Властелин Сонхи - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Коблова cтр.№ 114

– Стало быть, господин, мне больше не стрелять из рогатки в тех, на кого он напал, ежели перевес не на его стороне? – уточнил понятливый Шнырь.

– Стреляй, только если будет угроза для его жизни. При его способностях к магической регенерации травмы – дело поправимое, а пока он будет на постельном режиме, глядишь, и образумится…

– Это Крысиный Вор-то образумится?

– Относительно, Шнырь.

Обошли все коридоры четвертого этажа, повсюду заглянули, но «прелестного существа» нигде не нашли. Шнырь пробежался по изнанке, но и там его не оказалось. Потом чуткие уши гнупи уловили звук шагов со стороны боковой лестницы – он выскочил на площадку, глянул сверху и побежал докладывать Тейзургу.

– Господин, сюда барышня поднимается! Да не та барышня, которая вас зазвала, а совсем другая. Ее Флачендой звать, она бобовая ведьма, однажды испугалась меня и как заверещит! Ведьма, а испугалась, ха-ха… Нынче она помощница четвертого секретаря Верховного Мага, и говорят, ее на эту должность определили за какие-то личные заслуги во время смуты. Интересно, здесь-то ей чего понадобилось? Может, в этом доме тоже какой-нибудь клад запрятан, а она о том проведала, ведьма же!

– Давай-ка за ней проследим, – решил господин. – Сдается мне, наш таинственный незнакомец сбежал, но хоть что-то интересное…

Флаченда была в невзрачном коричневом платье и старенькой накидке с капюшоном, хотя обычно наряжалась в пух и прах. Небось дома-то на нее больше не ругаются, раз она в фаворе у Верховного Мага. Сплетники болтали, что приходиться ему полюбовницей она никак не может: одни утверждали, что новый глава Ложи давно и тайно вздыхает по Хеледике, другие припоминали, что он-де кому-то говорил, будто он однолюб, и его любимую женщину зовут Ларвеза. В честь страны, что ли, назвали? А про Флаченду судачили, что заслуги у нее всамделишные – повезло дурехе, оказалась в нужный момент в нужном месте и была при Верховном Маге навроде сиделки и служанки, пока он по катакомбам прятался. Зато теперь у нее работенка непыльная – карандаш очинить, с поручением сбегать, чуток поколдовать, если скажут, и в то же время протекция такая, что попробуй тронь!

Флаченда то останавливалась на ступеньках, вздыхала, жалостно моргала, теребила край накидки, то устремлялась дальше. Миновала лестничную площадку, не заметив притаившихся за дверной створкой зрителей.

Волосы заплетены в косички и завернуты двумя кренделями. На шее бусы из пестрой фасоли – для бобовой ведьмы нет лучшего оберега. Щеки раскраснелись, выражение лица испуганное и расстроенное, словно на кого-то обиделась, или ее заставляют сделать то, чего ей не хочется, или, наоборот, решилась на что-то через силу, а самой боязно, и готова пойти на попятную.

– На чердак полезла, – определил Шнырь. – Никак она с крыши сигануть собралась? Барышни иногда сигают… Идемте, поглядим, как будет падать!

– Или отговорим ее. Барышня категорически не в моем вкусе, но почему бы не причинить добро, если милейший коллега Шеро будет мне за это благодарен? Я все еще не потерял надежды всучить ему государственный кредит, это открыло бы для меня массу забавных возможностей… Идем!

Они взбежали по лестнице, потом на чердак и оттуда на залитую солнцем крышу с тремя грязновато-белыми башенками. Ту, что посередке, венчал жестяной флюгер, скрюченный, словно дохлый паук – это кто-то из шаклемонговых амулетчиков по нему вмазал. От нагретой за день черепицы, заляпанной голубиным пометом, исходило тепло, как от печки.

Флаченда стояла возле крайней башенки и что-то держала в руках, до того сосредоточенная – даже не заметила, как Шнырь с господином прокрались у нее за спиной и спрятались за другой башенкой.

Что у нее там завернуто в тряпицу? Длинное черновато-серое перо! Мгновение – и оно вспыхнуло колдовским пламенем, чуткий нос гнупи уловил вонь, которую ни с чем не спутаешь.

– Вот те раз… – пробормотал изрядно удивленный Шнырь – тихонько разговаривать можно, благодаря господским чарам девчонка их не услышит. – У нее перо крухутака!

– Еще любопытней, чем я рассчитывал, – отозвался Тейзург.

Эта барышня жуть как боится птицелюдей, сама говорила об этом Хеледике, но если жжет перо – значит, оно получено от кого-то из их племени для призыва. Одно из двух: или Флаченда спасла крухутака от неминучей беды, и теперь он должен расплатиться с ней ответом на любой вопрос, или договорилась с пернатой орясиной сыграть в три загадки, только не сразу, а когда она приготовится, Условие это допускает. Но как это может быть, если она, завидев кого-нибудь из народца, враз теряет всякое соображение и верещит, как резаная?

Через некоторое время в золотистом вечернем небе над дальними крышами показался крестообразный силуэт, он постепенно приближался: обладатель пера летел на зов.

Умный Шнырь никогда не забывал, глазея на интересное, еще и по сторонам оглядываться. Вот он сейчас он зыркнул туда-сюда – и заметил парня, которого рыжий ворюга отговаривал приходить на работу. Тоже выполз на крышу, примостился возле трубы, подальше от края. Небось, высматривает, нет ли на окрестных улицах чего опасного… Ежели поскользнется и свалится – сам дурак.

Крухутак шумно приземлился перед девицей и чуть не упал. Взмахнул крыльями, чтобы сохранить равновесие. Лодыжка у него была замотана тряпьем в засохших пятнах крови. Не иначе, позаботилась о нем какая-то тухурва, они обо всем городском народце заботятся. Самостоятельно крухутак не смог бы забинтовать рану, у него же крылья вместо рук.

– Я готов уплатить тебе долг, – произнес он печальным скрипучим голосом. – Задавай свой вопрос.

Он, конечно же, знал, что их подслушивают, крухутаки все на свете знают, но ему не было до этого дела, а Флаченда не обращала внимания на окружающую обстановку. К тому же господин Тейзург использовал и чары сокрытия, и чары безразличия, для парочки собеседников они со Шнырем как будто находились за тысячу шабов отсюда.

– Я хочу спросить… – заговорила девушка, волнуясь и запинаясь. – Это очень важно для меня… Как становятся Порождающими?

– Никак не становятся. Порождающими рождаются, так же, как Созидающими или Разрушителями, это глубинное свойство сущности. Лучше бы ты спросила меня о чем-нибудь полезном. Вопрос израсходован, мы с тобой в расчете.

– Значит, совсем никак… – она всхлипнула. – А я всегда хотела… А теперь мне и жить незачем, можешь долбануть меня по голове своим клювом…

Ее голос все больше дрожал, и под конец она разревелась, как ребенок.

– Долбануть не могу, – с сожалением проскрипел крылатый оракул. – Это не по Условию, ты ведь не проиграла мне игру в три загадки. Мы, крухутаки, всегда отвечаем истинную правду, но отвечать-то можно по-разному. Можно рассказать необходимое и достаточное – и молчок, пусть вопрошальщик хоть лопнет от злости. За это на меня и прогневалась Лорма, за это и велела своим слугам поймать меня в ловушку. А можно выложить все без остатка, со всеми исключениями из правил. Ты меня боишься, я тебе неприятен, но, несмотря на это, ты меня пожалела и вернулась, чтобы спасти. Поэтому тебе я расскажу всё. Однажды некая девица стала Порождающей. Один-единственный раз, это случилось давным-давно и больше не повторялось. Нет, речь не о Лорме, это совсем другая история. Ты еще плачешь или готова слушать?