– Где ты это взял?
– Кули остановить меня. Мне давать.
– Ты знаешь, о чем тут говорится?
– Я читать, да. Нет читать легкий. Очень трудный, ладно.
Струан задумчиво посмотрел на клочок бумаги:
– Небо. Ты его видел?
– Да, тайпан.
– Что оно сказало тебе?
Фэн понял, что это экзамен.
– Тайфун, – ответил он.
– Как скоро?
– Не знаю. Три дня, четыре дня, больше, меньше. Тайфун все равно.
Солнце уже скрылось за горизонтом. Быстро темнело. На берегу и строительных площадках зажглись фонари.
Вуаль, покрывавшая небо, стала плотнее. Огромная кроваво-красная луна повисла в десяти градусах над чистой линией горизонта.
– Мне кажется, у тебя хороший нос, Фэн.
– Спасибо, тайпан.
Струан поднял руку с запиской:
– А что твой нос говорит тебе насчет этого?
– Нет ходить один, – ответил Фэн.
Глава 43
С наступлением темноты небо стали заволакивать облака и влажность увеличилась. Китайским торговцам были хорошо известны повадки ветра и моря, и они поняли, что скоро придет дождь. Сами по себе облака возвещали просто первый в это время года дождь, который ненадолго прогонит изнурительный зной и прибьет пыль. Обыкновенный ливень, если йосс будет к ним благосклонен. Если же йосс повернется против них, то будет шторм. И только йосс решит, превратится ли этот шторм в тайфун.
– Мне жарко, тайпан, – пожаловалась Мэй-мэй, обмахиваясь веером в постели.
– Мне тоже, – ответил Струан. Он стаскивал с себя влажную, отяжелевшую от пота рубашку, чтобы переодеться в свежую. – Я же говорил, что тебе было бы лучше остаться в Макао. Там гораздо прохладнее.
– Может быть, и так, но тогда я лишилась бы удовольствия сказать тебе, что мне жарко, клянусь Богом.
– Ты мне больше нравилась во время болезни. Никакой развязности и вульгарной божбы.
– Ха! – фыркнула она. – Не ипокритствуй со мной!
– Чего-чего с тобой не делать?
– Ипокритствовать, тайпан. Ты что, не знаешь английского? Пока ты отсутствуешь целый день, забыв о своей бедной старой Матери, я уж-жасно много занимаюсь чтением книги со словами вашего доктора Джонсона, улучшая свой ум относительно варварского языка. Все знают слово «ипокрит». Оно означает «лицемер». Как раз для тебя подходит, клянусь Богом! – Она надула губы и стала от этого еще прелестнее. – Ты совсем больше не обожаешь меня!
– Я всерьез подумываю о том, чтобы хорошенько отыпокритствовать тебя пониже спины.
Мэй-мэй испустила долгий мучительный стон:
– Тайпан хочит корова чилло джиг-джиг, хейа, масса? Мозна, о-ко, ладна. – Струан подошел к кровати, и Мэй-мэй отпрянула к стене. – Ну же, тайпан, это была шутка.
Он крепко обнял ее:
– Ах, девочка, ты, главное, поправляйся, это сейчас для тебя самое главное.
На ней была длинная мягкая рубашка из голубого шелка, волосы изящно уложены, запах ее духов опьянял.
– Не вздумай ходить к шлюхам, а?
– Не говори глупостей.
Он поцеловал ее и закончил переодевание. Сунув свой нож в черные ножны у пояса и маленький кинжал в левый сапог, он аккуратно перевязал волосы лентой сзади у основания шеи.
– Почему ты обрезаешь волосы, тайпан? Отрасти их и носи косичку, как цивилизованный человек. Очень красиво.
Лим Динь постучал и открыл дверь:
– Масса. Масса Чэнь зде-ся. Мозна?
– Видеть каюта наверху.
– Ты вернешься, тайпан?
– Нет, девочка. Я проеду прямо на берег.
– Попроси Гордона навестить меня, хорошо?
– Хорошо, девочка.
– Куда ты идешь?
– По делам, клянусь Богом! Смотри веди себя хорошо, пока меня не будет. Я вернусь уже за полночь. Но я загляну к тебе сразу же, как только поднимусь на борт.
– Хорошо, – промурлыкала она. – Только разбуди меня, если я буду спать. Твоя старая Мать захочет убедиться, что ее ипокритственный сын цел и невредим.
Он нежно потрепал ее по щеке и поднялся в свою каюту.
– Привет, Гордон.
Гордон Чэнь был одет в длинный синий шелковый халат и легкие шелковые штаны. Ему было жарко, и вид у него был очень озабоченный.
– Добрый вечер, тайпан. С возвращением. Я так счастлив узнать, что вы нашли хинную кору. Как себя чувствует госпожа Чжун?
– Очень хорошо, спасибо.
– Мне так жаль, что мои слабые усилия оказались безрезультатными.
– Спасибо, что попытался помочь.
Гордон Чэнь опять расстроился, потому что ему пришлось выложить немалое количество таэлей на поиски коры, но это чувство не шло ни в какое сравнение с его тревогой по поводу Гонконга. Последняя новость из Англии вызвала сильнейшее беспокойство во всей иерархии триад в Квантуне. Жэнь-гуа вызвал его к себе и приказал выведать настроение тайпана и использовать все могущество триад, все средства, какие будут необходимы, – серебро, богатые подношения, расширение торговли, – чтобы помешать варварам покинуть остров и склонить их к тому, чтобы остаться.
– Меня привело сюда дело крайней важности, тайпан, иначе я не стал бы беспокоить вас. Гонконг. Вчерашняя статья в газете. Это правда? Если да, то мы погибли… мы разорены.
– Я слышал, ты являешься тайпаном гонконгских триад.
– Кем?!
– Тайпаном гонконгских триад, – мягко повторил Струан и рассказал ему все, что услышал от португальского армейского капитана. – Глупая история, а?
– Не глупая, тайпан, просто ужасная! Потрясающая ложь! – Если бы Гордон был один, он сейчас рвал бы на себе волосы и одежду и вопил от ярости.
– Зачем триадам понадобилось убивать Горта?
– Не знаю. Откуда я могу знать, чем занимаются эти анархисты? Тайпан триад?! Я? Какое гнусное обвинение! – Моя жизнь теперь не стоит лепешки коровьего помета, кричал он себе. Этот предатель, черепашье дерьмо! Как он посмел выдать наши секреты! Сосредоточься, соберись с мыслями. Тайпан варваров смотрит на тебя во все глаза, и тебе лучше подыскать для него умный ответ! – Я просто не представляю. Боже милостивый! Триады в Тайпиншане, под самым моим носом? Чудовищно!
– У тебя есть враги, которые стали бы распространять такие слухи?
– Должны быть, тайпан… О Небо! Я подумал, может… – Он закатил глаза.
– Может, что?
– Ну, я… э-э… вы мой отец. Не может так быть, что кто-то пытается причинить вред вам через меня?
– Это возможно, Гордон. Возможно и то, что ты действительно главарь триад.