Он сидел в кресле, пил чай и устало потирал виски. Сердце сжалось, ноги сами понесли к нему. Я опустилась на корточки и шепотом спросила:
— Совсем плохо?
— Неужели про меня вспомнили.
— Ал…
Я закусила губу, чтобы не расплакаться. Маг наклонился, подхватил меня, усаживая к себе на колени.
— А…
— Только не надо сейчас напоминать о приличиях.
Лотта хихикнула.
Я обернулась и увидела, что она сидит на краю стола магистра Нариса, который расположился в кресле и просто на нее смотрит.
— А Трин чуть не сосватали.
— Что?
Ал приподнял мой подбородок.
— Кто?
— Крам.
— И?
— Он решил, раз я добыла живую воду, то мы можем…
Как все объяснить? Так, чтобы стало понятно. Крам говорил о чувствах, но сдается, там больше была благодарность. Разве можно отказаться от любви?
— Ты согласилась? — прошептал Ал, и в глазах его сверкнула такая тоска, что я растерялась.
— Нет.
— Правда?
— Ал…
Меня прижали к себе, окутывая родным запахом ириса. И да, Алэрин, похоже, совсем не сердится. Хотя должен же гром и молнии метать.
— Надеюсь, тебя никто не пытался сосватать? — поинтересовался магистр Нарис, пытливо смотря на Лотту.
Голос его был спокойным, но в глазах таилась тревога.
— Нарис! Да кто на меня позарится! И к тому же… я взяла твой браслет, забыл? Ректор усмехнулся.
— Мало ли… Я просто уточнял.
— Ты лучше скажи, почему не пошел сам геройствовать? — возмутилась Лотта.
Зря она, конечно, спросила.
— У меня старший брат отправился за глотком воды для возлюбленной.
— И?
— Не вернулся, — отозвался он.
— Нарис…
— Я бы пошел, Лотта. Но мать с меня взяла клятву, что я никогда не буду биться с василиском.
Вот даже как. Неожиданно. Впрочем, в смелости ректора я и не сомневалась. Нарис осторожно погладил Лотту по руке, и она робко улыбнулась в ответ. Все‑таки хорошая из них пара! В таких случаях и слова не нужны: смотришь и понимаешь, что двое созданы друг для друга. Об этом говорят взгляды, жесты, прикосновения.
Я вздохнула и покосилась на Алэрина. Он снова взял в руки кружку с чаем и почему‑то протянул ее мне. Я сделала глоток.
— А что с храмовниками? — уточнила, не удержавшись.
— Ушли ни с чем. Они не имели права вмешиваться и… скажем так, это осознали, — задумчиво заметил Ал.
Интересно, что он с ними сделал? Храмовники хоть живы?
Почему? — поинтересовалась Лотта.
— Потому что маги и хранители в дела друг друга не лезут. Мы даже соответствующий договор подписали, — ответил Нарис. — Хватит тянуть русалку за хвост, рассказывайте о своих приключениях.
Делать нечего, пришлось каяться. Мужчины слушали, хмурились, а потом… ругались. Я узнала о себе много нового и интересного, но возражать не посмела. Стискивала зубы и молчала, покорно опустив глаза. Сил на оправдания все равно нет.
— Радует только одно, — заметил магистр Нарис, когда запал нас ругать ушел.
— Что мы остались живы? — не выдержала Лотта, тоже в кое‑то веки покорно выслушав грозную отповедь, где ее обвинили в безответственности, нарушении дисциплины и в том, что она могла умереть.
— Что в Академии вас хоть чему‑то научили, — вздохнул он. — Это ж надо, василиска победить! То ли наказать за безалаберность, то ли наградить за то, что выполнили долг — спасли человеку жизнь. Как думаешь, Ал?
— Перед всеми — наградить, а наедине — наказать, — спокойно ответил он.
Я встретилась с ним взглядом. Пронзительно — голубые, яркие, и я снова тону, лишаюсь воли.
— И что же наши воительницы хотят в награду? — весело поинтересовался Нарис.
Кажется, он больше не сердится, в отличие от Ала, который теперь с трудом прячет злость. А ведь ему придется привыкать к тому, что я — боевой маг. Иначе у нас не будет будущего. Никакого и никогда. Но легко ли с таким положением вещей смириться?
— Что, правда, дадите награду? — недоверчиво посмотрела на жениха Лотта.
— Естественно. За особые заслуги перед Академией, — хмыкнул Нарис.
Я представила какой‑нибудь ненужный орден и вздохнула.
— Так что хотите? Лотта? Трин?
Магистр Нарис смотрел чуть насмешливо, и я немного смутилась.
— Ну?
— А можно день отдыха, чтобы выспаться? — прошептала я.
Ректор расхохотался, Ал закатил глаза.
— Ия тоже хочу, — добила мужчин Лотта. — Пожа — алуйста.
Скажи нам кто пару дней назад, что из всех наград мы попросим такую… не поверили бы!
— Убедили. Будет вам свободный день. Отдыхайте. Но послезавтра на тренировке пощады не ждите.
Мы кивнули. До этого еще далеко. Главное — выспимся!
— Только награда все же материальная вещь. Так что вы ее получите.
— Какую? — тут же поинтересовалась Лотта.
— Позволю тебе выбрать дом, в котором мы будем жить, — отозвался Нарис, целуя ее в подбородок.
— Правда? — воскликнула она.
Ректор усмехнулся, кивнул.
— Я тебя обожаю!
Подруга бросилась к жениху на шею и затихла. Мужчина прижал ее сильнее, что‑то прошептал на ухо. Лотта покраснела.
— А ты хочешь дом, Трин? — тихо спросил Ал.
— Дом? — удивилась я. — Не знаю. Раньше у меня на него не было денег, да и сейчас…
— А просить у моря ты не пробовала?
— В смысле?
— В прямом. Волны принесут тебе все, что захочешь. Жемчуга, сокровища со дна… — А можно… — я немного замялась, — раковину? Красивую…
Ал удивленно приподнял брови.
— Зачем?
Поймет или нет?
— Море рядом, но я так редко бываю на берегу. А тут… кусок этого чуда рядом. Всегда. Да и не попадались мне такие раковины, чтобы приглянулись, — вздохнула я. — Волны приносят много, но они чаще всего поломанные. Море‑то неспокойное.
Я окончательно смутилась и почувствовала себя глупо. Мне тут дом предлагают, а я прошу какую‑то мелочь. Только свой угол сейчас не нужен, успеется. Я же даже не представляю, каким должен быть мой дом! А вот что‑то желанное, приносящее радость, очень даже хотелось. Неужели откажет?