Путешествие еды - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Роуч cтр.№ 30

Среднестатистический человек ничего подобного, разумеется, не замечает. При отсутствии более явных формальных критериев оценки, чем истекающие обильной слюной монстры голливудских фильмов, можно прийти к выводу, что слюнная жидкость является постоянным источником огорчений. И потому была и остается оклеветанной даже в медицинских кругах как нечто вредоносное.

Среди медиков, работающих в службе скорой помощи, неискоренимо мнение, будто людские укусы особенно опасны ввиду возможного инфекционного заражения и грозят сепсисом – с потенциальной угрозой летального исхода. «Даже неглубокие укусы требуют обильного орошения [дезинфицирующей жидкостью] и особенно тщательного ухода за раной», – предупреждают авторы «Руководства по лечению человеческих укусов», представленного на страницах Journal of Emergencies, Trauma, and Shock.

Но не следует торопиться, утверждает конкурирующее издание American Journal of Emergency Medicine. Название соответствующей статьи говорит само за себя: «Низкий уровень риска инфицирования в отдельных случаях при лечении человеческих укусов без использования антибиотиков». Инфекция, говорится в тексте, поразила только одного из 62 пострадавших от человеческих укусов пациентов, не получавших антибиотики. Тем не менее авторы делают исключение для укусов, сопряженных с высоким риском инфекционного заражения – имея в виду «боевые укусы» на руках. Раны подобного рода получает нападающий – разбивая костяшки пальцев о зубы противника. Да, «боевые укусы» ^[78] чреваты инфицированием, но ведь это вина не только слюны, но и костяшек пальцев. Если руки сжаты в кулаки, то кровоток затруднен и не может в должной мере омывать сухожилия и суставные сумки пальцев, поэтому иммунная система лишена возможности использовать все свои ресурсы для борьбы с возможным заражением. (Ушные хрящи точно так же недополучают помощи от сосудистой системы, поэтому если вы намерены вступить в бой с Майком Тайсоном, позаботьтесь о надлежащем уходе за возможными ранениями.)

Даже сила «смертоносной слюны» комодского варана, самой большой в мире ящерицы, несколько переоценивается. В теории эта слюна содержит летальные дозы заразных микробов, что позволяет рептилии побеждать живые существа большего размера – диких кабанов, оленей, редакторов газет… (Фил Бронштейн из San Francisco Chronicle провел несколько дней под капельницей с антибиотиком после того, как во время неофициального посещения зоопарка в Лос-Анджелесе в 2001 году совместно с Шэрон Стоун, бывшей тогда женой журналиста, комодский варан вцепился в его ногу.) Но, как утверждает теория, комодскому варану незачем хватать свою будущую жертву и убивать на месте – достаточно нанести ей один укус, а затем подождать в сторонке, пока животное не погибнет от общего заражения крови. Сценарий такого рода, однако, никогда документально не подтверждался при наблюдениях в условиях дикой природы. Группа исследователей из Техасского университета в Арлингтоне попыталась воспроизвести нечто подобное в лабораторных условиях. В роли жертв использовались мыши, а в качестве нападающего хищника – инъекции бактерий, полученных из слюны комодского варана. Ученые зафиксировали высокий уровень смертности среди мышей, получивших укол «вараньей» бактерии – Pasteurella multocida. Между тем австралийские исследователи указывают на тот факт, что присутствие P. multocida характерно для ослабленных особей или животных в состоянии стресса. По их мнению, варан может подхватывать эту бактерию от своих жертв, а не наоборот. Австралийцы постулируют «наличие комбинированных средств умерщвления», включая яд и антикоагулянты, впрыскивание которых вызывает шоковый эффект. Присутствие веществ, мешающих свертыванию крови, может служить объяснением «необычному спокойствию… охватывающему жертвы». Правда, Фил Бронштейн, также отнесенный к разряду жертв, спокойным не был и, как признается сам, «изрядно описался» ^[79].

Бактерии и общая «липучая вредоносность», возможно, действительно чернят и без того грязную репутацию слюны. Но не исключено, что к делу примешивается еще и некий осадок, обязанный своим происхождением трудам Гиппократа и Галена – наиболее влиятельным западным врачам-мыслителям (а также и многим другим, работавшим на протяжении нескольких тысячелетий как до Рождества Христова, так и после). Гиппократ и Гален полагали, что пот и слюна служат средством для выведения из тела загрязнений, порождающих болезненные состояния. До того, как ученые установили, что сифилис и малярия вызываются болезнетворными микроорганизмами, недуги лечили, помещая пациентов в «камеры саливации». В основе лежал тот же странный принцип, который дожил до наших дней в виде парилки или сауны, где «с потом выходят токсины». Правда, в прошлые века в водяные пары включались и пары ртути – чтобы вызвать у пациента усиленное слюнотечение ^[80]. И никто не отдавал себе отчета в том, что последнее – симптом острого ртутного отравления. XVIII веке камеры саливации были частью типичного оборудования больниц. (Как и – задумайтесь на минуточку! – «комнаты для лунатиков».) Пациента держали «в камере», пока он не производил около шести пинт слюны ^[81] – втрое больше того, что в норме выделяется в течение дня.

Однако не во всех культурах было принято порочить слюну. В древних даосских медицинских учениях стимулированная слюна – «нефритовый сок» – считалась средством, питающим ци, жизненную энергию, обеспечивающую иммунную защиту организма. Слюна, как писал в VII веке один из последователей учения Дао, «оберегает человека от всех бедствий». Но если верны традиции питания ци посредством удержания слюны, то почему мне так часто приходилось видеть плюющихся пожилых китайцев? Силлетти утверждает, что при этом отхаркивается не слюна, а мокрота из легких и синусовых пазух носа. Они отплевывают ее, добавляет Эрика, потому что не пользуются носовыми платками или одноразовыми бумажными салфетками. Китайцы находят отталкивающей нашу манеру «удерживать это» в руках.