«Всё не так, ребята…» Владимир Высоцкий в воспоминаниях друзей и коллег - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Кохановский cтр.№ 18

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - «Всё не так, ребята…» Владимир Высоцкий в воспоминаниях друзей и коллег | Автор книги - Игорь Кохановский

Cтраница 18
читать онлайн книги бесплатно

Очень радуюсь за тебя и поздравляю с успехом. И за маму твою я рада, ваш успех – наше счастье».

Но сама Нина Максимовна была глубоко несчастна:

«Очень плохи дела с твоим другом Васёчком. За время твоего отсутствия и после того раза он уже дважды побывал в больнице, но ни один раз не довел дело до конца и, конечно, быстро срывался. ‹…›

Здесь долго была Марина, он был с ней в порядке, но заводится после каждого ее отъезда. ‹…› Лечиться не хочет. Кругом скандалы и катастрофа, в театре полный крах, с концертами тоже. Фильм, снимающийся в Одессе, из-за него горит, здесь сейчас режиссер из Одессы, все переживают, мечутся, а с него как с гуся вода. Он вчера после больницы зашел домой и помчался на встречу к Марине. Обещал лечь в нервную (простую) больницу, но это всё бред, он ничего не хочет. ‹…› Я уже измоталась до предела, много плачу, не сплю, чувствую свою беспомощность и вижу неминуемую гибель сына, страдаю от того, что не могу ему помочь и спасти. ‹…›

Я очень боюсь, что вдруг Володя куда-нибудь сорвется, там будет с ним плохо, люди не будут знать что делать и он умрет. Дома у меня наготове кислородная подушка, Боря с машиной, телефон – и то бывает, что я кричу от отчаяния и безнадежности. Срыв картины угрожает тюрьмой, простой по его вине целого коллектива, срыв плана и выпуска картины к юбилею Ленина. Вот, дорогой дружочек, как всё плохо».

Нина Максимовна просила ответить ей на чужой адрес, к знакомым.

Конечно, я ответил, как мог утешил. Представил всю описанную ситуацию, и мне стало жутко обидно за друга, за его талант, за его начавшую ломаться жизнь. И молил Бога, чтоб Володя дотянул как-то до моего возвращения.

Программа-максимум моей магаданской авантюры была выполнена. Но я хотел подзаработать денег, чтобы, вернувшись в Москву, «по спокухе» оглядеться, да и мои отношения с Машей были нацелены на женитьбу, а она была замужем и у нее была кроха-дочурка шести лет… Короче, мне на первое время по возвращении в Москву нужна была относительная финансовая независимость.

И я устроился в старательскую артель – мыть золото. О чем не замедлил написать Володе, и тот тут же откликнулся на это событие песней.

Друг в порядке – он, словом, при деле,
завязал он с газетой тесьмой:
друг мой золото моет в артели, —
получил я недавно письмо.
Пишет он, что работа – не слишком…
Словно лозунги клеит на дом:
«Государство будёт с золотишком,
а старатель будёт с трудоднем!»
Говорит: «Не хочу отпираться,
что поехал сюда за рублем…»
Говорит: «Если чуть постараться,
то вернуться могу королем!»
Написал, что становится злее.
«Друг, – он пишет, – запомни одно:
золотишко всегда тяжелее
и всегда оседает на дно.
Тонет золото – хоть с топорищем.
Что ж ты скис, захандрил и поник?
Не боись: если тонешь, дружище,
значит есть и в тебе золотник!»
Пишет он второпях, без запинки:
«Если грязь и песок над тобой —
знай: то жизнь золотые песчинки
отмывает живящей водой…»
Он ругает меня: «Что ж не пишешь?!
Знаю – тонешь и знаю – хандра, —
все же золото – золото, слышишь! —
люди бережно снимут с ковра…»
Друг стоит на насосе и метко
отбивает от золота муть.
Я письмо проглотил, как таблетку,
и теперь не боюсь утонуть!
Становлюсь я упрямей, прямее —
пусть бежит по колоде вода…
У старателей – всё лотерея,
но старатели будут всегда!

Но это я услышу по возращении в Москву. А тогда, после письма Нины Максимовны и моего ответа, через три недели я получил еще одно письмо от нее. Она писала, что «1-го апреля приехала Марина. Он был с ней 2 недели. Все было в абсолютном порядке. Она уехала 16-го, и в тот же день добровольно, сам Володя лег в больницу, но простую городскую, в нервное отделение, положил его один известный невропатолог. Я у него была в воскресенье 20-го апреля. У него прекрасные условия, он один в палате, принимает все назначения врачей, он послушный и, как он говорит мне, в последнее время решил избавиться раз и навсегда от этого недуга, не знаю, справится ли он с собой. Выглядит он хорошо, отрастил рыжие усы, вид здоровый. Говорят врачи, что у него в катастрофическом состоянии нервная система, а остальное все нормально».

Восьмого мая в Доме кино премьера Марининого фильма. Она должна была приехать.

«Володя, – продолжала Нина Максимовна, должен к этому времени выйти, но может быть и раньше, только слышала, что на май его не отпустят.

Я немного успокоилась и месяц отдыхала от этого дела, зная, что он в хорошем состоянии. ‹…›

Отца пугает связь Володи с Мариной на этот счет, а я в этом не вижу ничего дурного, но только все это нереально и мучительно для них обоих (имею в виду Володю и Марину). Для меня важно одно! Когда он с ней – он великолепен: веселый, трезвый, добрый, деловой. Сейчас в больнице он много пишет песен и еще чего-то. ‹…›

Ну всё, Гарик. Желаю тебе здоровья и успеха в твоей тайге.

Н. Высоцкая»

Это письмо я получил в старательской артели, Нина Максимовна знала, что я на Чукотке мою золото, просто перепутала тундру с тайгой…

А вскоре пришла весточка и от Володи. Он писал:

«Ну а мне плевать,
Я здесь добывать
Буду золото для страны!

Васёчек! Обиды! Ну их на фиг! Не писал я тебе долго – это правда. ‹…›

Не писал – значит, не писалось, а вот сейчас пишется. Я, Васёчек, все это время шибко безобразничал, в алкогольном то-есть смысле. Были минуты отдыха и отдохновения, но минуты редкие, заполненные любовными моими делами. Приезжала Марина – тогда эти минуты и наступали.

Были больницы, скандалы, драки, выговоры, приказы об увольнении, снова больницы, потом снова больницы, но уже чисто нервные больницы, т. е. лечил нервы в нормальной клинике, в отдельной палате. Позволял терзать свое тело электричеством и массажами и душу латал и в мозгах восстанавливал ясность и сейчас картина такая: в Одессе всё в порядке, в театре вроде тоже – завтра выяснится, и завтра же приезжает Марина. Я один, мать отдыхает, я жду. С песнями моими все по-прежнему. Употребляют мою фамилию в различных контекстах, и нет забвения ругани и нет просвета, но я… не жалею. Я жду».

Вернулся я в Москву уже окончательно накануне 30 сентября, аккурат к маминым именинам. В Сухуми было еще жарко, и мы с Машей решили поехать хоть на недельку поплавать в море, позагорать.

Когда Володя узнал о моих планах, то тут же вызвался поехать со мной: они с Мариной этим летом плавали на теплоходе «Грузия», заходили в Сухуми, стояли там несколько дней, и капитан теплохода, считавший Володю и Марину своими гостями, познакомил их с какими-то важными местными людьми. Короче, говорил мне Володя, у него там все схвачено, и примут там нас по высшему классу. Он со мной поедет на два-три дня, всё мне там устроит, вернется в Москву и проводит ко мне Машу.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию