая точка сверкнула. Исчезла. Какое-то время длилась тишина. Варя и Маруся замерли. Ждали. Потом послышался стук, следом – грохот. Камни, завалившие вход в пещеру, раскатились.
В образовавшийся проём хлынул свет. Маруся и Варя кинулись к открывшемуся выходу. Там их ждал улыбающийся Асей.
– Вот и всё! – радостно приветствовал он их.
И… что это было у Асея в руках?
Он протягивал Варе вчетверо сложенный кленовый листок – потерянное письмо Кленовой Королевы.
– Откуда он у тебя, Асей? – радостно воскликнула Варя.
Асей в ответ только улыбнулся, а Аллан-Мелик ответил загадочно:
– Карманные волшебники существа весьма полезные, возьмите это себе на заметку!
Глава седьмая
Странный пир у грызунов
Старые стенные часы в резном деревянном футляре пробили четыре раза. Звонка не было. Мама и профессор Мендоса обедали…
– Впереди – дорога, – сказала Маруся. – И кто знает, что ещё ждёт нас на пути.
– Да, – согласился с ней Асей. – Надо спешить. Бедная Река очень плоха́, совсем плоха́.
Они все вместе прошли по красивому ущелью, и Варе очень хотелось, чтобы Асей больше не исчезал.
Дорога вышла в долину. И вот теперь была полностью видна Яшмовая гора. До неё было ещё довольно далеко.
Солнце жарило. Дул вялый сухой ветер. Здесь, в долине, снова стали попадаться пёстрые, печально звенящие на ветру, совсем приунывшие цветы.
– Хорошо бы мы быстро-быстро отыскали волшебные слова, – вслух размышляла Варя. – И спасли бы Реку. Вот было бы чудо!
– А некоторые взрослые не верят в чудеса, – заметил Асей. – Подумать только!
– Попадаются такие забавные типы, которые даже в волшебников не верят, – презрительно фыркнул Аллан-Мелик, высунувшись из кармана.
Так они шли, и мирно беседовали, и не слыхали, и не догадывались о том, какой разговор шёл за кустами, слегка в стороне от дороги.
– Мало ли что ты скажешь, – говорил злой и противный голос. – Мы ворон слушаться не обязаны.
– Ты что, шутишь, – зашипел в ответ другой голос. – Родственников не узнаёшь! Ты не видишь, что перед тобой крысса?
– Ну, ошибся, значит, – сказал первый, противный, голос. – Родственники – это другое дело. Ладно. У нас как раз праздник. Наедятся и заснут. Уж мы постараемся.
– То-то, ссмотрите, сстарайтесь, – прошипел второй голос. Из-за кустов бесшумно вылетела ворона и, никем не замеченная, быстро полетела прочь.
– Нам ещё далеко идти? – спросила Варя.
Но никто ей ответить не успел. Потому что в это мгновение им что-то преградило путь. То ли верёвка, то ли проволока. Как только Варя, не углядев её, с ходу коснулась преграды, раздался резкий звон, и на дорогу стали выскакивать странные существа, похожие на мышей, но не совсем мыши, с длинными торчащими передними зубами, тупыми мордами и противными голыми хвостами. Словом, какие-то неведомые грызуны.
– Сверните с дороги и идите к нам на пир, – строго сказал противным голосом самый толстый грызун.
– Какой пир? – удивилась Маруся. – Пропустите нас. Мы очень спешим.
Грызунов появлялось всё больше и больше. Они запрудили всю дорогу.
– Мало ли что, – сказал толстый. – Это нас не касается. У нас пир. Мы справляем праздник Заготовок. И никто не смеет пройти мимо.
– Извините, нам совсем не до пиров, – заметил Асей.
– Загрызём! – решительно и сердито сказал толстый. – Девчонку загрызём, так и знайте. Никто не смеет пренебрегать великим праздником Заготовок.
Асей на минуту задумался.
– Хорошо, – сказал он, – ведите, – и сделал знак Марусе и Варе идти и не спорить.
Толстый грызун пошёл в сторону от дороги через частый кустарник, и все двинулись следом. Вскоре они вышли на поляну. На траве были накрыты длинные-предлинные столы. На скатертях серого цвета стояли блюда со всякой снедью.
Всё множество грызунов расселось по местам, невольных гостей тоже усадили. Толстый встал, видимо, для того, чтобы произнести речь.
– Братья-грызуны и гости! – начал он очень важно своим противным голосом. – Мы собрались за этим пиршественным столом, чтобы отметить наш главный праздник – праздник Заготовок. Что главное для всякого уважающего себя грызуна? Побольше заготовить, набрать, собрать, притащить, насушить, засолить и навялить. Сытость! Сытость – вот что радует душу! Всякий должен быть сыт, сыт, сыт. Все должны – есть, есть, есть. А те, кто не умеет заготовить, набрать, засолить, – те дураки.
– Дураки! – отозвались грызуны хором.
– А кто тратит время, чтоб любоваться облаками да цветочками, – дураки!
– Дураки, – снова эхом прокатилось за столом.
– Кто стихи сочиняет да музыку слушает – дураки!
– Дураки, – яростно подхватили все за столом.
– Едим! – завопил толстый грызун, садясь на место.
Видимо, последний его возглас был командой начинать пир. Грызуны набросились на еду, стали жевать, грызть, чавкать.
– Ешьте, – потребовал толстый от гостей. – Немедленно начинайте есть!
Варе было так противно, что она с трудом сдерживалась, чтобы не выскочить из-за стола. Асей на неё выразительно посмотрел, взглядом давая понять, что надо потерпеть. Маруся украдкой погладила Варину руку.
Само собой, никто из «гостей» не мог проглотить ни куска за этим противным, обжорным столом.
А толстый всё приставал и начал уже скалить свои острые зубы, и неизвестно, что бы произошло, но на их счастье кто-то из наевшихся до отвала грызунов завопил:
– Песню!
– Песню, песню! – поддержали его несколько голосов.