— И вы от него избавились. — Я с трудом сглотнула, представив, какую ненависть она, должно быть, испытывала к Жану. — Но почему таким странным способом? Почему просто не убили?
— Ансельм мне бы этого не простил. — Она подняла руку и сжала кулак, разглядывая обручальное кольцо. — Он же брата любит. Слабак!
— А так и волки сыты, и овцы целы, да?! — возмутилась я. — Жан живой, но для всех как будто умер?!
— У меня не было другого выхода! — сказала Мари убежденно. Глаз она не прятала. — Он сам меня вынудил.
— Пойдем, Мари. — Поль взял ее за локоть, кажется, жалея, что не захватил латы. Прикасаться к ней без железных перчаток было очень неосмотрительно.
— Нет! — Она напряглась, готовая обороняться до последнего, когтями скрючились пальцы, напряглись угловатые плечи. — Сначала скажите, что будет с моим сыном!
— Барон Жан объявит его своим наследником, — глухо, словно через силу, ответил рыцарь. — Все равно до конца снять чары нельзя, так что детей у них с Ариопой не будет.
Мари обмякла и улыбнулась. Так или иначе, она добилась своего!
— А что, Ариопа таки выйдет за Жана? — с интересом спросил старик, который до того молча наблюдал за драмой из своего угла.
— Выйдет, — вздохнула я, вспомнив, что она ответила мне на этот вопрос.
Ариопа тогда подняла на меня свои небесно-голубые глаза и сказала спокойно: «Я буду баронессой!»
«Но он же… жеребец!» — воскликнула я.
«Все они жеребцы, козлы или ослы, — пожала плечами прекрасная амазонка. — Мне же выгоднее — пусть за своими кобылицами гоняется и на лугу пасется».
М-да, везло этой семье на честолюбивых женщин!
Хотя Мари было даже по-человечески жаль. Не для себя же старалась, для сына…
Значит, она может рассчитывать на снисхождение на суде.
— Всякое бывало в нашем роду. — Старичок, кряхтя, поднялся. — Но чтоб баронессы на баронах катались, да в самом что ни на есть буквальном смысле, а не ночью в спаленке…
И, качая головой, засмеялся дребезжащим старческим смехом.
А я представила, как неистовая Ариопа мчится по полям на своем Жане… А что, даже романтично!
Так что они, можно сказать, созданы друг для друга!
— Да только мне-то такие наследники без надобности, — продолжал старик, картинно держась за поясницу. И объяснил, обращаясь почему-то ко мне: — Я ж сюда не просто так заявился, не чтоб чужие харчи задарма есть. У меня свой замок имеется, и этого не хуже. Я, так сказать, смену себе присматривал. Дальняя родня, само собой, но хоть какая. Ближе-то у меня никого нет. Предки мои давненько из-под майората и замок вывели, и земли. Так что я сам могу решать, кому все достанется.
— И что вы решили? — спросила я из вежливости.
— Да выбирать-то особо не из кого! — рассудительно ответил он и махнул рукой. — Времени-то у меня немного осталось.
— Почему?! — не выдержала я и залилась краской, сообразив, что прозвучало это ужасно невежливо. — Я имею в виду, что вы еще крепкий и… Ну, в здравом уме и ясной памяти…
И замолчала, окончательно смутившись.
— Ну, спасибо на добром слове. — Старик польщенно заулыбался. — Только прокляли меня. Давным-давно, тебя еще и на свете не было. Не дожить мне до семидесяти. А стало быть, всего-то месяц остался, никак не больше.
— Ясно, — сказала я, чтобы хоть что-то сказать.
— Вот я и присматривался, приглядывался… Да только выбирать-то особо не из кого. Не жеребцу же замок оставлять, ему и одного много. Второй брат подкаблучник редкий, да и разобраться еще надо, насколько он в курсе жениных дел был. Ну а ребятенок тем более не подходит. Мал еще, да и гнилое семя. Как говорится, яблоко от яблоньки недалеко падает…
Он сделал театральную паузу, явно наслаждаясь всеобщим вниманием.
— Так что, Поль де Лакруа, объявляю тебя своим наследником! — торжественно заключил старик, и в его согбенной фигуре вдруг проглянули былые мощь и величие.
Рыцарь замер, по-прежнему не отпуская острого локтя Мари. И было непонятно, огорчился он или обрадовался.
— Давайте обсудим это позже, — предложил он, когда наконец обрел дар речи. — А теперь, с вашего позволения…
И увлек прочь Мари, которая по-прежнему держалась прямо и даже надменно…
После всех этих приключений возвращаться в городок было как-то странно. Как будто на время весь мир сузился до старого замка!
Сопровождал меня в город Марко — непривычно молчаливый, но посматривающий на меня с явным почтением. И это было ужасно приятно!
А все-таки красивый мужчина: темноглазый, смуглый, гибкий.
Я смутилась и опустила глаза. Наверное, я действительно разлюбила Стэна, раз заглядываюсь на других!
Городок преобразился. Теперь от сонной тишины не осталось и следа. Даже странно, как пара сотен студентов могут превратить тихую заводь в бурлящий муравейник!
Хозяйка гостиницы встретила меня с явным неодобрением, которое при виде Марко превратилось в едва прикрытое презрение. Наверное, она решила, что я весело провела время с Полем, а потом подцепила нового поклонника!
Мне в кои-то веки не было дела до того, что думают окружающие. Я вдруг сообразила, что из головы совершенно вылетела юриспруденция, оставив только какие-то разрозненные обрывки сведений.
Но я же не могу ударить в грязь лицом, не могу посрамить родной институт!
И я засела за учебники, пытаясь за оставшийся вечер и ночь впитать как можно больше книжной премудрости…
Следующий день выдался солнечным. Но на душе у меня, когда я наконец сдала свою работу и вышла на крыльцо, было мрачно.
Нет, я все понимаю, но чтобы так откровенно?!
— Аля, — окликнул меня знакомый голос, и сердце подпрыгнуло в груди.
— Поль! — обрадовалась я. — Что ты тут делаешь?
— Тебя встречаю, — пожал широкими плечами он. — Как прошло?
— Не спрашивай, — помрачнела я.
— Неужели все настолько плохо? — не поверил рыцарь и взял меня за руку. — Пойдем, поговорим.
Сопротивляться не было сил, да и не хотелось. К тому же ночью я спала очень мало, так что глаза буквально слипались, а силы были на исходе.
— Так что случилось? — спросил Поль, когда я покончила с чем-то горячим и очень вкусным и принялась пить чай со свежими ватрушками.
— Да ничего. — Я прожевала кусочек и уставилась в окно. Смотреть на Поля было почему-то совестно. — Просто студентам из местного университета заранее дали вопросы. И на олимпиаду они пришли с уже написанными ответами. Так что, если честно, я даже не старалась. Все равно все заранее ясно.
— М-да. — Поль помолчал. — Это нечестно.