Улыбаясь, Ланской стянул перчатку и протянул руку Саше. Рукопожатие его было крепким, теплым, дружеским. Сашина ладонь ощущала его еще долго после того, как ротмистр исчез без следа. Будто он, как раньше, незримо был рядом.
– Ну что же, – сказал он вслух, окончательно уверовав в свое одиночество – непривычное, надо сказать, чувство для человека, внутри которого столь долго уживались две личности. – Приступим?.. Или подождем?
Он парил над бесчисленными «сотами», каждая из которых вмещала чью-то память. Над «кладовыми» людей давно умерших, живущих ныне и еще не родившихся. А может быть – и не только людей. Парил, не зная, что ему выбрать.
Но почему-то был уверен, что ему это позволят – выбрать. Что он заслужил этот выбор. И поэтому к выбору этому нужно подойти ответственно. И не торопиться. Ему дадут знать…
А в самом деле, куда торопиться, когда впереди – вечность…
Фрязино – Щелково, 2006–2016