Смерть длиною в двадцать лет - читать онлайн книгу. Автор: Ариэль С. Уинтер cтр.№ 33

– Вызывай следующего.

Летро встал, вышел за дверь и вернулся с другим надзирателем. Снова сев за стол рядом с Пеллетером, он шепнул ему на ухо:

– Там очередь до конца коридора!

Допрос проходил так же, как и первый, а за ним следующий, а за тем – все остальные. Пеллетер уже наловчился задавать вопросы в определенном ритме. Имена, записанные в его блокноте, уже занимали две колонки.

Приходил Фурнье. Какое-то время он наблюдал за допросами, стоя за спиной у Пеллетера, но продержался недолго и ушел. А Пеллетер продолжал беседовать с персоналом тюрьмы, которому не было видно конца. В какой-то момент ему даже показалось, будто он наконец что-то нащупал, но выяснилось, что допрашиваемый надзиратель просто поставлял сигареты некоторым заключенным. Одна из работниц столовой призналась, что носила домой еду, чтобы кормить семью и сэкономить на домашних расходах.

Ни один из опрошенных так и не ответил утвердительно на вопрос, приходилось ли ему выполнять какие-нибудь просьбы начальства, идущие вразрез с правилами. И все опрошенные расходились в показаниях относительно количества убитых арестантов.

После четырех часов таких вот бесед Пеллетер наконец поднял руку, объявляя перерыв.

– Я же говорил тебе, это ни к чему не приведет.

– Как это? Очень даже приведет.

– Ты хочешь сказать…

– Сколько там еще за дверью народу?

– Да полно! Человек тридцать минимум.

– Значит, будем продолжать.

Пеллетер закурил сигару и сделал несколько затяжек в молчаливой задумчивости. В его блокноте был уже длинный список имен, написанных разными почерками. Но в этом списке пока не было нужного имени.

Табачный дым, клубясь, поднимался к потолку, где дым от предыдущих сигар висел удушливым сизым маревом. Допросы оказались изматывающим занятием, но Пеллетер не сомневался, что ему удастся что-нибудь откопать. Кто-то из этих людей должен знать о вывозе мертвых тел. А ему просто нужно определить, кто из них это знает.

Он сделал Летро знак запускать следующего. Летро привел из коридора молодого парня, надзирателя, и все трое расселись по своим местам. Парень был лет двадцати двух, не больше, – бородка, которую он пытался отращивать, выглядела пока только как нежный пушок.

Пеллетер приступил к допросу:

– Как вас зовут?

– Жан Ампермон.

Пеллетер нахмурился.

– Вы – тот самый надзиратель, который отметил Меранже как присутствующего на перекличке на следующее утро после его убийства?

Парень опустил глаза, разглядывая руки на коленях.

– Да, – едва слышно проговорил он.

Фурнье утверждал, что надзиратель за свои действия получил выговор, а уж Фурнье, надо полагать, был большим мастером устраивать взбучки, в этом Пеллетер не сомневался. Поэтому он решил смягчить тон.

– Как давно вы здесь работаете?

Парень медлил с ответом, поначалу им даже показалось, что он не станет отвечать вовсе. Наконец, все так же смущенно разглядывая руки на коленях, он проговорил:

– В следующем месяце будет год.

– А до этого?

– До этого ничего… Пробовал поступить в университет, не получилось… Помогал отцу малярить, потом вот сюда пришел.

За все это время парень ни разу не оторвал глаз от колен, ни разу не посмотрел в лицо Пеллетеру и Летро. Перед ними сидел человек, хорошо знакомый с неудачами. Человек, который за свою короткую жизнь пробовал себя в разных областях, но ни в одной из них ему, похоже, не сопутствовало везение. И сейчас он наверняка предчувствовал, что эта новая неудача приведет его к увольнению – для этого Фурнье только должен дождаться возвращения начальника тюрьмы – и что ему опять придется начинать все сначала где-то в другом месте.

Пеллетер, оживившись, даже подался вперед, но при этом сохранял мягкость тона.

– Вы можете рассказать, что произошло в среду утром?

– Да ничего не произошло! – выпалил парень и тут же заметно смутился, по-видимому, испугавшись, что таким эмоциональным выплеском только еще больше навредил себе. – Ничего не произошло, – повторил он уже спокойнее и с мольбой в глазах. Набрав в грудь воздуха, он пояснил: – Каждый надзиратель отвечает за перекличку в своем блоке. Но по утрам это всего лишь формальность, потому что… Ну а куда денутся за ночь заключенные?.. Ну могут, конечно, умереть…

Он вдруг умолк, сообразив, что сказал не то.

Летро заерзал на своем стуле, но Пеллетер, сохраняя невозмутимость, внимательно наблюдал за парнем, а тот продолжал:

– Мы ведь даже не выводим их на перекличку. Надзиратель просто идет по своему блоку вдоль камер и выкрикивает имена, а заключенные отзываются. И надзиратель отмечает, что все присутствуют. Нам, конечно, положено заглядывать в камеры в дверное оконце, но никто этого не делает. Я шел в то утро по блоку, выкликнул имя Меранже, мне отозвались: «Здесь!», и я отметил его как присутствующего.

– А откликнулись откуда? Из самой камеры?

– Мне показалось, да. – Он беспомощно уронил руки и покачал головой. – А вообще не знаю…

– А кто велел вам отметить его как присутствующего?

– Никто.

– Фурнье?

Парень, еще больше смутившись, качал головой.

– Нет, никто. Никто мне ничего не велел! Просто я услышал, как откликнулись: «Здесь!» Точно так же, как и всегда.

– Ну кто все-таки? Начальник тюрьмы?

Летро громко кашлянул и заерзал на своем стуле.

– Нет. – Парень таращил глаза от страха. – Нет, никто! Просто он сказал: «Здесь!», ну я и отметил его как присутствующего.

– Хорошо, – сказал Пеллетер, откинувшись на спинку стула.

Он вставил в рот сигару, но обнаружил, что та уже погасла. Тогда он стряхнул пепел с ее кончика на пол.

– Это все? – спросил парень.

– Да. Только запишите свое имя вот в этой тетради и позовите там следующего, – сказал Пеллетер, вновь прикуривая сигару.

Парень потянулся к блокноту так, словно ожидал наткнуться там на капкан. Чтобы успокоить его, Пеллетер даже нарочно отвернулся, словно и забыл про его существование. Парень написал свое имя и на цыпочках вышел.

– Слушай, Пеллетер… – начал было Летро, но в комнату уже вошел следующий надзиратель.

Это был крепкий, рослый человек, гораздо старше всех, кого они успели допросить, примерно того же возраста, что и сам инспектор, и на висках его уже серебрилась седина. Он уселся на стул уверенно, выпятив широкую грудь и круглый живот, и смело посмотрел Пеллетеру в глаза.

– Мне вообще-то нечего рассказывать, – сразу заявил он.