Плач и далекий удар колокола, и падают оковы моря и воды
вздымаются, как колонны Помпой в тот день, когда они были разрушены; и жар, жар
кипящих океанов поднимается с ними; и нечем дышать в раскаленном, сгустившемся
воздухе. Уходя в темпоральную фугу, Сет распинает тварь на кресте тлеющего
неба, а она все кричит и отбивает его удары, и порывается ударить сама. И хотя
броня Сета не есть истинная Перчатка Энергий, она цела, потому что
Вещь-что-плачет не коснулась его. Он рассыпает бусины пламени, и изнуренная
девятнадцатью ранами тварь обрушивается в себя. Снова бьют молнии, и
Вещь-что-плачет-в-ночи коллапсирует в тяжелый кегельный шар, опасный и злобный.
Он вопит, разрывая барабанные перепонки, и Сет зажимает уши, но продолжает лить
на нее лучи своего оружия.
Затем нестерпимый вопль исторгается из самого жезла. Клинок
розового огня падает на тварь.
Она становится длиннобородым стариком ростом в несколько миль…
Она поднимает руку, и пламя загорается вокруг Сета.
Но Сет вздымает свой жезл, и тьма пожирает пламя, и зеленый
трезубец вонзается в грудь твари.
Падая, она превращается в сфинкса, и он раскалывает его
ультразвуком.
Она превращается в сатира, и он кастрирует его серебряными
щипцами.
Тогда, раненая, она возносится на трехмильную высоту коброй
черного дыма, и Сет знает, что момент настал. Он поднимает Звездный жезл и
направляет его…
Интермеццо
Воинства сшибаются в тумане планеты Д'донори, и голинди
спариваются на могилах убитых; когда корону вырывают из головы Дилвита, он
остается без скальпа;
БРОТЦ, ПУРТЦ и ДУЛЬП вновь ослеплены своими соседями;
на мире Валдик – завывание и тьма;
из руин Блиса пробивается жизнь;
Марачек трижды мертв, и цвета его – цвета праха;
на Интерлюдии все так же идут вечерние дожди и началась
ересь, поскольку монах Враз сообщил собратьям о видении ему Сандалий: монах,
вероятно, перебрал наркотиков;
трижды безумный ветер дует под морем и над морем в Месте
Стремлений Сердца, и зеленый ящер, живущий там, резвится в осеннем тумане, а
созвездия яркобрюхих рыб выписывают замысловатые узоры.
Трость, кулон, колесница и прочее
…Его рука лежит на ее талии, и в зеленом окне, там, в Доме
Мертвых, они видят Осириса, летящего по небу на своем черном арбалете, несущем
молот, который может разбить солнца. Повелитель Дома Жизни летит один, и желтые
глаза неподвижны на его лице, которое никогда не меняет выражения. Они следят и
за темным кораблем, в котором Анубис, Мадрак и пустая перчатка Энергий.
Фрамин чертит кончиком трости две линии, продолжая
траектории кораблей. Теперь перед ними возникает место, где линии пересеклись –
там лежит сотрясаемый жестокими конвульсиями сумеречный мир.
– Как они смогли узнать, где это? – спрашивает
Пепла.
– Я не знаю… Хотя… Осирис! Он нашел записку. Я помню,
какой у него был вид, когда он ее читал.
– И?..
– Гор. Гор оставил ее, и в ней указано именно это
место.
– А откуда узнал Гор?
– Он сражался с Тотом – вероятно, просто внутри его
разума, а Гор может заглядывать в мысли человека и узнавать, что он думает.
Наверное, Гор выкрал кое – какие из них, а Принц в пылу борьбы ничего не
заметил. Его необходимо предупредить!
– Может быть, Тифон успеет позаботиться о его безопасности.
– А где сейчас Тифон?
Они смотрят в окно, окруженное зеленым мерцанием, и
изображение исчезает. Чернота, пустота, мрак. Больше – ничего.
– Выглядит так, словно Тифона не существует, –
говорит Фрамин.
– Нет, – отвечает Пепла. – Ты смотришь на
Скагганакскую Пропасть. Тифон ушел из Вселенной, чтобы пройти пространством,
неизвестным людям. Может, и он каким-то образом нашел записку, оставленную
Горам.
– Этого мало, а Принц в опасности. Если мы не
предупредим его – все может рухнуть.
– Тогда пошли к нему, и быстро!
– Я не могу!
– Но ты же можешь открыть свою знаменитую дверь…
– Она действует только в пределах Средних Миров. Я
извлекаю энергию из приливов – за их пределами у меня ничего не получится.
Кстати, леди, как ты попала сюда?
– На своей колеснице.
– Десяти Невидимых Энергий?
– Да.
– Тогда давай воспользуемся ею.
– Я боюсь… Послушай, маг, ты должен понять. Я – женщина
и люблю своего сына, но свою жизнь я люблю не меньше. Мне страшно. Я боюсь
места этой ужасной битвы. Не думай обо мне дурно… Бери мою колесницу и
отправляйся на ней, куда хочешь, но без меня.
– Я не думаю о тебе дурно, леди…
– Тогда возьми еще этот кулон. Он управляет Десятью
Энергиями, движущими колесницу, и с ним ты будешь сильнее.
– Он действует за пределами Средних Миров?
– Да, – она выскальзывает из его рук, и краткий
миг его зеленая борода щекочет ее шею, а фамильяр скрежещет крохотными зубами и
воинственно скручивает хвост.
Затем она ведет его в колесницу на крыше Дома Мертвых, и он
садится в нее, сжимая кулон в правой руке, и на мгновение становится частью
гениальной картины, заключенной в бутылке красного стекла, а спустя еще
мгновение Пепла видит лишь далекое мерцание в небесах.
Вздрогнув, она отступает к обители мертвых, туда, в самые ее
глубины, лишь бы не встретить лицом к лицу того, кто как раз сейчас сражается с
Безымянным.
Фрамин всматривается вперед зелеными глазами, и искры
желтого света танцуют в них.
Точка огня
В голове Фрамина проясняется нечто…
Там стоит Принц и смотрит вниз. Мир под ним – в огне. На
носу лодки Принца зверь, чье тело-броня и чей всадник недвижим: сталь его
мерцает, а взгляд устремлен на битву. Арбалет приближается, и темный корабль
мчит ему навстречу. Лязгая спуском, начинает подниматься Молот. Вылетает комета
с раздвоенным хвостом и летит все быстрее – раскаленная и ослепительная.