Путешествие еды - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Роуч cтр.№ 77

Когда книга Никопулоса увидела свет, с автором связался Крис Лар – хирург, специализирующийся на операциях на толстом кишечнике. Узкая специализация Лара – паралич толстого кишечника ^[217]. Этот хирург вырезал – частично или полностью – более двух сотен бездействующих частей этого органа. По мнению Лара, у Пресли тоже была «мертвая» толстая кишка. Когда я разговаривала с доктором по телефону, он сказал мне, что Джонни Кэш, Курт Кобейн и Тэмми Вайнетт также страдали от хронического запора – и он, Лар, уверен, что причиной всему была парализованная прямая кишка. Однако эти музыканты, помимо прочего, еще и употребляли наркотики. Опиаты – в виде героина или предписанных врачом болеутоляющих – существенно тормозят естественную способность толстого кишечника к сокращениям (как и, в определенной мере, антидепрессанты, и прочие психотропные препараты).

Нам нужно понять, что именно предопределяло состояние здоровья Короля: наркотики и лекарства или генетическая предрасположенность. Чтобы найти ответ на этот вопрос, необходимо обратиться к детству Элвиса Пресли. Большинству людей с болезнью Гиршпрунга (аганглиоз), являющейся главной причиной непомерного раздутия толстой кишки, диагноз ставят в младенчестве. Как говорит об этом Майк Джонс, «они такими готовенькие появляются на свет». Адрианна Но слышала рассказы о том, будто матушка Пресли имела обыкновение «вставлять в него палец». Если это не выдумки, то мы можем предположить: у маленького Элвиса было наследственное заболевание – аганглиоз. Я поинтересовалась у Никопулоса, не слышал ли он чего-либо о «ручной раскупорке». Тут же отозвалась Эдна: мол, нечто подобное можно прочитать в одной из биографий Пресли.

Никопулос говорит, что он и сам пытался найти ответ на этот вопрос. «Мы старались выяснить, страдал ли этим Элвис от рождения или болезнь возникла позже. Однако его мать ушла из жизни». Глэдис Пресли умерла, когда сыну было 22 года. А отец его не слишком часто бывал в доме, когда Элвис был еще малышом.

«Я хотел было поговорить об этом с Присциллой, – добавляет Никопулос. Не исключено, что Элвис мог обсуждать свои медицинские проблемы с женой. Никопулос сел поудобнее. Боль в бедрах все еще беспокоила его. – Но она не поддержала эту тему».

Я с удивлением узнала, что телесные проблемы Пресли не уменьшили его любви к еде. Ему так нравились горячие гамбургеры по-гречески, которые делала Эдна, что он подарил ей изготовленное по его заказу кольцо, на котором каждая составная часть рецепта была представлена алмазом определенного цвета. «Зеленый – для петрушки, – сказал Никопулос, когда я спросила о значении цветов, – белый – для репчатого лука, коричневый – для котлеты внутри, а желтый…» Некоторые слова звучали так, что слышался легкий акцент уроженца Мемфиса. «Желтый… желтый…»

«Желтый – это лук», – говорит Эдна.

Никопулос обдумывает ее замечание. «Разве не белый?»

«Нет, белый – это хлеб».

«Элейн! – кричит Никопулос, зовя кого-то наверху. – Ты не принесешь кольцо, подаренное Пресли?» Элейн Никопулос живет с родителями, желая помочь отцу, сломавшему шейку бедра.

Она появляется на верхней ступеньке лестницы через несколько минут, ковыляя, пересекает комнату. Походка у нее такая, словно Элейн только что пережила не то автомобильную катастрофу, не то падение с лестницы. «Извините, в ванной была, – говорит она. – Надеюсь, поймете». Это «надеюсь, поймете» явно относится к чудакам из породы посиживающих в гостиных и толкующих о здоровье кишок.

Элейн присаживается на «скутер» отца. Она показывает мне, в каком месте ее лодыжки торчали штыри, когда кость должна была срастись. Затем спускает рукав рубашки. Я ожидаю увидеть новую порцию медицинского железа, но обнаруживаю лишь тату. «Вы любите обезьян?» – чуть не срывается у меня с языка. Но вскоре мне придется понять: без обезьяны – только за спиной – тут не обошлось ^[218]. Оксиконтин, фентанил – лекарства, назначаемые при хронической боли… В довершение ко всему у девчонки – фибромиалгия ^[219].

«…и двусторонняя», – вступает в разговор отец.

Она негодующее смотрит на него: «Ну нет, это у тебя».

Я прошу разрешения примерить «кольцо-гамбургер». «Смелее, – шутливо напутствует меня Никопулос. – Если что, ногти подрежем». Кольцо – потрясающее. Я покорена тем, как в этой изумительной вещице алмазы соединились с гамбургером, а гламур смешался с трэшем. И чувствую себя одновременно Элизабет Тейлор и Ларри Фортенски.

Прямая кишка Элвиса Пресли не выставлена под стеклом на всеобщее обозрение, но вы можете получить представление о том, как она выглядела, ознакомившись с результатами аутопсии, приводимыми в книге «Смерть Элвиса». «При вскрытии Флорендо обнаружил, что раздувшийся участок толстого кишечника был переполнен – начиная от основания нисходящей кишки и далее вверх, а затем до половины поперечно-ободочной кишки… Содержимое по консистенции напоминало глину и мешало попыткам Флорендо отрезать данный участок ножницами».

Никопулос присутствовал при вскрытии и помнит этот момент. Глиновидная субстанция, замечает он, была барием, назначенным Пресли для рентгенологического исследования четырьмя месяцами ранее. «Этот барий был… – Никопулос делает жест в сторону камина. – Был как камень». И добавляет, что сия сжатая плотная масса заполняла собой от 50 до 60 % просвета кишки.

В XVII веке весьма уважаемый английский врач Томас Сиденгам пропагандировал верховую езду как средство от переполнения толстого кишечника. Я упомянула об этом факте в беседе с Никопулосом, заметив, что Пресли настолько любил верховые прогулки, что они могли бы поддерживать его в хорошей форме в Грейсленде.

«Любопытно, – ответил Никопулос. – Несомненно, это могло способствовать смягчению». Элейн развернула «скутер» и отправилась восвояси.

Томас Сиденгам был приверженцем на удивление мягких лечебных методов. Среди прочих предлагавшимся им для предотвращения кишечной непроходимости средств были мятная вода и лимонный сок – как если бы все, что требовалось для поддержания здоровья, сводилось к освежающим летним напиткам. «Я предписываю также, – писал Сиденгам, – чтобы живой котенок постоянно лежал на обнаженном животе пациента». Котенка следовало удерживать на месте в течение двух или трех дней, после чего назначалась толика чего-то менее заметного по виду, но, предположительно, более сильнодействующего. «Котенка не следовало убирать, прежде чем больной не начнет курс лечения пилюлями».