Ненавистная фрау - читать онлайн книгу. Автор: Неле Нойхаус cтр.№ 36

— Почему вы пригласили Изабель? — поинтересовалась Пия. — В понедельник у меня сложилось впечатление, что вы не особо высокого мнения о ней.

На губах Ягоды появилась легкая улыбка.

— Я этого и не делал, — возразил он. — Но мое личное мнение не играет никакой роли. Фрау Керстнер у меня работала, и свою работу она выполняла хорошо.

— Она у вас работала?

— Да. Она всегда жаловалась, что ей срочно нужны деньги, и я предложил ей работать у меня.

— Какие у нее были обязанности? — спросил Боденштайн.

— В «ЯгоФарм АО» она отвечала за работу с клиентами. — Ягода опять улыбнулся. — Нашим клиентам очень нравилось, когда с ними работала фрау Керстнер.

Боденштайн начал догадываться.

— Как далеко распространялась эта работа с клиентами?

— Четких инструкций в этом отношении не существовало. — Ягода сделал неопределенное движение рукой. — Но наши клиенты были очень расположены к ней.

— Ну хорошо… — Боденштайн откашлялся. — На какую встречу в субботу вечером она не явилась?

— У меня были гости, — ответил Ягода, — несколько важных клиентов. Изабель должна была ими заниматься.

— Фридхельм Дёринг тоже был на вашей вечеринке?

— Да, он был. Он приехал около восьми.

— Он тоже был клиентом «ЯгоФарм АО»?

— Мы деловые партнеры. — Взгляд Ягоды был спокойным и уверенным, но при этом он интенсивно болтал носком ноги под столом.

— Вам известно, что у фрау Керстнер были интимные отношения не только с вашим администратором господином Кампманном, но и с Фридхельмом Дёрингом?

— В самом деле? — Физиономия Ягоды оставалась непроницаемой. — Нет, я этого не знал.

— Кстати, это общепринятая практика в вашей фирме, что все сотрудники получают зарплату наличными? Фрау Керстнер оплатила «Порше Бокстер» в «Порше»-центре в Хофхайме наличными. — Боденштайн смотрел на Ганса Петера Ягоду испытующе, но лицо бизнесмена оставалось спокойным.

— Фрау Керстнер настояла на том, чтобы получать свою зарплату наличными, — невозмутимо ответил он. — Полагаю, она не хотела, чтобы ее муж знал об этом.

Внезапно у Боденштайна в голове пронеслась мысль, но это произошло так быстро, что он не успел ее зафиксировать, однако внутри осталось ощущение недоверия. Они задали Ягоде еще несколько вопросов, после чего тот вежливо дал понять, что, к сожалению, у него нет больше времени.

Боденштайн рассказал Пие о своем подозрении.

— Шантаж? — спросила она удивленно.

— Да, — кивнул Боденштайн. — Я нахожу вполне реальным, что Ягода с помощью Изабель Керстнер занимался вымогательством с применением шантажа. В субботу вечером она должна была опять переспать с клиентом, который чинил какие-то препятствия. И когда она не появилась, Ягоду это взбесило. Для него на карту поставлено слишком много, и если он не может удержать своих клиентов легальными средствами, то в ход идут иные.

Немного подумав, Пия кивнула.

— Акционеры, которые неожиданно отозвали свои жалобы из суда. И банк, который вдруг вновь предоставил кредит. Возможно, он здесь что-то провернул.

— Мы должны еще раз поехать на квартиру Изабель Керстнер, — сразу заспешил Боденштайн. — Я уверен: мы что-то упустили.

В «куполе» «Цауберберга», где жила Изабель Керстнер, Оливера и Пию ждал неприятный сюрприз. Кто-то нарушил официальную печать и открыл дверь. Квартира была не просто опустошена, а практически превращена в нежилое помещение. Вся мебель исчезла, даже мебельная стенка отсутствовала. Кто это сделал? Фридхельм Дёринг, поспешивший уничтожить возможные следы?

— Он действительно считает нас идиотами? — Боденштайн все больше злился на Дёринга. Этот человек во всем деле играет совершенно непонятную роль. Даже если он, на первый взгляд, не имел оснований убивать Изабель Керстнер, создавалось впечатление, что он знает гораздо больше, чем рассказал. У Боденштайна не было желания еще раз слушать ложь Дёринга.

Пия отправилась к жильцам нижних этажей, чтобы узнать, когда из квартиры вывезли мебель, а Боденштайн не спеша, со свирепым лицом, бродил по помещению, засунув руки в карманы брюк. Его шаги отражались эхом от голых стен. У Дёринга не было повода освобождать квартиру, так как и без того не осталось никаких следов, которые могли бы быть использованы для расследования дела. Кроме того, отдел по обеспечению сохранности следов задокументировал все, что оставила первая уборочная бригада. Зачем тогда эти противозаконные действия? Боденштайн остановился на месте, где ранее стояла кровать. Пылинки танцевали в яркой полосе солнечного света, падавшего из окна, и его взгляд задержался на одном участке глянцевого паркетного пола, выложенного квадратами. Его внимание привлекла неправильная форма части паркета. Он опустился на колени и ощупал пол кончиками пальцев. Так и есть! Один из квадратов был пустым. При более тщательном изучении он заметил царапины по краям фрагмента паркета. В этот момент в квартиру вошла Пия.

— Фрау Кирххоф! — крикнул он через плечо. — Взгляните сюда!

Пия появилась в дверном проеме.

— Из соседей или никого нет дома, или они не открывают… Что это вы делаете?

— Вот, — Оливер указал на полый деревянный квадрат. — Нет ли у вас перочинного ножа или чего-то подобного?

Пия подошла ближе и, сев на корточки, извлекла из кармана пилочку для ногтей. Затем вставила кончик пилки в узкий шов и поддела кусок паркета.

— Готова поспорить, это они и искали, — улыбнулась она и влезла рукой в отверстие в полу.

— Я тоже так думаю, — подтвердил Боденштайн.

Пия ощупала руками полое пространство. Прежде всего, она передала шефу потрепанную записную книжку карманного формата. Улыбка победителя промелькнула на лице Боденштайна, когда он кончиками пальцев начал листать книжку. В квадрате под полом Пия нашла еще несколько вещей, и в том числе плоскую кассету для денег, которая оказалась не заперта. Внутри нее была пачка новехоньких купюр по пятьсот евро, кипа фотографий, перетянутых резинкой, две золотые цепочки, несколько колец и пять маленьких кассет для автоответчика. Последней Пия вынула целую стопку DVD-дисков.

— Так, — Боденштайн выпрямился и отряхнул пыль со своих брюк, — сейчас я действительно загорелся желанием узнать, что здесь спрятала дорогая Изабель.

На экране появилось лицо Изабель Керстнер. Действительно симпатичное лицо с высокими скулами, большими зелеными глазами и чувственным ртом с полными губами и белыми сверкающими зубами. Она разлеглась на кровати в очень плотно облегающей одежде и придвинулась к камере.

— Сегодня воскресенье, шестое августа две тысячи пятого года, — сказала она. — Ровно девятнадцать тридцать. Я жду высоких гостей.

Она глупо хихикнула, с непристойной ухмылкой приняла позу перед камерой, обхватила руками свои груди и провела кончиком языка по губам. Над ее пупком была отчетливо видна татуировка в виде дельфина.