Лоуренс Аравийский - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лиддел Гарт, Томас Лоуренс cтр.№ 38

Я не предполагал, что будут два паровоза, и в одно мгновение решил взорвать мину под вторым, чтобы, в случае незначительного действия взрыва, неповрежденный паровоз не мог отцепиться и утащить вагоны назад.

Итак, когда второй паровоз въехал на мост, я поднял руку, подавая знак Салему. Раздался ужасный грохот, и железнодорожное полотно скрылось из виду позади поднявшегося столба черного дыма и пыли вышиной и шириной около ста футов. Из мрака доносился треск разбивающихся вагонов и продолжительный звучный металлический звон раздираемой стали. Целое колесо паровоза внезапно вихрем вылетело из черной тучи, затмившей небо, с музыкальным свистом пронеслось над нашими головами и медленно и тяжело упало позади нас в пустыне.

После этого полета наступила мертвая тишина. Ни один крик, ни один ружейный выстрел не раздался, пока ставший серым туман от взрыва медленно надвигался на нас от железнодорожного полотна и, миновав нас, растаял в горах.

Я в восторге бросился к сержантам. Салем схватил свою винтовку и разрядил ее во тьму. Не успел я вскарабкаться к орудиям, как ложбина оживилась выстрелами и темными фигурами бедуинов, устремившихся вперед, чтобы схватиться с врагом.

Я осмотрелся, желая увидать, что происходит. Неподвижный поезд стоял на пути, оторвавшиеся и рассеявшиеся вагоны вздрагивали от града пуль, изрешетивших их насквозь, а турки выскакивали из них, ища прикрытия за железнодорожной насыпью.

Пока я созерцал представшую передо мной картину, над моей головой затараторили наши пулеметы. Длинные ряды турок на вагонных крышах покатились и были сметены. словно тюки с хлопком, яростным потоком пуль, бушевавшим и брызгавшим тучей желтых щепок от деревянной обшивки вагонов. Господствующее над местностью расположение наших орудий явилось для нас большим преимуществом.

Когда я добрался до «Стокса» и «Льюиса», сражение уж приняло иной оборот. Уцелевшие турки скрылись за насыпь, имевшую здесь одиннадцать футов вышины, и за прикрытие вагонных колес и в упор открыли огонь по бедуинам. За изгибами железнодорожного полотна враг находился в безопасности от пулеметов, но «Стокс» выпустил из своей мортиры первый снаряд, и через несколько секунд раздался грохот от взрыва, происшедшего позади поезда в пустыне.

«Стокс» дотронулся до прицельного винта, и второй снаряд попал как раз в глубокую выемку под мостом, где турки нашли себе убежище. Он произвел там убийственное опустошение. Оставшиеся в живых в панике ринулись в пустыню, бросая на бегу винтовки и снаряжение.

Настал черед пулеметов Льюиса. «Льюис» свирепо опустошал одну ленту за другой, пока весь песок не был застлан мертвыми телами.

Арабы, увидав, что битва окончена, побросали оружие и начали, словно дикие звери, вскрывать вагоны и грабить их.

Я сбежал вниз к развалинам, чтобы посмотреть результат действия мины. Мост рухнул, и в его провал свалился передний вагон, переполненный больными. Все они, исключая трех или четырех, погибли при падении расколовшегося вдребезги вагона и образовали истекающую кровью груду тел. Один из них еще был жив и бредил в тифозной лихорадке.

Следующие вагоны сошли с рельс и разбились. Некоторые рамы совершенно испортились. Второй паровоз представлял собою дымящуюся кучу железа. Его задние колеса отлетели с частью огневой коробки. Паровозная рубка и тендер, превратившиеся в скрученные лоскуты железа, валялись меж громоздящимися камнями мостовых устоев. Передний паровоз отделался легче. Хотя и он сошел с рельс и полуопрокинулся, а его рубка взорвалась, все же он еще находился под парами, а движущий механизм остался невредимым.

Долина представляла собою дикое зрелище. Арабы метались полуголые, в бешеном исступлении, визжали, стреляли в воздух, дрались друг с другом, вскрывая сундуки и слоняясь с огромными тюками. Они распарывали их и разбрасывали, уничтожая все, что им было не нужно.

Всюду валялись десятки ковров, кучи матрацев и цветных одеял, груды мужской и женской одежды, часов, кухонных горшков, пищи, украшений и оружия. Возле стояли тридцать или сорок женщин без покрывал и истерически рвали на себе одежду и волосы, оглушая своими воплями самих себя. Арабы, не обращая на них внимания продолжали крушить домашнюю утварь и грабить вовсю. Верблюды стали общим достоянием. Каждый с яростью нагружал их сверх всякой меры.

Увидев, что я не принимаю в этом участия, женщины кинулись ко мне, хватаясь за мою одежду, взывая о пощаде. Я уверял их, что все кончится хорошо, но они не отставали, пока меня не избавили от них несколько человек из их мужей. Они пинками столкнули своих жен, хватая меня за ноги в припадке отчаяния и ужаса перед близкой смертью. Они представляли собой гнусное зрелище. Я оттолкнул их ногой и, наконец, освободился.

«Льюис» и «Стокс» спустились, чтобы оказать мне помощь. Я немного беспокоился за них, так как арабы, обезумев, могли напасть на друзей, как и на врагов. Уже трижды мне пришлось защищаться, когда они хватались за мои вещи, притворяясь, что не узнают меня.

Однако военный цвет хаки сержантов привлекал мало внимания. «Льюис» отправился вдоль железнодорожного полотна и подсчитал, что он убил тридцать человек. Кстати он пошарил в их ранцах, чтобы найти золото и трофеи. «Стокс» перебрался через разрушенный мост и, увидав двадцать турок, разорванных в куски его вторым снарядом, поспешно вернулся.

Я немедленно отослал Ахмеда за моим верблюдом и несколькими вьючными верблюдами, чтобы увезти орудия, ибо неприятельская стрельба была уж сейчас отчетливо слышна. Арабы, насытившись грабежом, убегали один за другим в горы, уводя с собой в безопасное место шатающихся от тяжести награбленного верблюдов. Оставлять орудия до последней минуты являлось скверной тактикой, но замешательство, вызванное первым, подавляюще удачным опытом, притупило нашу рассудительность.

Ахмед так и не вернулся с верблюдом. Мои люди, охваченные алчностью, рассеялись по всей местности вместе с бедуинами. Мы с сержантами остались одни у места крушения, сейчас странно безмолвного.

Мы начали опасаться, что нам придется покинуть орудия, но вдруг увидали двух верблюдов, мчавшихся обратно. Заал и Ховеймиль спохватились, что меня нет среди арабов, и вернулись, чтобы разыскать меня.

Мы свернули кабель. Заал соскочил со своего верблюда, настаивая, чтобы я сел верхом и уехал. Но вместо этого мы нагрузили верблюда кабелем и детонатором. У Заала нашлось время посмеяться над нашей странной добычей, в то время как поезд был набит золотом и серебром. Ховеймиль отчаянно хромал от старой раны в ноге и не мог ходить, но мы заставили его опустить верблюда на колени, связали пулеметы Льюиса прикладом к прикладу, словно ножницы, и поместили их за его седлом.

Оставались окопные мортиры. Но тут появился «Стокс», неловко ведя верблюда, которого он нашел заблудившимся. Мы поспешно сложили мортиры, посадили «Стокса» (еще не оправившегося от дизентерии) на седло Заала рядом с пулеметами Льюиса и отправили всех трех верблюдов под попечением Ховеймиля.

Тем временем «Льюис» и Заал в укрытой и невидимой впадине позади нашей старой позиции для орудий развели костер из патронных ящиков, облив их остатками бензина. Они обложили его пулеметными лентами и запасными припасами для ручного оружия, а на вершине осторожно водрузили несколько снарядов от мортиры Стокса. Затем мы отбежали.