Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Филатьев cтр.№ 129

В это время в Гаграх на черноморском пляже кинорежиссёр Григорий Александров приступил к съёмкам «Джаз-комедии». В одну из октябрьских ночей в гостиницу, где проживали сценаристы Владимир Масс и Николай Эрдман, пришли работники местного ГПУ и арестовали их.

Вскоре об этом стало известно в Москве. 12 октября жене писателя Михаила Булгакова позвонила её сестра Ольга Сергеевна, и вечером в дневнике Елены Сергеевны Булгаковой появилась запись:

«Утром звонок Оли: арестованы Николай Эрдман и Масс. Говорят, за какие-то басни. Миша нахмурился…

Ночью М[ ихаил] А[фанасьевич] сжёг часть своего романа».

Сожжённая «часть романа» – это то, что вскоре будет названо «Мастером и Маргаритой».

А литераторы-сатирики Николай Робертович Эрдман и Владимир Захарович Масс были тогда авторами многих ходивших в народе шуток и басен. Их читали с эстрады. Вот одна из таких колких сатир («Непреложный закон»):

Свидетельств о том, били ли в ОГПУ Масса и Эрдмана, не сохранилось. Известно лишь, что после многочисленных допросов их сослали на 3 года (первого – в Тюмень, второго – в Енисейск).

В дневниковых записях тех лет были и оптимистичные фразы. Григорий Гаузнер написал:

«15 октября. Каганович увлечён перестройкой Москвы. Ездит ночью с архитекторами в автомобиле, планирует, затем устраивает летучие заседания. “Москва будет интернациональной столицей!”

19 октября. На улицах всё больше вышек метрополитена, напоминающих казачьи крепости XVII века».

Илья Сельвинский 24 октября записал (пророчески очень точно):

«Сегодня мне исполнилось 34 года. Полжизни прожито. Но как будто не жил: всё борьба, борьба, борьба, всё ожидание чего-то, что должно произойти».

Драматург Всеволод Вишневский, ознакомившись с содержанием доставленной в Москву пьесы «Рождение класса», восторженно написал:

«Размах пьесы – эволюция человека от каменного века к социализму – блестящ. Язык сочен и смел, стих упруг».

А поэт Борис Пастернак в ноябре 1933 года в составе писательской бригады вновь отправился в Грузию. Видимо, именно тогда он сделал перевод стихотворения Николая Бараташвили «Мерани (Волшебный конь)», в котором были такие строки:

А поэт Осип Мандельштам в том же ноябре тоже написал небольшое стихотворение. Об одном москвиче, родившемся на Кавказе. Оно назвалось «Кремлёвский горец»:

4 ноября «Челюскин» вошёл в Берингов пролив. До чистой воды оставались считанные мили. Но тут неожиданно льдины начали двигаться в обратную сторону, и вскоре пароход вновь оказался в Чукотском море.

А в дневнике Григория Гаузнера 4 ноября 1933 года появилась новая запись:

«Встреча с Ягодой в доме Горького. Мягкий женственный лукавый человек. Говорит тихо, спокойно, медленно, просто – и вместе с тем одержимый, со страшной силой воли. Сед, утомлён».

Во время обеда Ягода неожиданно заговорил о своём ведомстве, и Гаузнер записал его слова:

«– Мы самое мягкосердечное учреждение. Суд связан параграфами, а мы поступаем в связи с обстановкой, часто просто отпускаем людей, если они сейчас не опасны. Мы не мстим».

Начавшаяся суровая зима 1933-34 годов как бы впрямую заявила челюскинцам, что им, возможно, придётся зимовать во льдах Северного Ледовитого океана.

А свою пьесу «Рождение класса» Илья Сельвинский жюри конкурса Совнаркома предъявил, её приняли. О чём в ней шла речь? Все события пьесы разворачивались на Чукотке. Главным персонажем был чукча по имени Умка. Другого главного персонажа, занимавшего пост секретаря местного райкома партии, звали Арсеном Кавалеридзе, говорил он с грузинским акцентом и курил трубку, заявляя при этом:

Жену Кавалеридзе звали Ниной, её имя (как и у жены Сталина) начиналось с буквы «Н». Своего мужа она называла «вождиком», «вождёнком», «вождюлей» и «Барбарисом Виноградычем».

Члены жюри пьесой заинтересовались. Кто-то даже сказал автору, что, если у секретаря райкома будет убран грузинский акцент, она может претендовать на первую премию. Против таких исправлений Сельвинский не возражал. И уехал в Харьков, где выступил с лекциями о своей поездке на «Челюскине».

Вернувшись в Москву, поэт узнал, что со всеми пьесами, претендовавшими на премии, захотел ознакомиться Сталин и затребовал их для прочтения. Члены жюри испугались, что в образе Кавалеридзе вождь увидит намёк на себя самого, и пьесу с конкурса сняли. Победителями были признаны Александр Корнейчук (пьеса «Гибель эскадры») и Владимир Киршон (пьеса «Чудесный сплав»).