Путь русского гангстера. Легенды лихих 90-х - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Орский cтр.№ 55

– На твой взгляд, причина гибели Михаила Круга изначально построена на комбинации «ограбить и убить», или это чистой воды случайность и роковое совпадение? Я, например, до сих пор думаю, что убийство запланировано не было.

– Абсолютно с тобой согласен. Но вот какой момент хотелось бы подчеркнуть – творческому люду, вероятно, в силу профессии свойственно романтизировать преступный мир и своё место в восприятии этого мира. Понимаешь, мы вот сами для себя придумываем какую-то тему, что вот мол, Михаил Круг весь такой-растакой, да не поднимется на него рука… Я вспоминаю одного актёра, Владимира Новикова, который сыграл в своё время чекиста в сериале «Государственная граница», а до этого он же в «Опасных друзьях» сыграл суку, козла. То есть он был отрицательно настроенный осуждённый, а потом, после разговора с администрацией, он проникся, надел повязку и стал бороться с нарушителями дисциплины под девизом «Я сегодня поймал чифириста, запишите меня в СПП». И вот, в одном интервью он рассказывает, как его уважают блатные. Полная чушь! Кто там тебя уважает? Сыграл козла! Что ты плетёшь?! Тебе ещё лишний раз пинчару отвесят за то, что козла сыграл. Очень многие мои коллеги по ремеслу смеются над всеми этими байками. Для них что Круг, что Анастасия Волочкова…

Это обыкновенные персонажи, которые выходят на сцену, кто в балетной пачке, кто в бабочке, вследствие чего имеют много денег и большие коттеджи. Имеешь – поделись. Конечно, убивать его никто не хотел. Там же не было контрольного выстрела. Но когда они на него нарвались, а он там за сто килограммов веса, плюс две собаки, вот они и начали стрелять, чтобы самим уйти без несчастья. Убийство, однозначно, случайное. И вопрос только в том, кто это сделал? То ли профессионалы, которые не посчитали нужным отнестись к Кругу как к иконе (ну и что, что он исполняет блатные песни?!). Для них он, в первую очередь, обыкновенный шансонье, мягко выражаясь. То ли какие-нибудь гастарбайтеры, для которых он по определению не мог представлять ничего святого. Не знаю, почему об этом не говорят, но ведь территорию охраняли две серьёзные собаки – во дворе находился кавказец, а в доме дежурил стафф. Вопросов много, но похоже, что ответы на них мы уже никогда не получим. Если тебе интересно моё мнение, таких артистов, как Михаил Круг мы должны ценить и оберегать. Не уберегли.

– Как ты думаешь, о ком бы еще из ушедших шансонье стоило бы сделать киноархивный фильм?

– Об Аркадии Северном. Равной фигуры я сейчас не вижу. Потому что ведь всё его творчество было вопреки. Конечно, сегодня кто-то может упрекать его в некачественных аранжировках, в непрофессиональном вокале, но не надо забывать, что всё это было – вопреки! Какой сценарий может быть, я не знаю. Я не знаю, что было в его жизни. Знаю только, что была она у него нелёгкой. Не богатой. Тогда и преступного мира не было такого, чтобы его действительно могли как-то серьёзно поддержать. Среди ныне здравствующих таких фигур не вижу. Да и, положа руку на сердце, Круг-то стал такой фигурой благодаря своей смерти. Если бы он сейчас был живым, вряд ли кто-то стал бы тратить на него киноплёнку. Про Ивана Кучина никто же не собирается снимать кино. Но то, что Круг достоин этого фильма – лично у меня нет ни малейшего сомнения. И, как это не парадоксально звучит (не замахиваясь на великое), но ведь он, получается, повторил судьбу всех наших знаменитых поэтов – от Пушкина до Высоцкого.

– Кого бы ты ещё мог выделить из списка рано ушедших?

– Сергея Наговицына, Сергея Бурмистрова. Серёжа Бурмистров был моим хорошим приятелем. Но он такой рафинированный музыкант, который привык общаться в другом кругу музыкантов – рок-н-ролыциков. Бывало, в «Неве» «накидаемся», я отойду куда-нибудь потрещать или на дальняк, Бурик тут же вылезает на сцену и кричит: «Орского нет? Тогда – рок-н-ролл!!!».

Вот, кстати, тоже интересный эпизод. Наговицын должен был прилететь в Москву. У меня в это время была семикомнатная квартира в Зеленограде. Организатор его концерта, небезызвестный Юра Мамочка, спросил: «Можно, он у вас в офисе переночует?» – я ему говорю, мол, зачем в офисе, вези его ко мне домой, пусть располагается, у меня же вон – заблудиться можно в количестве комнат. А он умер. Умер на тех гастролях, с которых должен был прилететь в Москву. Кстати, сейчас его супруга Инна Наговицына иногда появляется на музыкальных фестивалях, поёт Серёжины песни, очень такая милая, не пафосная, не амбициозная приятная дама. В Светлогорске я с ней встречался на фестивале «Хорошая Песня».

– Я тоже считаю Сергея Наговицына одним из самых талантливых авторов-исполнителей современного шансона.

– Вот ещё на что я хотел обратить твоё внимание – на интересное направление в шансоне, которое я называю «дунц-дунц». Это что, на синтезаторе всё играется? Начал Кучин, на высочайший уровень поднял Наговицын, а группа «Бутырка» и Мафик довели уже до окончательного совершенства, до доброкачественного диско-шансона.

– За «Бутырку» я, наверное, ничего положительного не скажу, а вот Мафик, он – да, реально интересен, и для меня, в первую очередь, с точки зрения поэзии. После Сергея Наговицына псевдопродолжатели буквально расплодились всевозможными группами и отдельными исполнителями, увлечённые этим «дунц-дунцовским» стилем, но дело в том, что все они мало понимают, что Наговицын умел при этом ещё и стихи писать настоящие. Поэтому я и выделяю в этом направлении после Наговицына, пожалуй, только одного Мафика. Остальные мне совершенно непонятны, особенно когда кто-то, стоя на сцене с умным лицом, под «ун-ца-ца» бросает в публику куплеты, типа: «Скажи подельник, почему над зоной пролетают журавли?». Так и хочется ответить – где хотят, там и летят!

– В последнее время я немного отошёл от активного изучения и мониторинга жанра. Я сейчас, в основном, слушаю тех авторов, которых давно знаю, с которыми дружу, которые приносят мне свои диски…

– Отсюда вопрос. У меня есть очень хороший друг по жанру и по жизни, зовут его Михаил Грубое. Я знаю, что вы между собою тоже знакомы, и мне интересно твоё мнение о его творчестве.

– Я не побоюсь пафоса – открыл для себя Михаила Грубова! Такой, прямо скажем, далеко неартистической, неказистой внешности человечек, при этом в нём бездна харизмы, бездна энергетики; от него реально прёт! Мне нравится его слушать, мне нравится его вокал, тембр голоса. Единственное, он всё-таки немного такой бытописатель, и, условно говоря, из десяти его песен я переписываю три-четыре. Потому что очень много идет каких-то бытовых зарисовок, и это уже – на любителя. А любимая вещь у меня, конечно, просто пронзительная вещь – «Я потихонечку спиваюсь» – пробивает буквально до слёз. Эту песню можно было бы запросто вставить в какой-нибудь фильм о потерянном человеке, и рейтинг фильма был бы поднят десятикратно.

Я бы хотел сказать ещё об одной тенденции, возвращаясь как бы к политике шансона. Либеральным борзописцам никак не даёт покоя наш жанр. Сейчас такая тенденция, такая мода обвинять и лишний раз пощипывать Кремль, включая далеко нелюбимого мною Путина, типа того, что «Путин, окруживший себя шансоном, властвует страной! Кремль и шансон над Россией!». И в качестве доказательства, что Путин и шансон закабалили Россию, называют для примера Стаса Михайлова, Григория Лепса и Елену Ваенгу. Обращаюсь к журналистам, которые об этом пишут – ребята, не пишите о том, чего не знаете! В шансонной среде ни одного, ни второго, ни третью не считают исполнителями шансона. Общее с шансом у них только то, что их крутят на «Радио Шансон». Но «Радио Шансон» с таким же успехом крутит и Макаревича, и Газманова, и, условно говоря, Алёну Апину. Григорий Лепс – это жанр мужской песни а-ля Джо Кокер, Крис Ри. Стас Михайлов – для кого-то добротная, для кого-то – халтурная эстрада, дело вкуса, достойный продолжатель Валерия Ободзинского. Елена Ваенга – вообще отдельный случай в нашей музыке, в искусстве, это – Богом поцелованная девушка, с бешенной энергетикой, с прекрасным вокалом, с талантливыми стихами, и, единственное её слабое место – это когда она начинает говорить. Вот лучше бы она не говорила. Что касается ощущений от неё как от певицы, я был на пяти её концертах, и на каждом из них я получил культурологический шок. Сравнить могу только с Жанной Агузаровой, которую я впервые услышал будучи на тюрьме, по местному радио, примерно в восемьдесят третьем году. Это был какой-то неповторимо ангельский голос! Это было в тот период, когда у неё ещё не было никаких скандалов, никаких полётов на Марс… Я хочу сказать, что Елена Ваенга, не смотря на то, что она истовая христианка, но для меня она, скорее, языческая Мадонна. Что-то вот такое первобытное в ней есть, что-то шаманское. Критически настроенные люди, которые шли со мной на концерты, буквально на третьей песне уже откровенно рьщали из-за переполняющих их души эмоций. Если совсем коротко, то, обращаясь к журналистам, я бы сказал им – оставьте жанр в покое!