Тайна трех государей - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Миропольский cтр.№ 82

Об эфиопской командировке Одинцов рассказал всё по-честному. Врать не имело смысла: уж если израильтянам удалось выяснить подробности – Псурцеву это тем более труда не составит. Одинцов достоверно описывал события в расчёте на то, что ему помогут их правильно интерпретировать. Затея генерала сейчас работала на Одинцова – посиделки с разговорами давали возможность быстро узнать много нового. Ведь они с Псурцевым занимались одним и тем же – из нескольких разных источников собирали достоверную информацию в поисках ответа на вопрос: куда Варакса девал Ковчег Завета?

В отличие от профессора Одинцов уже не сомневался насчёт груза, который лежал в эфиопских ящиках. Его не отвлекала заумь вроде строения Вселенной, Света с большой буквы, знаний Древнего Египта, текстов Ветхого Завета и энергетики будущего. Одинцов привык оперировать только тем, что понимал и что касалось непосредственной задачи.

Он поверил в то, что вместе с Вараксой привёз Ковчег в Россию. Ведь пока группа Одинцова выполняла задание, тиграйские партизаны объединились с эритрейскими, разгромили правительственные войска и двинулись на Аксум. Когда враг подступает к городу, оттуда спешно эвакуируют самое ценное. Варакса в прощальном письме подтвердил ценность таинственного груза, а профессор сказал, что величайшей ценностью в Аксуме и во всей Эфиопии был Ковчег Завета.

Понятно, что эфиопскому президенту Ковчег пришёлся бы очень кстати. Реликвию можно использовать для переговоров с повстанцами, для шантажа, для обращения к нации или мировому сообществу… Но партизаны благополучно взяли Аксум, а вскоре, после того как Одинцов с Вараксой отчалили на последнем корабле, столица тоже пала, президент бежал без всяких публичных заявлений, и с тех пор от него ни слуху ни духу. Так что не было у него Ковчега.

Если власти пытались вывезти Ковчег из Аксума, думал Одинцов, это была самая удобная возможность для захвата. Можно догадаться, как его оберегали там, где он хранился. Выстроенную веками систему безопасности попробуй взломай! Вот в пути – другое дело. Об этом говорил Владимир: в целях секретности караван делается небольшим, ограбить его вполне по силам профессионалу калибра Вараксы, и грузовик с ящиками примчался как раз со стороны Аксума.

Одинцов вытащил из-под подушки чётки – никогда у него не было привычки вертеть что-то в руках, но они действительно помогали думать…

…о том, что группа спецназа во главе с матёрым выпускником КУОС и под кубинским прикрытием – свидетельство серьёзного задания, полученного на самом высоком уровне. Но документы, драгоценности, деньги – любой груз Варакса вывез бы гораздо более спокойным и надёжным путём через территорию, подконтрольную правительству.

Ключевое слово здесь – надёжным. Плох тот профессионал, который рискует зря. Значит, нашлись очень веские основания для риска. Какие? Никто, включая правительство – в первую очередь правительство! – не должен был знать о том, что секретный груз попал в руки Вараксы, который с помощью Одинцова выскользнул из партизанских краёв и затерялся в суматохе эвакуации советской военной базы.

Почему эфиопский президент не заявил о похищении святыни? Потому, что самоубийцы среди политиков – большая редкость. Он засекретил пропажу и остался в живых.

Словом, сомнения профессора можно не брать в расчёт, думал Одинцов. Благодаря письму Вараксы, общению с израильтянами и мнению Псурцева заодно с Интерполом пора признать, что Ковчег доставлен в Россию. Но куда же Варакса его спрятал?

Чётки пощёлкивали в пальцах Одинцова, пытаясь успеть за мыслями. В КУОС учили: лучший пистолет – это автомат, и нужен пистолет в основном для того, чтобы расчистить путь к автомату, который лежит слишком далеко. Вообще всё нужное должно быть всегда под рукой.

Одинцов хорошо знал привычки старого друга: наверняка Варакса держал Ковчег поблизости. Чужим он бы его точно не отдал. Городская квартира отпадает. Притопил в Волхове или других реках-озёрах вокруг да около Старой Ладоги? Вряд ли. Вода замерзает, и вообще стихия ненадёжная. Загородный дом безрезультатно обшарили сперва израильтяне, потом академики. Псурцев наверняка проверил, не завалялись ли на станциях сети «47» среди запчастей и покрышек армейские ящики со странной маркировкой…

…да и странно было бы, если бы Варакса, опытный и хитрый Варакса за столько лет не нашёл способа бесследно спрятать Ковчег, но так, чтобы в любой момент его быстро вытащить.

Ладно, сам себе сказал Одинцов, это можно оставить на потом. Как говорила героиня известного фильма, я подумаю об этом завтра. Мысленно искать Ковчег, сидя чёрт знает где в бетонном мешке под землёй, – дело малоперспективное. Сначала надо отсюда выбраться.

Одинцов вспомнил, как Варакса нашёл его за колючей проволокой на окраине России. И прислал в зону томик абиссинских стихов Николая Гумилёва. Об Эфиопии то есть. Потом были ещё несколько книжек – переводы стихов Йейтса, «История бриттов» и древние скандинавские саги, которые тоже вызывали недоумение у вертухаев, но не у Одинцова. Посылки и переписку досматривали вдоль и поперёк, однако никому в голову не приходило, что заключённый номер такой-то общается с волей при помощи шифра с асимметричным кодом. Там и слов таких никто не знал.

Вскоре Варакса начал греть лагерное начальство деньгами и подарками: тогда это получалось легко и недорого, аппетиты у руководства были не чета нынешним. Подогретое начальство тут же смягчило Одинцову режим: полтора года он только и делал, что запоем читал присланные книги. Когда его освободили стараниями Вараксы, всё это добро осталось в тюремном клубе. Но дома Одинцов собрал свою собственную библиотеку – по интересам, которые пробудил в нём Варакса.

Видимо, сейчас надо припомнить прочитанное. Одинцов подумал, что израильтяне, должно быть, времени даром тоже не теряют и работают с книгами и записками Вараксы. Ничего, до них тоже дело дойдёт – придётся встретиться снова, потолковать с Владимиром о литературе…

…а пока Одинцов попробовал поставить себя на место Вараксы. Допустим, у него в руках оказался Ковчег. Вещь, мягко говоря, необычная. Что полагается делать в таких случаях? Первым делом полагается изучить матчасть – разобраться, что это вообще за штука. Профессор сказал, что Моисей написал целый том инструкций, как обращаться с Ковчегом. Тогда понятно, зачем в библиотеке Вараксы появился Ветхий Завет. Понятно, зачем были нужны научно-популярные книжки Арцишева: там про Ковчег рассказано человеческим языком, без мистики, как про механизм. Но зачем понадобилась художественная литература и почему на чтение ушло так много лет?

И ещё: почему исследование Мунина вызвало у Вараксы такой интерес? Почему он не избавился от историка, а, наоборот, взял в команду? Если уж Одинцов загремел в тюрьму как нежелательный свидетель, вряд ли Вараксой двигало желание помочь парнишке, попавшему в беду. Мунин был нужен, причём настолько, что осторожный Варакса подпустил его совсем близко к тайне, которую даже от Одинцова хранил больше двух десятков лет…

…в течение которых никак не воспользовался Ковчегом и продолжал что-то о нём выяснять. Кстати, Одинцов припомнил, что и с устройством на работу в Михайловский замок ему помог Варакса. Дело давнее, Мунина тогда и в помине не было, но место совершенно точно имело значение – об этом говорила Ева. Она даже стрелочку нарисовала: от России к Петербургу и от Петербурга – к Михайловскому замку. Какое-то по этой стрелочке движение шло. Хотя прятать Ковчег в замке – полная ерунда. Уж замок-то Одинцов знал как свои пять пальцев.