Круиз - читать онлайн книгу. Автор: Генрих Аванесов cтр.№ 28

– Короче, летишь на деревню к дедушке, – подытожил Виктор, – ну что же, счастливого пути, Снегурочка!

Появление Снегурочки на вокзальном перроне уездного городка ажиотажа не вызвало. Дело было глубокой ночью, и народ мирно спал. Может быть, если бы его заранее предупредили, то, за неимением иных развлечений, народ бы и поступился сном, чтобы поглазеть на столичную диву. Но никто не удосужился позаботиться о рекламе события, и глазел на нее лишь дежурный милиционер, вышедший к приходу поезда из помещения вокзальной кассы, где коротал время, заигрывая с кассиршей, да и еще один дежурный, дежурный по станции. Пассажиры, сошедшие с поезда, не в счет. Не выспавшиеся в поезде, они спешили по домам. Так что внимание Снегурочке оказали лишь таксисты, что ждали поезда как манны небесной. Они наперебой предлагали ей свой транспорт, старенькие Волги, Москвичи, Жигули и даже невесть как попавший сюда Мерседес. За годы становления капитализма эти семейные экипажи и здесь переквалифицировались в такси, дабы поднять благосостояние бывших советских граждан. Практичная Наталья, однако, от роскоши Мерседеса уклонилась и выбрала себе скромную Ниву, спросив у хозяина, оба ли моста у машины подключены к раздаточной коробке. Хозяин же, подивившись осведомленности дамы в автомобильной технике, заверил ее, что машина – зверь, преодолеет любое бездорожье. После этого Наталья гордо села в машину, приветственно помахав рукой в ярко красной перчатке остальным водителям.

Машина отъехала от вокзала и почти сразу же остановилась. Оказалось, что гостья сама не знает, куда ехать. Наталья принялась объяснять водителю, что прилетела из Москвы в Екатеринбург, потом пересела на поезд, чтобы добраться сюда, в этот город, где поблизости, в лесу живет в одиночестве безвестный народный целитель. Отправляясь в дорогу и не имея адреса, Наталья рассчитывала на такой разговор с местными жителями и оказалась права. Водитель действительно знал о существовании целителя, правда, сам его никогда не видел. Тут он пригорюнился, честно сказав гостье, что на его машине добраться туда в зимнее время года ну никак невозможно из-за снежных заносов. Ехать надо километров пятьдесят до леспромхоза. Туда два раза в неделю ходит большая машина Урал, на котором стоит КУНГ. Что такое КУНГ Наталья не знала, и водитель терпеливо разъяснил ей, что это кузов универсальный нормального габарита, а проще говоря, домик на колесах, в котором есть даже дровяная печка, чтобы едущие в нем люди могли в пути согреться. Габарит у КУНГа и вправду оказался нормальный, человек двадцать входит, если поплотнее усесться. Урал ходит в леспромхоз раза два в неделю от центральной площади. Там про это объявление весит. И стоит это удовольствие всего ничего, так что он, владелец Нивы, сегодня в пролете, так как до центральной площади от вокзала рукой подать.

Наталье повезло. Машина шла в леспромхоз именно в этот день. Получил сполна и водитель Нивы. Оставшиеся до отхода Урала полтора часа Наталья оставалась его гостьей. За это время она узнала о городе, его окрестностях, да и о районе в целом, наверное, все, что только о нем было известно. Приятного и радостного в этой информации было мало, а может, и не было вовсе, зато грустного, гнусного и противного хоть отбавляй.

Пассажиры Урала – четыре дородные тетки с корзинами и мешками и два мужика, багаж которых, очевидно, помещался в их карманах, с интересом воззрились на красно-белое чудо, забравшееся в кузов.

«Чужая», – одновременно и с неприязнью подумали они все, и тяжелая, липкая тишина разлилась в ледяном воздухе промерзшего за ночь КУНГа.

Отношение к себе Наталья чувствовала, что называется, спинным мозгом, да и реагировать на него умела – позавидуешь. Минут через пятнадцать обстановка в КУНГе сменилась на противоположную. Сперва Наталья, усевшись на жесткую скамейку лицом к остальным пассажирам, произнесла монолог, суть которого воспроизвести невозможно. Он мог быть произнесен только ею, только здесь и только в то время, когда был услышан. Иначе никак и не могло быть. Реакция же слушателей, как и первая, при ее появлении, была синхронной: сумасшедшая, несчастная, добродетельная, самоотверженная. И все это за несколько минут, по прошествии которых женщины стали считать гостью своей ближайшей родственницей или подругой. Мужики же, хоть и весьма пожилые и не совсем трезвые, вдруг почувствовали себя молодыми и по уши влюбленными молокососами. Так что победа была полной, и, когда часа три спустя Урал, наконец, добрался до цели, отблески ее славы распространились на всех, кого довелось Наталье встретить в маленьком поселке.

Урал, небывалая честь, подвез Наталью прямо к избе, где жил Кузьма Авдеич, человек уважаемый и в какой-то степени в этих краях известный. К моменту ее приезда в избе уже была одна гостья – соседка, Глафира Петровна. Встретил ее Кузьма Авдеич весьма сурово:

– Ну, чего опять притащилась, на всех водички-то и не напасешься. Я же тебе неделю назад целый лишний литр дал, – горячился хозяин.

– Дал, дал, спасибочки, – не спорила с ним Глафира, – так ведь мало нам на двоих-то со стариком. Сам знаешь, по стакану в день на каждого надо, а меньше и толку не будет.

– Всем мало, да зиму никто не отменял, как за водой-то ехать? Ладно уж, налью чуток, раз пришла, – сменил Кузьма гнев на милость, – чем поклонишься-то, старая?

– На вот, яичек десяток принесла, свежие, только что из-под курочки. Возьми, не прогневайся, – смиренно отвечает Глафира, разворачивая полотенце и выкладывая на стол яйца.

– Ну и жадина же ты, Глашка, не могла что ли пару десятков прихватить? – возмущается Кузьма, но идет в кладовку и тут же возвращается с литровой пластиковой бутылкой.

Теперь возмущается Глафира: «Совсем оборзел, капиталист несчастный! За десяток яичек – литр воды поганой. Ты бы еще снегом наладился торговать. Пять литров неси, старый».

Беззлобная перепалка эта, видно, была привычным делом для ее участников. Своего рода развлечением, наверное, она могла бы продолжаться еще долго, но тут в горницу влетела жена Кузьмы Авдеича, Екатерина Федоровна, и заголосила:

– Кончайте базар, к тебе, Кузьма, баба из самой Москвы! Ты иди, Глаша, иди, – слегка подтолкнула она соседку к выходу, одновременно вручая ей пятилитровый баллон с водой.

Подхватив баллон и бутылку, Глафира Петровна выскочила в сени и там носом к носу столкнулась с московской красавицей. Поклонилась ей и открыла захлопнувшуюся было дверь в горницу не столько из вежливости, сколько из желания получше рассмотреть гостью. Будет, что рассказать. Ну надо же так одеваться!

Наталья мгновенно схватила обстановку в горнице. Екатерина Федоровна со сложенными на груди большими натруженными руками, Кузьма Авдеич в потертой меховой безрукавке, лампочка без абажура, свисающая с потолка в центре комнаты, стол с раскатившимися по нему яичками, стул перед ним с привязанной веревочкой к спинке подушечкой. На него Наталья и села, не дожидаясь приглашения.

– За водой, что ли, из Москвы? – в изумлении прошептал, пристально глядя на гостью, Кузьма.

И тут Наталья поняла, что чуть было не сделала роковую ошибку. Она еще не добралась до цели. Этот человек не целитель, как его рекомендовал таксист и пассажиры КУНГа. Он посредник. Он торгует водой. Целитель не торгует, он совсем другой. Он где-то рядом. Не спуская глаз с морщинистого лица Кузьмы, Наталья потянулась к сумке и начала выкладывать на стол пудреницу, зажигалку, тюбик с губной помадой, кошелек, еще какие-то безделушки. Наблюдая за ее манипуляциями, Кузьма Авдеич тихо заговорил: