Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Филатьев cтр.№ 128

Поездка по каналу имени Сталина продолжалась всего шесть дней. Участник поездки Григорий Гаузнер записывал в дневнике:

«27 августа. Поездка на Беломорстрой. Печальный Горький:

– Меня уж кормят всякими лекарствами. В том числе и тибетскими. И от каждого хуже».

Пароход «Челюскин» в это время вошёл в Карское море, где 31 августа одна из пассажирок, ехавшая зимовать на остров Врангеля, родила девочку, которую назвали Кариной. Теперь на пароходе стало 113 человек.

А в ленинградском журнале «Рабочий и театр» в августе того же года появилась статья «Пьесы, которые молчат». В ней говорилось:

«Оттого, что “Командарм” того же Сельвинского вряд ли когда-нибудь будет возобновлён на советской сцене, значение этой любопытнейшей и талантливейшей вещи не уменьшается».

А положение в стране продолжало оставаться напряжённым.

Вальтер Кривицкий:

«Сбитые с толку и озлобленные кампанией “сплошной коллективизации”, крестьяне оказывали сопротивление отрядам ОГПУ с оружием в руках. В этой борьбе были опустошены целые области. Миллионы крестьян выселены из своих мест. Сотни тысяч привлечены к принудительным работам. Шум партийной пропаганды заглушали выстрелы сражающихся групп. Обнищание и голод масс были настолько велики, что их недовольство политикой Сталина дошло до рядовых членов партии».

1 сентября 1933 года пароход «Челюскин» бросил якорь у мыса Челюскина. Рядом с ним на якорях стояли ледоколы и пароходы «Красин», «Александр Сибиряков», «Сталин», «Владимир Русанов» и «Георгий Седов».

После непродолжительной стоянки рейс «Челюскина» на восток продолжился. 20 сентября Илья Сельвинский прочёл челюскинцам свою пьесу «Рождение класса» и сделал доклад на тему «Основные проблемы советской поэзии». В докладе он назвал себя так:

«Я красноармеец поэтического оружия».

Охарактеризовал и своего главного соперника:

«Роль Маяковского в истории новой поэзии ни один литературовед отрицать не посмеет. Но он “себя смирял, становясь на горло собственной песне”. Это сектанское, а не большевистское отношение к поэзии…

Дядя Михей, штатный борзописец табачного фабриканта Асмолова, писал свои рекламы не хуже Маяковского. Но буржуазия не делала из него икону, а он не смотрел на себя как на Колумба и не противопоставлял себя вследствие этого дворянам типа Пушкина».

Потом Сельвинский перешёл к своей стихотворной пьесе:

«Я определил бы её тему как советизация Чукотки. Эта тема о социализме, о том, как люди из “ничего” приходят в “нечто” под дыханием революции…

В “Рождении класса” мне удалось нарисовать портрет Кавалеридзе, первый портрет живого большевика в поэзии».

Всем, кто прослушал пьесу Сельвинского, она понравилась. Восторженный Шмидт сказал:

«– Изумительные по мастерству и силе стихи!»

Но срок предоставления пьес на конкурс Совнаркома СССР заканчивался 1 ноября, и огорчённый Сельвинский стал выражать озабоченность тем, что может не успеть доставить пьесу в Москву. Отто Шмидт тут же отправил в столицу радиограмму:

«Ввиду задержки “Челюскина” в пути драма в стихах “Рождение класса” поэта Сельвинского, участвующего в экспедиции, возможно, запоздает на конкурс. Официально подтверждаю, что 20 сентября драма зачитана мне в вполне законченном виде.

Начальник экспедиции ледокола “Челюскин” О.Ю.Шмидт».

Сельвинский потом вспоминал:

«Шмидт специальной радиограммой просил продлить конкурс для этой пьесы, так как автор находится в Арктике, где дрейфует во льдах, и поэтому не имеет возможности доставить пьесу вовремя. Радиограмма была опубликована в “Правде”».

В сентябре 1933 года под каток партийных взысканий попал Юсуп Абдрахманов – его сняли с поста председателя Совнаркома Киргизской АССР.

А Корнелий Зелинский в том же сентябре опубликовал в газете «Рабочая Москва» статью «Поездка по Беломорско-Балтийскому каналу». В ней он писал:

«Мне довелось… разговориться с двумя бывшими бандитами, теперь ударниками лесоповала…

Как это рискнуло ГПУ почти в непосредственной близости к финской границе сосредоточить десятки тысяч бандитов, воров, контрреволюционеров, кулаков, всяких людей, готовых на все тяжкие? В том-то и заключалась гениальная мысль товарища Сталина, инициатора Беломорстроя, что сила принципов социализма, которая не ставит креста над человеком, а через труд даёт развитие и простор ему, – что эта сила должна взять верх над преступными навыками человека».

Григорий Гаузнер:

«23 сентября. Два дня подряд стенографировали Ковалёва, известного карманника:

– Я сейчас солдат. Куда прикажут, туда пойду.

Теперь он лаборант на Волга-Москве».

«Волга-Москва» – это новый канал, который стало строить ОГПУ, используя бесплатный труд тысяч заключённых, которые завершили прокладывать Беломорско-Балтийский канал.

А в Германии (в Лейпциге) в том же сентябре начался судебный процесс против пятерых поджигателей Рейхстага. Среди них был и коммунист Георгий Димитров, которого в Болгарии уже приговорили к смертной казни за организацию взрыва в соборе Софии в 1925 году. Димитров настолько грамотно построил свою защиту, что из обвиняемого превратился в обвинителя нацистов, и этим прославился на весь мир.

Тем временем продолжавший двигаться на восток «Челюскин» вновь окружили льды. У парохода прибавилось вмятин по правому и левому борту, усилилась течь, лопнул один из шпангоутов. Стали поговаривать о возможности зимовки во льдах. И тут неожиданно появилось несколько собачьих упряжек – приехали чукчи из посёлка, находившегося на берегу всего в 35 километрах от парохода.

Илья Сельвинский:

«Шмидт решил выслать боевой отряд сильных молодых мужчин коммунистов-краснознаменцев и тех беспартийных, которые имеют опыт хождения по льдам. Задача: организовать на берегу трассу собачьих упряжек… Если они дойдут, вслед будет выслан второй десант, затем 3-ий. Если не дойдут, вернутся. Если не вернутся, будет послана разведка…

Шмидт для того и включил меня в отряд, пошедший на берег, чтобы я успел приехать хотя бы во Владивосток до окончания срока конкурса и отправить пьесу на самолёте».

И 3 октября восемь челюскинцев на собачьих упряжках отправились на берег. На корабле осталось 105 человек.

В том же октябре Юсупа Абдрахманова исключили из партии «за непартийное поведение, выразившееся в том, что он под влиянием группы троцкистов, неискренне защищая решения партии, на деле их извращал». Пришлось переехать в город Самару и стать заместителем заведующего Управления животноводства.