Золотые нити - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Солнцева cтр.№ 121

Тина думала некоторое время, сдвинув брови. Затем брови разгладились, и лицо прояснилось.

– Все. Больше ничего не было.

Ночью Сиур несколько раз просыпался, то под впечатлением монастырской трапезной, то под впечатлением рассказа Тины. Наконец, он встал и подошел к окну. Дождь кончился, небо очистилось, и вышла полная голубая луна, яркая и четкая.

Если киллер действительно тот человек, про которого рассказала Тина, то он, несомненно, ее узнал. По-видимому, у него появился к ней жгучий интерес. Непонятно, правда, какого рода. В таком случае, встретившись с ней взглядом, он не мог не узнать ее. А раз она видела его около своего дома, значит, адрес ее он знает. Следил. Ему даже вычислять не требуется, все уже известно, – и кто такая, и где живет. Вот это неожиданность!

В квартире, скорее всего, он и побывал. Зачем только? Непонятно. С его квалификацией, без труда мог определить, дома женщина, или нет. Значит, что-то искал. Что?

Сиур открыл створку окна, ему стало жарко. С улицы потянуло свежестью, запахом сырой листвы. Он закурил, напряженно глядя на залитые лунным светом деревья, блестящие лужи внизу. Мысль его неустанно искала решения и не находила…

Зачем приходил киллер? Трогал портрет певицы… Странно. До сих пор он никак не проявил себя. Но ведь и времени прошло всего ничего. Он тоже, наверное, запаниковал поначалу. Что он теперь предпримет? На что решится? Положение у него сложное, – заказчики почему-то сделали попытку расправиться с ним. Он об этом знает.

Вот, еще вопрос вопросов: заказчик, или заказчики, – кто они? Какую цель преследуют?

В который раз уже Сиур вынужден был сказать себе, что он снова далек от разгадки этой странной и страшной игры, в которую оказались вовлечены он, Тина, Влад, Людмилочка, – совершенно против их воли и по непонятной причине.

Он сел и снова прокрутил в памяти все, – смерть Альберта Михайловича, вдовы из подмосковной Тарасовки, Сташкова, который уже однажды чудом избежал гибели, и которому во второй раз повезло меньше. Погибшие люди все, как на подбор, без роду и племени, ничьи и ниоткуда.

В этой игре участвовали не только люди, но и вещи: маленький Будда, мастерски сделанный арбалет, странное письмо с чердака, подвал с плохой репутацией и потайным ходом, ведущим неизвестно куда, и даже, наверное, сам дом – бывший дворянский особнячок в несколько ампирных колонок, с высокими полукруглыми окнами и неизвестной родословной.

Есть и зловещие персонажи – человек с танцующей походкой и непонятным лицом, предположительно водитель джипа; киллер, который почему-то давно интересовался девушкой из стрелкового клуба. Возможны и другие, неизвестные пока участники.

Какая-то связь между отдельными фрагментами угадывалась, но в стройный узор они складываться никак не хотели.

Силовая нить, тянущаяся из глубины веков, из неведомой сердцевины бытия, – через призрачную Атлантиду, загадочный Египет, мрачное средневековье, дикую славянскую вольницу, – вспыхивала картинами судеб, чувств и тайных знаний, непостижимым образом связывая прошлое, настоящее и будущее, втягивая прежних игроков в прежнюю игру. Или эта игра никогда не прекращалась для них, а просто давала некоторую передышку, обусловленную скрытыми магическими обстоятельствами жизни? Сквозь эти обстоятельства они все проходили как во сне, и выплывали из них, словно из пространства забвения, не ведая, где начало, что продолжается, и какой предполагается финал.

Уже под утро, когда из сиреневатого тумана над плоскими крышами многоэтажек стало выплывать красно-желтое солнце, Сиур не выдержал и позвонил Владу.

– Ты на часы хоть изредка смотри, для разнообразия.

Влад едва заснул, и ему показалось, что звонок прозвучал в ту самую минуту, когда спасительный сон только-только открыл для него свои желанные объятия.

– Прости. Ты один?

Сиур не испытывал ни малейших угрызений совести по поводу раннего звонка.

– Конечно, один. – Влад тоскливо посмотрел на часы и ткнул кулаком подушку. – Я в любом случае так бы ответил. Но сейчас это полностью соответствует действительности. Людмилу я отвез вчера домой, к ее Костику.

Сиур тихо засмеялся.

– Ты знаешь, я тут всю ночь не мог уснуть, думал и думал обо всем. Наверное, луна действует.

– И что ты придумал?

– Завтра, вернее, сегодня, позвони Алеше и Димке, спроси, узнали ли историю дома, в котором жил старик-антиквар. А мы с Тиной съездим еще раз на ее квартиру, посмотрим, нет ли там новостей.

– Может, не надо одним? Я подъеду, вместе и сходим.

– Да нет. Интуиция мне подсказывает, что там будет и меня достаточно. И потом, есть в истории с киллером неожиданный факт. Не все так просто.

– Появилось что-то новое? – Влад насторожился, сон как рукой сняло.

– И да, и нет. Все новое, как я все больше и больше убеждаюсь, это хорошо забытое старое. При встрече я тебе расскажу подробности. И последнее: надо нам с тобой выкроить-таки время и сходить еще раз в тот подвал. Недоделанное дело – это застрявшая там сила.

– Какой ты умный стал!

Влад все еще был не в духе от того, что его разбудили в такую рань.

– У меня другое мнение на этот счет, – Сиур усмехнулся.

– Интересно, какое?

– А я всегда был таким умным. Причем, это далеко превышает пределы твоего воображения. Трепещи, несчастный!

– Ну, ты даешь! Выпил, что ли, натощак?

– Ладно, я пошутил. Хватит дрыхнуть, начинай думать, как нам сегодня все успеть. Завтра надо в офис явиться, хотя бы для приличия. Рабочий день, все-таки.

Тина проснулась от запаха кофе. А может быть, это ей просто показалось. Она медленно открывала глаза, – неяркие утренние лучи просвечивали сквозь штору, образовывая на голубом пушистом ковре светлые пятна. Вставать не хотелось. Во всем теле ощущалась какая-то ломота, как после непривычной физической работы.

Ей снились букеты цветов, – пышные, огромные, с удушливыми, резкими запахами, от которых не хватало воздуха, и тяжко мутилось сознание. Длинные бархатные в громоздких змеящихся складках половинки занавеса то открывались, то закрывались, словно отгораживая ее от мира. Она хотела остановить их навязчивый, тяжелый ход, и не могла. Цветы засыпали ее с головой, – роскошные и ужасные, полуувядшие, – она хотела сделать вдох, но сладковатый, дурманный аромат тления забивал горло. Тускло-золотой, жаркий свет рампы кружил и кружил голову, вызывая неприятную тошноту…

Крики ужаса сливались с аплодисментами и восторженным ликованием каких-то людей, лица и руки которых сливались в утомительно длящуюся какофонию звуков, жестов и гримас… Вдруг все это сменялось пленительными звуками скрипки, нежными подголосками флейты, жалобами гобоя. Взгляд дирижера из оркестровой ямы пронзал насквозь, чего-то требуя от нее, настойчиво и грозно. Яркие и грубые краски декораций, с безвкусно-обильной позолотой, запах клея, папье-маше, грима, пудры, пота и духов вызывали дурноту и растерянность, желание убежать, скрыться куда угодно и как можно скорее. И вместе с невозможностью сделать это приходило томительное ощущение безысходности, тщетности любых попыток вырваться из мертвящего круга… Все, что убивало ее, в то же самое время непреодолимо манило, засасывало, влекло, притягивало…