«Всё не так, ребята…» Владимир Высоцкий в воспоминаниях друзей и коллег - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Кохановский cтр.№ 9

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - «Всё не так, ребята…» Владимир Высоцкий в воспоминаниях друзей и коллег | Автор книги - Игорь Кохановский

Cтраница 9
читать онлайн книги бесплатно

«Из ребят никого не видел, только вот совсем недавно Артура (Макарова – И.К.). Он семь месяцев был в деревне, очень много работал, отнес несколько рассказов и повестей в „Новый мир“, там творилось что-то необычайное, назвали его первым писателем земли русской, ставят выше Солженицына, правда, говорят, что будут большие трудности с напечатанием. Артур вроде воспрянул, пишет роман и, по-моему, пьесу. Живет в Песках на даче с Милягой. Толя не появлялся».

А еще Володя упражнялся по поводу города «Анадырь». Придется, мол, теперь про него писать, раз уж я там. А его даже неизвестно с чем рифмовать: «Анадырь, упырь, пупырь, волдырь, – есть, правда, Сибирь, но это – банально».


Для Володи название города Анадырь был внове, иначе бы он знал, что ударение в этом слове приходится не на последний слог, а на второй. Но тема Анадыря продолжается:

«Ты уж мне напиши, что это за место такое. Епифан [3] говорит, что у него там есть друг – летчик полярной авиации, узнаю, как зовут, и напишу. Он там – большой человек.

Моя популярность песенная возросла неимоверно. Приглашали даже в Куйбышев на телевидение как барда, менестреля и рапсода. Не поехал! Что я им спою? Разве только про подводную лодку. Новое пока не сочиняется. Решил пока не поздно использовать скандальную популярность и писать песни на продажу. Кое-что удалось».

Письмо мое он получил, «будучи в алкогольной больнице, куда лег по настоянию дирекции своей после большого загула. Отдохнул, вылечился – на этот раз, по-моему, окончательно, хотя зарекалась ворона … не клевать. Но… хочется верить, прочитал уйму книг, набрался характерностей, понаблюдал психов. Один псих – параноик в тихой форме – писал оды, посвященные главврачу, и мерзким голосом читал их в уборной.

Сейчас здоров, все наладилось. Колька Губенко уходит сниматься, и я буду играть Керенского, Гитлера и Чаплина вместо него. Мандраж страшный.

Но… ничего, не впервой.

Васёк.


P.S.

Можно еще и так:

И приехал в Анадырь
Кохановский-богатырь.
Повезло Анадырю —
Я те точно говорю.

Извини за бездарность!»

…Через несколько лет Володины наблюдения за психами выльются в удивительную песню о Бермудском треугольнике, помните: «Дорогая передача! Во субботу, чуть не плача, вся Канатчикова дача к телевизору рвалась…»

Второе письмо с ответом на мое пришло в июле 66-го.

«Ты, Васёчек, – писал мне Володя, – на переднем крае, ты на трудном участке, ты на близком расстоянии от Японии, ты – на Дальнем Востоке, ты в гуще жизни, ты в центре событий, а я сижу в городе Тбилиси, в номере гостиницы „Колхеты“, на шестом этаже в № 602 с женой моей Люсей.

Я – с театром на гастролях (Тбилиси, Сухуми). Гастроли – это когда измученные, обалделые артисты дают финты в Москве, канючат, смотрят налево, направо, на Мосфильм, на Московскую особую, и их увозят злые администраторы подальше от столичных соблазнов. Говорят – надо, гастроли – это очень важно, это прекрасно. Нужно подтянуться и… Тут откуда ни возьмись появляется второе дыхание, играем на полную железку. А потом мы уедем, придут другие, еще лиричнее, но это будут не мы – другие…»

Извинился, что не заходит к моей маме: «ей же ей, Люся свидетель, был и не застал, а к тому же последние несколько месяцев очень был в себе, нигде не был, даже не заметил, как и время прошмыгнуло. Выпускаем „Жизнь Галилея“ Брехта. Я играю Галилея. Ситуация была такая: Николай Губенко ушел сниматься, я его везде заменил и начал репетировать Галилея. Керенского, Гитлера и Чаплина сыграл я, как это говорится, на унос. А тут очень много времени пришлось потратить на то, чтобы убедить всех, что могу играть Галилея. Любимов вначале сомневался, не решался, чего-то выжидал, но потом бросился в омут, сыграл ва-банк и… вроде, выиграл. (Видишь ли, я теперь очень скромный, про себя молчу, к тому же многие „доброжелатели“ из родного „калефтива“ все равно говорят – зазнался, стал премьером, вроде так положено, если все нормально, значит, что-то не то, значит, ссучился.) Тебе могу сказать, что все это чушь, никаких перемен в себе не ощущаю в эту сторону, разве что стал чуть больше думать, больше уверен, стал не пить. Но… думаю, надо оправдать некоторые надежды этих „доброжелателей“ и в самом деле чуть зазнаться. Епифанцев, который теперь у нас в театре, говорит, что имею полное на это право. А про Галилея, Васёчек, действительно для меня это удача, да и вообще не только для меня. Люди, которым верю, говорят, что сначала никто даже не верил, но, поглядев, полностью принимают. Были всякие американские капиталистические обозреватели крупные по театру. Говорят – видели много Галилеев, и что я – лучше. Это подогревает. Правда, я-то знаю, что роль бездонная – копать и копать, и что, конечно, многих может не удовлетворять, но это так и должно быть. И конечно, останавливаться я не собираюсь. Ни в этой работе, ни на этой работе. Хочу сделать моноспектакль.

Есть в Польше такой драматург, вернее писатель, Брандис.

Он у нас в загоне. А в Варшаве один актер сделал по его рассказу „Образ жизни“ пьесу для одного актера, сам играет, даже есть фильм, но, говорят, на сцене это лучше. Он там два часа один на один со зрителем. Мои друзья видели, говорят – потрясающе. Обещали достать и перевести. Это пока только планы и мысли. А в ближайшее время будем ставить „Пугачева“ Есенина, я буду играть Хлопушу, а Николай Губенко (он вернулся) Пугачева. Любимов придумал очень любопытно, и роль у меня самая лучшая, только давай! Репетируем композицию „Маяковский“. Это о нем и его стихах, и сами стихи, костяк: поэма „Облако в штанах“, Маяковского играют шесть человек, хор подонков, ангелы. Сцена в виде биллиардного стола, но это все я сумбурно. Приедешь – увидишь.

Вот и все о своих делах в театре. Закончил я фильм „Я родом из детства“. Там у меня небольшая, но очень хорошая роль. Впервые не стыдно. ‹…›

Гарик! Обязательно надо выходить в первые ряды, иначе можно всю жизнь только месить глину и никогда ничего не вылепить, хоть и знаешь, что можешь, а так и не вылепить. В связи с этим я плюнул на дурацкую щепетильность и, чтобы иметь возможность спокойно работать только в театре и там уже что-то создавать, написал песни к трем фильмам: в одном из них, верней в двух, сам снимаюсь: „Я родом из детства“ в Минске, скоро выйдет, „Саша-Сашенька“ – комедь, тоже в Минске, пока только идут съемки, и „Последний жулик“ – комедь, в Риге, там играет Губенко. Это, правда, всё не „Тот, кто раньше с нею был“, но и не гимны и дифирамбы, везде есть своя Высоцкая червоточина, которую ты любишь и в которой весь смысл и смак. А потом за это платят не очень-очень, но можно не заботиться о том, что нечего жрать, не метаться по телевидениям и т. д.»

Не забывал Володя и о моих делах стихотворных, разговаривал с Андреем Вознесенским, и тот обещал показать мои стихи если не в «Юности», то в «Знамени» или еще в другом хорошем журнале.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию