Коктейль из развесистой клюквы - читать онлайн книгу. Автор: Елена Логунова cтр.№ 12

Сашка приволок «режик» в школу и с его помощью последовательно совершил несколько отчетливо противоправных действий: вырезал на парте короткое ругательное слово, распорол по экватору политическую карту мира и отчекрыжил ухо чучелу зайца в кабинете природоведения. На стадии старательного препарирования гигантской засушенной бабочки распоясавшегося Сунькова-первого обезоружила бесстрашная учительница биологии. Опасная бритва была конфискована в пользу директора, а Сашка отправлен домой со строгим наказом привести в школу родителей.

Явившаяся на учительский зов Людочка Сунькова с содроганием выслушала леденящую душу историю о зверствах своего старшенького в школьном храме естественных наук и вечером пересказала услышанное вернувшемуся с работы мужу. Даже в сокращенной и максимально смягченной Людочкой версии былинный сказ о подвигах трех Суньковских богатырей вызвал у Василия шквал эмоций. Апофеоза скандал достиг с появлением в квартире Суньковых сотрудников милиции, явившихся, чтобы в присутствии родителей допросить пацанов — опасная бритва с ручкой из черепахи оказалась орудием убийства! Именно ею лишили жизни несчастного Алика Дыркина!

Правда, после того, как бритва побывала в руках мальчишек, никаких других отпечатков на ней не осталось, так что я даже не поняла, откуда стало известно, что именно ею орудовал убийца. К сожалению, Суньков-отец, говоривший с ментами, не вник в такие подробности, торопясь примерно наказать своих обормотов.

— За такие штучки вас убить мало! — заявил разбойной троице своих сыновей Василий.

Впрочем, голос его был уже почти добродушен. Думаю, Василий просто устал распекать своих обормотов. А может, в глубине души он просто понимал, что особого смысла в этом нет и неугомонных пацанов уже не изменишь: что выросло — то выросло.

Из соображений родительской солидарности я одобрила карательные меры, только попросила Василия привести приговор в исполнение побыстрее, желательно, до двадцати двух часов. Моей просьбе Суньковы вняли, и вскоре после моего ухода из их квартиры там стало тихо, а мое собственное семейство тоже получило возможность спокойно отдохнуть от дневных трудов.

Среда

Утро нового дня подарило мне незабываемое впечатление: проснувшись, я обнаружила, что Масяньки в кроватке нет! Запаниковать по этому поводу я не успела, так как ребенок сразу же нашелся — на меховом коврике под телевизором. Масянька свернулся клубочком и сладко спал, сжимая в кулачке длинный поясок от своего банного халатика. Махровая веревочка охватывала талию резиновой лошадки.

— Малыш ходил в ночное! — захихикал Колян, которого я нарочно растолкала, чтобы он тоже увидел эту сцену. — Похоже, он стерег свою новую лошадку, чтобы она не убежала на лужок!

Согласившись с этой версией, я быстренько сбегала в кухню, взяла в холодильнике веточку петрушки, намазала ее медом и художественно прилепила к лошадиной морде.

— Правильно, — одобрил мои действия муж. — Сделаем вид, что лошадка уже позавтракала. Иначе Мася сразу после пробуждения, пожалуй, погнал бы меня косить траву!

Поднимать спящего малыша с мягкой подстилки в импровизированном лошадином стойле мы не стали, просто накрыли ребенка вместе с его конем одним одеялом, как общей попоной. Подозреваю, что из опасения пропустить ожидаемое бегство лошадки Масянька часть ночи бодрствовал и потому отсыпался утром. Когда в начале девятого, дождавшись прихода няни, мы с Коляном убежали на работу, малыш еще спал.

На подходе к зданию телекомпании я пережила еще одно сильное впечатление. На сей раз неприятное: меня едва не снес с тротуара сворачивающий во двор автомобиль. К дверям нашей конторы я подошла на ватных ногах, и только это обстоятельство помешало мне мстительно пнуть серебристое крыло припарковавшегося поперек тротуара «Порше». Ну, что за автомобильно-безграмотная сволочь водит такую красивую и дорогую машину, как дорожный каток?!

Задаваясь этим вопросом и мелко подрагивая коленками, я поднялась по лестнице, ведущей на второй этаж, в нашу телекомпанию. Коротко кивнула бабке-вахтерше, которая даже не заметила моего появления, потому как была всецело занята изготовлением с помощью вязальных спиц очередного шерстяного носка. Чулочно-носочное изделие было необычайно длинным и далеко не первым в серии аналогичных. Бабка приступила к вязанию еще в середине августа. С тех пор, если только она не распускала едва связанные изделия, трудолюбивая мастерица свободно могла обеспечить шерстяными чулочками многодетное семейство осьминогов.

— Кого я вижу! — воскликнул Аслан Буряк, едва я появилась на пороге редакторской.

Ослик поднялся из-за стола, за которым строчил ручкой по бумаге, игнорируя вполне современный компьютер, и широко раскинул руки, сделавшись похожим на большую букву Т. Приняв таким образом исходное положение для исполнения оперной арии, он набрал воздуха в грудь и пугающе пророкотал:

— «Ледяной горо-ою айсберг из тума-ана выполза-ает»!

— Выплывает, — деликатно поправил его мужской голос, прозвучавший за моей спиной.

Я обернулась и поняла, что песенное приветствие и широко распахнутые объятия Ослика ИО предназначались не мне. «Айсбергом», появление которого в наших внутренних водах так обрадовало Ослика, оказался Борис Борисов по прозвищу Гиперборей.

Если я не ошибаюсь, в древнегреческой мифологии Борей — это был северный ветер. Во внешности Бори и впрямь наблюдалось нечто арктическое. У Борисова были бледно-серые, почти прозрачные глаза, очень светлые волосы, мелированные холодными голубыми и серебристыми перышками, и телосложение викинга. Нордический характер Гиперборея проявлялся в стойкости и упорстве, которые он демонстрировал в борьбе с рекламодателями. Будучи коммерческим агентом сразу нескольких городских телекомпаний, Гиперборей считал денежных клиентов студий неким гибридом классового врага и дойной коровы, поэтому попеременно то душил их расценками, то прикармливал скидками и в результате получал если не молочные реки, то весьма ощутимые финансовые потоки. У руководства нашей телекомпании Борисов стойко ассоциировался с деньгами, поэтому встречали его всегда необычайно тепло.

Обойдя растопырившегося в углу Ослика, хладнокровный Гиперборей размеренно прошагал к гостевому дивану, сел на него, аккуратно положил на колени плоский портфель и неожиданно задорно подмигнул мне:

— Привет, Елена! Слыхала новость?

— Зачем мне слушать новости? Я сама их рассказываю, — пожав плечами, я прошла к своему столу и села. — Ты не забыл? Я же работаю в службе новостей.

— Значит, ты уже знаешь, что Носорога забрали?

Носорогом в наших кругах называют местного воротилу шоу-бизнеса Никиту Станиславовича Рогова. Подписывая документы, он имеет привычку выводить крупными печатными буквами: «Н.С. РОГОВ», что в устной речи естественно превратилось в «Носорогов», а потом еще немного сократилось. Так получился «Носорог».

— Куда же его забрали и кто? — поинтересовалась я просто из вежливости, чтобы поддержать разговор.