– Ну откуда же мне знать? Я с ним практически не
общался, вот только недавно мы стали сталкиваться в лифте, и Лорд на него лаял.
Впрочем, это я вам уже рассказывал… – Пенсионер уныло оглядел двор и вдруг
встрепенулся: – Погодите-ка, видите, идет женщина с авоськой в руках? Это
домработница Артема, Анна Степановна. Наверняка она сможет сообщить вам намного
больше. Анюта, подойди-ка сюда! – крикнул он женщине и тихо добавил: – Она
раньше у нас служила, так что я ее хорошо знаю.
Анна Степановна, пышнотелая дама лет сорока, с румянцем во
всю щеку, неторопливо приблизилась к нам.
– Анюта, вот эта гражданка из милиции, – строго
начал старичок, – она интересуется жизнью твоего нового хозяина. Не
замечала ли ты за ним чего-нибудь странного, необычного? Говори все как на
духу, чистосердечное признание… ну, сама знаешь.
И пенсионер шустро заковылял на другой конец необъятного
двора, оставив нас с Анютой наедине. Женщина смотрела на меня безмятежным,
«коровьим» взглядом и молчала, так что мне пришлось ее подтолкнуть:
– Ну так что, замечали или нет?
Она подняла к небу большие карие глаза:
– Вроде бы нет, ничего странного, – и тут же
добродушно предложила: – Что же мы тут, на улице, разговариваем, может быть,
зайдете в квартиру?
Я-то была не прочь побывать у Нечаева, но пропустит ли меня
охранник? Однако на пару с Анютой я продефилировала мимо стража совершенно спокойно.
Мы пешком поднялись на второй этаж, в результате чего я с досадой отметила, что
задыхаюсь. Анюта, хоть и была по комплекции крупнее меня, преодолела лестничные
пролеты легко, как пташка. «Пора, – с грустью подумала я, – пора
заниматься спортом, иначе вскоре меня настигнет инфаркт». Жизнь моя хоть и не
слишком сладка, однако и такое бытие лучше, чем его полнейшее отсутствие.
Квартира Артема оказалась двухкомнатной, но довольно
просторной. Дизайнер снес стены между коридором, гостиной и кухней, так что я
очутилась в примерно сорокаметровом пространстве, оформленном в стиле
«хай-тех». Настоящая берлога холостяка: обилие стекла и металла в интерьере,
индустриального вида балки, многоуровневый потолок со сложной подсветкой. Тем
не менее квартира выглядела уютной, – возможно, в этом была и заслуга Анны
Степановны. Приготовив для меня ароматный чай, она сразу же принялась за уборку
помещения. Так что мне оставалось лишь забрасывать ее вопросами:
– Как давно вы видели хозяина?
– Да как раз две недели назад, в позапрошлую
пятницу, – ответила Анюта, споро орудуя моющим пылесосом, – перед
тем, как он уехал в командировку.
– В какую командировку? Куда? – Я аж подскочила на
мягком диване.
– Куда, не знаю. Он написал только, что, возможно,
будет отсутствовать несколько месяцев, потому что потом поедет отдыхать к морю.
Деньги мне оставил на три месяца вперед, все честь по чести.
– Погодите, так он с вами лично об этом беседовал?
Нет, все распоряжения Артем написал на бумаге, вернее, вывел
страницу на принтере. Он так часто делал: печатал, например, список продуктов,
которые Анюте надо было купить, и клал листок на обеденный стол. Кстати, там же
раз в месяц Артем оставлял зарплату, полагавшуюся наемной рабочей силе.
– А у вас сохранился тот лист бумаги? – с надеждой
спросила я.
– Нет, я его сразу же выкинула. Да он был самый
обычный, такие же распоряжения, как и всегда. Вот что необычного в тот день
было, – продолжала монотонным голосом Анюта, – так это бардак. Артем
вообще-то аккуратный, но тогда вывалил одежду из шкафа, а все вещи перевернул
вверх дном. Видимо, спешил очень на самолет. Ну, я, конечно, все убрала.
Вообще выяснилось, что домработница не очень-то часто видела
своего хозяина: тот засветло уходил в свой офис, и когда вечером возвращался
домой, квартира уже была убрана, а в микроволновке ждал ужин.
– Вы знаете, так-то, когда не видишь хозяина, намного
лучше работается, – поделилась со мной Анюта. – А то я раньше у Егора
Викторовича служила, ну, того, с кем вы во дворе беседовали. Он тогда еще жил с
сыном и невесткой, сейчас-то дети себе отдельную жилплощадь купили. Ох и доложу
я вам, уставала я! Старик-то все время дома толчется, ему делать нечего, вот он
и смотрит, как я убираю, указания дает. По нескольку раз приходилось окна
перемывать! А то еще начнет разговоры заводить, свою жизнь вспомнит, про всех
родственников расскажет – у меня к концу дня голова просто раскалывалась. Нет,
этот Артем, при всех его странностях, просто находка для меня, дай Бог ему
здоровья!
– О каких странностях вы говорите?
Женщина замялась:
– Ну, не знаю, может, и пустое это…
– Для следствия не бывает мелочей, – строго
сказала я.
Анюта почему-то воровато оглянулась и зашептала:
– Сдается мне, что никуда Артем не уезжал. Ведь как дело
было: он мне никаких распоряжений относительно уборки квартиры не оставил. Но
ведь здесь цветы, их же поливать надо! Да и за канарейкой тоже уход нужен. Вот
я и подумала, что он в суматохе просто обо всем этом забыл. И сама решила, что
буду приходить сюда два раза в неделю: цветы полить, птичку накормить,
прибраться немного.
Анна Степановна подошла к канарейке и принялась протирать
клетку.
– И что? – поторопила я ее.
– Я понять не могла: откуда только грязь в квартире
берется, ведь на окнах стеклопакеты стоят? А потом заметила, что ковер сдвинут,
полотенце в ванной влажное, а в мойке стоит чашка с недопитым кофе. Ну, думаю,
значит, хозяин наведывается.
– И почему вы решили, что это именно он?
– Ну а кто же еще? Дверь ведь не взломана, ничего не
пропало.
– А зачем в таком случае он вам сказал, что уехал?
– Да мало ли что могло быть. Может, спрятаться ему
надо, может, должен кому денег. Сейчас всякое бывает. Мне-то что, мое дело
маленькое, – равнодушно отозвалась Анюта.
Да, такая патологически нелюбопытная прислуга – большая
находка. Но к сожалению, только для своего хозяина, а не для журналистки,
рассчитывающей вторгнуться в чужую личную жизнь.
Впрочем, кое-что мне все-таки удалось разведать. Стоя на
лестничной площадке и разглядывая в окно уже знакомую белую лайку, я пыталась
сообразить, как новые сведения соотносятся со старой версией. Получалось, что
очень даже хорошо соотносятся!
Во-первых, домработница сказала, что две недели назад хозяин
якобы уехал в командировку. Но именно за день до этого, по моей версии, пропал
настоящий Артем, а взамен него появился Самозванец. Неужели Артем забыл бы
упомянуть в записке канарейку Лолу? А вот Павел Шилко обрек птичку на верную
смерть, возможно, просто потому, что не знал о ее существовании. Именно Павел
отпечатал эту записку на компьютере, надеясь на то, что довольная прислуга,
получив деньги, три месяца не будет появляться в квартире. Сам же он
наведывался туда регулярно.