Эхолетие - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Сеченых cтр.№ 29

– Проходи, у меня есть как раз два пива, – Лёшка скинул с себя пальто, нырнул в холодильник «ЗИЛ», достал из него «Жигулевское» и разлил в стаканы. На кухне они сели за стол, отпили по глотку, Лёшка достал ручку, тетрадь и начал что-то чертить в ней.

– Почему пиво не пьешь? – он краем глаза наблюдал за Полем.

– Спасибо, я вообще-то редко пью… – замялся Дюваль, – но вот это, конечно, пить совсем невозможно, извини.

Лёшка хмыкнул, зачерпнул чайной ложкой немного соли и высыпал ее в стакан Полю. Химическая реакция не заставила себя долго ждать. Пиво заискрилось, забурлило, и пена шапкой поднялась над стаканом.

– Попробуй теперь. Если не вкуснее, то веселее.

Поль сделал еще глоток и одобрительно покачал головой:

– Ну да, получше стало.

– Еще бы, урожай семьдесят восьмого года, с правого берега Дона, – лицо Лёшки было абсолютно непроницаемо.

– Серьезно? – Поль недоверчиво переводил взгляд с пива на Самойлова.

– Конечно, серьезно, – Лешка выдержал паузу, потом улыбнулся, – Поль, у нас всего два сорта пива: в бутылках и разливное. А разливное делится еще на два: с пеной и без неё. Ладно, давай к делу, рассказывай всё, что известно про деда.

Поль снова полез в портмоне и достал из него тот же клочок бумаги, фотографию, справку о реабилитации, передал всё Лёшке и по-военному доложил:

– Бартенев Владимир Андреевич, седьмого года рождения, работал зав. кафедрой в лисецком университете, весной тридцать седьмого арестовали и обвинили в терроризме, в октябре расстреляли, его друг помог маме с бабушкой бежать из России, вот и всё.

– Что слышно о друге, он жив?

– Мама говорила: он за границу не выезжал, остался в стране, а их переправлял другой человек. Друг проживал с ними в одном дворе и звали его Михаил, если я не ошибаюсь, фамилия Шестаков. Бабушка рассказывала, что он был не простой, из криминального мира, у него даже кличка была – «Моряк».

– Адрес, по которому они проживали до отъезда, знаешь?

– Мама приблизительно называла это место, думаю, найти смогу. Где-то на Плехановской дом с аркой и напротив него другой дом тоже с аркой. Там внутри был двор со сросшимися деревьями.

– У тебя какие версии по поводу Сороки?

– Мы с мамой думаем, что это кто-то из политических или из криминальных людей, но среди уголовников такого не было, а политических мы вообще не знали. Тебе объяснить, что такое «шлюмка»?

– Не надо, когда-то изучал арго. Ладно, подобьём бабки, – пока Поль рассказывал, Лёшка внимательно просмотрел нехитрые документы. – Что мы с тобой имеем: фотографию, справку и малявку…

– Извини, что?

– Не извиняйся, записку, – Лёшка наморщил лоб и повернул к Полю тетрадь с нарисованными кружочками и квадратиками, – давай по порядку. Итак, Бартенев, – он ткнул ручкой в большой круг по центру, – умный, образованный человек должен передать информацию своей жене, – ручка, как указка, ткнулась во второй кружок, поменьше. – Что с ним произойдет, он не знает, поэтому должен оставить подсказку в лице определенного человека, которого можно впоследствии расспросить. Твои варианты с уголовниками и политическими, – он показал на два квадратика между кругами и тут же зачеркнул их, – мягко говоря, смешны. В те годы легко гибли и те и другие. С таким же успехом можно было выбросить записку в окно, но Бартенев был умнее, чем ты думаешь. Он нашел правильное решение и подсказал вам его. – Лёшка ткнул в третий, последний квадрат на схеме.

– Какое?!

– Ты мне сам его назвал, – Лёшка загадочно улыбнулся.

– Алекс, я ничего не понимаю, не тяни.

– Вспомни, я спросил тебя в университете про ваш разговор с Алёнкой по поводу фотографии и про фамилии сотрудников, и что ты мне ответил? Повтори, только слово в слово.

Поль наморщил лоб и не спеша стал перечислять:

– Так… она называла Якимов или Якименко, по-моему. Он шеф в управлении был, потом Зимин, он его замом был, потом её дед Нелюбин, потом отец и сын Сорокины, потом…

– Стоп, – Лёшка поднял ладонь.

– Погоди, там еще фамилии были.

– Больше уже не надо, давай с этими разберемся. Вспомни, как она упомянула Сорокиных, это важно. Как точно фраза прозвучала? В каком падеже фамилия была произнесена?

Поль был явно озадачен:

– Погоди, она сказала: «А это отец и сын Сорокины, целая династия. Отец, Иван Сорока, начальник следствия был»… Вот как-то так она сказала, а что? – Поль увидел напрягшийся взгляд Алекса и замер, – Ой, Сорока… – Поль совсем растерялся, – ты думаешь, он?.. да?..

Лёшка закурил сигарету и задумчиво выпустил струйку дыма в потолок:

– Думаю, и да и нет. Если отец – начальник следствия, то маловероятно, что они с Бартеневым были знакомы. Значит, мы исключаем, что Бартенев указал именно на него. А вот его сын – это реальная зацепка. Он запросто мог учиться в университете, где возможно они пересекались с Бартеневым. В конце концов, Бартенев мог преподавать у него. О судьбе деда мог передать только тот, кто гарантированно будет в безопасности. Я еще сразу подумал, что искать надо среди чекистов. Может, и жив сейчас твой Сорока. Если тогда ему было двадцать-двадцать пять, то сейчас около семидесяти. Не совсем старый человек, наверняка при памяти ещё, это надо выяснить.

– Алекс, ты гений, – у Поля опасно выкатились глаза. – Алекс, ты на самом деле гений. Ну какой же я болван! Разгадка написана большими буквами, а я прочитать ее не в состоянии.

– Я же говорил – колбасы больше ешь…

– Алекс, говори, что хочешь, имеешь право. Всё стерплю, – радости Поля не было границ, – так, что мы теперь делаем?

Лёшка с улыбкой посмотрел на товарища:

– Мы?

– А что, ты мне не поможешь, неужели тебе не интересно? – расстроился Поль.

– Ну да, ты мне еще расскажи про эскадрилью «Нормандия– Неман». Помогу, чем смогу, без вопросов. Условие одно. Действуем согласованно. Знаешь, не хотелось бы с органами столкнуться. Дело вроде простое, но интуиция мне подсказывает обратное.

– Алекс, не волнуйся, органы я возьму на себя. Мне они ничего не сделают, я же иностранец. Я пойду к Нелюбину и попрошу найти мне адрес Сороки, а мы с тобой прокатимся к нему в гости, о'кей?

– Нет, совсем не о'кей, Поль. Ты когда с Алёнкой встречался?

– Около недели назад, а к чему вопрос?

– Вот это меня и беспокоит, что около недели назад, – Лёшка щательно затушил сигарету. – Понимаешь, приезжает в гости настоящий француз с маленькой вроде бы просьбой. Алёнка в тот же вечер отца попросила о помощи. Любому отцу приятно быть значимым для ребенка, поэтому он по идее должен был к следующему вечеру дать вразумительный ответ. Через год его старания могут уже не понадобиться. Алёнке так же приятно мгновенно помочь своему французскому другу, но этого не происходит, почему?